Намбандзин (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич

61

Видимо, заниматься самому всей этой ерундой ему стало скучно, поэтому в декабре передал управление кланом, провинциями Овари и Мино и замок Гифу старшему сыну Оде Нобутаде. За собой оставил стратегическое командование. Делать это решил из нового замка Адзути, построенного в лучших западноевропейских традициях, о которых я рассказал его архитектору Окабэ Матаэмону подробно и, что важнее, доходчиво. До этого он занимался строительством кораблей, соорудив для своего правителя что-то довольно высокое и громоздкое, длиной пятьдесят девять метров и шириной тринадцать. Любой большой военный корабль нихонцы называют атакэ-бунэ. К счастью для этого сундука с веслами, бороздить ему придется озеро, которое одни называют Оми в честь провинции, в которой находится, другие Авуми (Пресное море), а третьи Бива в честь музыкального инструмента, на который похоже формой. Это самый большой пресноводный водоем Нихона (Японии), расположенный на самом большом острове Нихон (Хонсю), причем рядом с двумя главными дорогами страны. Отсюда удобно контролировать ее всю, поэтому здесь и начали сооружать крепость на мысовом холме высотой метров сто, если не ошибаюсь. Я выбрал это место и показал «архитектору», где, что и как возводить. Новшеством для японцев будет многое, но самым ярким — каменные стены высотой метров десять и двадцатиметровый донжон в центре, который получит привычное название тэнсю и некоторые архитектурные излишества, чтобы соблюсти национальную преемственность.

Место, конечно, красивое. Я бы сам пожил на берегу этого озера. Водичка в нем чистейшая и, как мне показалось, температура одинаковая, что на поверхности, что на дне, хотя мелким не назовешь, кое-где, говорят, метров до ста глубиной. Правда, термометра у меня нет и во впадины не погружался. Здесь отличнейшая охота на пернатых и рыбалка. С удовольствием сидел бы с удочкой по утрам, постреливал из лука по уткам и гусям вечерами, и сутки напролет любовался восхитительными пейзажами, но, к сожалению, спокойно существовать в этом райском уголке не дадут пассионарии типа обоих моих неугомонных сеньоров.

Кроме них, хватало и других накрученных придурков, которым по самым разным причинам не сиделось тихо и спокойно. Одним из них был Хатано Хидэхару, даймё провинции Тамба. Раньше его клан был в холуях у Миёси. После падения последнего подчинился Оде Нобунаге. Теперь вот решил стать независимым. Чтобы привести его в чувство, в Тамбу отправили армию под командованием Акэти Мицухидэ. Судя по тому, кого назначили главнокомандующим, предполагалось, что сопротивление будет слабым. Оказалось, что Хатано Хидэхару хорошо подготовился к вторжению. В итоге наша армия долго и нудно осаждала маленькие замки, а в это время ей наносили неприятные удары небольшие отряды противника.

Еще одним скопищем неудовлетворенных жизнью оказался монастырь Исияма Хонган-дзи. Сохэи перешли в наступление, захватив несколько наших фортов, сооруженных по периметру их территории. В итоге основная часть нашей армии отправилась не в провинцию Тамба, чтобы раз и навсегда решить вопрос с Хатано Хидэхару, а к устью реки Ёдо на очередные разборки с Икко-икки. Чуть позже туда прибыл наш флот под командованием Куки Ёситаки, правда, тот еще. Ни Ода Нобунага, ни Токугава Иэясу раньше не имели боевых кораблей и в морских сражениях не участвовали, поэтому плохо представляли, что надо, чтобы надежно блокировать Исияму Хоган-дзи. Поскольку я как-то в присутствии обоих сеньоров довольно насмешливо отозвался о нихонских кораблях, обращаться ко мне за советом, наверное, постеснялись. В итоге им настроили больших, медленных, неповоротливых атакэ-бунэ с многочисленными экипажами, в том числе с асигару-тэппо, ни разу не участвовавших в морских боях. Эти корабли произвели впечатление не только на обоих даймё, но и на сохэев, которые отошли от берега, чтобы не быть в зоне поражения наших стрелков. Несколько дней на реке отсутствовало днем движение любых вражеских плавсредств. Затем враги поняли, что можно запросто проскакивать на юрких лодках и джонках мимо медленных и неповоротливых атакэ-бунэ, и снабжение монастыря возобновилось, пусть и не в прежних объемах, что делало его осаду малоэффективной.

