Истоки инквизиции в Испании XV века - Бенцион Нетаньяху
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
71
Kraeling, т.ж., стр. 160.
72
Прямая информация о причинах и зарождении антииудейских настроений в Испании недоступна, хотя мы можем предположить с достаточной степенью уверенности, что у них имеются как языческие, так и христианские истоки. Свидетельство о языческих влияниях может быть предоставлено антисемитскими высказываниями таких испано-латинских авторов, как Сенека и Квинтилиан, и стоит отметить, что Сенека в юности провел какое-то время в Египте. Христианский антисемитизм должен был начаться в Испании вместе с распространением христианской пропаганды, но ранняя история христианской кампании в Испании по большей части покрыта туманом. Возможно, сила христианства в Бетике, подтвержденная участием в Эльвирском соборе, предполагает расширение в сторону Северной Африки, а контакты между христианами в Северной Африке (Карфаген) и Испанией известны с середины третьего века (св. Киприан Карфагенский, Квинт Септилий Тертуллиан). Осий Кордовский, несомненно, самая сильная личность из тех, кто принял участие в Эльвирском соборе, тоже может предположить аналогичные связи.
Осий, который был епископом Кордовы, родины Сенеки, мог, как и Сенека, иметь в юности связи с Египтом. Его имя, возможно, было греческим (на этом языке оно значит «святой»), и он был известен как «египтянин из Иберии», согласно Зосиме, языческому греческому историку пятого века (см. его Historia Nova, ed. Mendelssohn, 1887, p. 86, и прим. I для линии 5). Менендес Пелайо, как и другие христианские авторы, трактовал прозвище «египтянин» как «волшебник», или «жрец», или «ученый» (Historia de los Heterodoxos Españoles, ed. por. E. Sanchez Reyes, I, 1963{2}, p. 143). Но это слишком далекоидущее объяснение. Менендес считал, что Осий «принадлежал к испано-латинской расе», потому что, согласно канонам Никейского собора, высказывания Осия на этом собрании должны были быть «переведены» собравшимся, предполагая тем самым, что тот не владел греческим языком (т.ж.). Однако, каким бы ни было его знание греческого, это не может служить доказательством его происхождения. Осий мог прибыть в Испанию в раннем детстве и унаследовать от своих греко-египетских родителей некоторые из их взглядов и обычаев, даже если он мог забыть греческий и приобрести привычку говорить по-латыни. Тем не менее Гаме резко возражает против мнения, что Осий, который председательствовал на Никейском соборе, мог исполнять свои председательские обязанности без подобающего знания греческого (см. Gams. Die Kirchengeschichte Spaniens, II/I, 1936, s. 138-141). Те же аргументы применимы также к его визиту в Александрию в 324 г. в качестве эмиссара Константина, наделенного миссией уладить бушевавшие там теологические противоречия.
Мысль о, скорее всего, египетском происхождении Осия разделялась рядом историков христианства, такими как Ф. Шафф и А. Харнан. Но В. де Клерк, который написал подробную и весьма исчерпывающую работу об Осий, считает, что тот был испанцем, поскольку в ряде старых документов его имя пишется как Ossius, что, по его мнению, предполагает романскую родословную. Однако разные формы написания могли быть по разным причинам, которые обычно трудно обнаружить. С другой стороны, Де Клерк не может объяснить, почему Зосима называет Осия «египтянином» и признает, что ни в каком другом случае это прозвище не означает «волшебник» или «жрец» (Ossius of Cordova, 1954, p. 54). Он также не считает вероятным то, что Осий не владел греческим (т.ж., стр. 70-74).
73
Ученые не сходятся во мнениях по поводу даты Эльвирского собора. Все, однако, согласны, что он имел место после антихристианских гонений Диоклетиана (303-305) и до 313 года, в котором, как известно, Осий был при дворе императора Константина (см. Gams, т.ж., стр. 4-9). См. резюме Гефеле о противоречиях по поводу даты собора и его вывод о том, что он имел место в 305-306 гг. (Hisfory of the Councils, transl. W. R. Clark, 1,1894, pp. 131-137).
74
Руководствуясь принципом, что «не может быть никакой связи между верующими и неверными», Эльвирский собор дошел до того, что постановил наказывать отлучением тех христиан, которые принимали еврейские благословения на их сельскохозяйственный урожай (49-й канон) или принимали пищу вместе с евреями (50-й канон). Это было первым случаем, когда в христианском мире прозвучал запрет совместных с евреями трапез, и только через 150 лет (с 465 и дальше) оно было принято другими христианскими соборами. О канонах Эльвиры см. Gonzalez-Tejada, II, p. 18ff.
75
Об антиеврейских законах в Кодексе Феодосия, которые перешли в Бревиарий (готский кодекс для завоеванного населения), составленный в 506 г., см. J. Juster, «The Legal Condition of the Jews under the Visigothic Kings» (переведено с французского издания, 1912, с обновленной аннотацией А. М. Рабелло) // Israel Law Review, XI (1976), pp. 259-261. Жюстер отметил, что число уставов, касающихся евреев в Кодексе Феодосия, уменьшилось в Бревиарий, благодаря пропускам и сокращениям, с 53 до 10 (см. т.ж., р. 260, п. 5). Среди антиеврейских ограничений остались те, что касаются приобретения рабов и занятия общественных должностей (т.ж., прим. 5, § 1,2). То, что большинство из этих ограничений не вступили в силу, очевидно из того, что их неоднократно повторяли на галльских и испанских церковных соборах VI—VII веков. См. об этом ниже, стр. 23-25, 27, 30-31.
76
MGH, Concilia