Морская осада продлилась не долго. Где-то через месяц нагрянул флот рода Мори, который владел четырьмя провинциями в западной части острова Хонсю. Суда были средние и маленькие, причем самых разных конструкций, но экипаж на каждом из пиратов, которые занимались промыслом и у своих берегов, и у китайских и корейских.

Кстати, пока что отношение между жителями Японии, Китая и Кореи нормальные, потому что постоянно случаются миграционные волны во все три страны. В будущем японцы будут считать китайцев, у которых переняли почти всё, варварами, а корейцев, поступивших точно так же — китайцами, которые хотят быть похожими на японцев. В ответ на это и в оплату за прошлое, китайцы будут воровать изобретения у обоих своих соседей и без смущения изготовлять контрафакт.

Морское сражение случилось во второй половине дня. На всех атакэ-бунэ экипажи отдыхали, не удосужившись выставить караулы. Чего следить за лодками, снующими по реке вверх-вниз по течению⁈ Всё равно не догонишь. Наверное, кто-то все-таки заметил приближающуюся флотилию, но или счел ее своей, или не принял всерьез. Что смогут эти судёнышки с малочисленными экипажами против грозных кораблей⁈

Еще и как смогли. Я наблюдал с берега. Пришел с небольшой охраной искупаться и стал свидетелем морского боя. Тактика вражеского флота была незамысловата. Само собой, брать на абордаж боевые корабли с многочисленными экипажами не собирались. Громоздких уродцев все равно никому не продашь, разве что разберешь на дрова. Приблизившись к носу или корме, где меньше стрелков, закидывали, раскручивая на веревке, керамическими гранатами, разгоняли воинов, а потом — горящими шарами из рисовой соломы или зажженными дротиками и стрелами. Сухие деревянные корабли загорались быстро и полыхали ярко. Экипажи, кто умел плавать, сигали за борт и гребли к берегу. Их догоняли и глушили веслами и брали в плен, чтобы продать в рабство, или убивали копьями. Через пару часов на рейде остались только догорающие остовы атакэ-бунэ и один колыхался на волнах вверх килем, точнее, килей была два, и оба располагались в кормовой части днища, не доходя немного до мидель-шпангоута.

Как раз в это время на берег моря прискакал Ода Нобунага. Не знаю, что он думал, глядя на догорающие корабли. Наверное, вспоминал, сколько денег было потрачено на их постройку и на покупку так нужных его армии аркебуз и пороха, которые утонули вместе с асигару-тэппо, назначенными в экипажи. Что я знал точно, так это то, что судьба матросов и солдат не интересовала его от слова абсолютно.

62

Храмовый комплекс Ситэнно-дзи (Четыре владыки) был создан, если я правильно посчитал, в конце шестого века нашей эры принцем Сётоку в честь победы буддистов над синтоистами в Нихоне, поэтому считался «придворным», местом паломничества тэнно и членов его семьи, а также их свит. Видимо, во время гражданской войны не все было по-божески, потому что монастырь сгорал несколько раз, причем однажды из-за молнии, то есть не только на земле, но и наверху это место не считали «чистым». До прошлого года его служители дистанцировались от Икко-икки, не желая ссориться с тэнно Огимати, который благоволил Оде Нобунаге. Не знаю, почему они изменили решение. Подозреваю, что пришло время Ситэнно-дзи сгореть в очередной раз, и с небес (или где находятся буддийские боги?) подсказали, как добиться этого в кратчайший срок. Наши войска плотно обложили его, перекрыв доступ провианта. Ждали, когда сдадутся. Не, чтобы Ода Нобунага боялся гнева богов. Нет, отношение к буддизму у него было чисто утилитарное. Ему очень понравились слова Вольтера, пересказанные мной, что религия — это встреча дурака и мошенника. Хотя его самого когда-то называли дураком, причем большим, предпочитал вторую роль, пусть и маленькую. Как предполагаю, тэнно Огимати попросил не трогать — и даймё услышал его.