Выход на «Бис» (СИ) - Плетнёв Александр Владимирович

— Боец, сюда… Что за убожество на лице?

Тот молчит, матроской чуйкой просекая дурное настроение «шефа» — моргает виноватым видом, и глупейшим, хотя сообразил сразу, что вопрос об усах — столь тщательно выращенной годковской [133] привилегии.

— Марш отсюда. И лицевые тестикулы свои — сбрей. Сегодня же.

Вестовой поспешил раствориться, точно приведение.

— Стоять! — вдогонку, — сгоняй на камбуз. Командиру чего-нибудь к чаю. Крепкому. Ты понял? Мигом.

— Парня этого, кстати, даже не я привлекал, — продолжал как бы оправдываться полковник, — его ещё до меня взяли в… сотрудничество.

Да вы сами, Андрей Геннадьевич, должны понимать, кем являетесь и откуда явились — чтобы вас просто так выпустили в море, тем более в такую экспедицию, да без пригляда соответствующих органов?

А у вас проколов, кстати, хватает — всяких фразочек из вашего капиталистического лексикона. Многие в экипаже уже подметили. А ведь мы едем, сами знаете, в какую страну, да ещё и с историческим вывертом. Здесь своя история, мы привнесём свою — из 1985 года. А в нагрузку на ваших лично плечах висит ещё одна, которая местным товарищам совсем не понравится. Полный винегрет, не находите?

— Угу. Всё перемешается точно в миксере: та жизнь, эта, хронология оттуда, инсайд отсюда. Сталину бедолаге со всем этим будет разбираться то ещё дело. Ничего, Берии поручит, тот разрулит.

— Вот вы опять! А замполит уже предупреждал, помните?.. — осторожней упоминать имя…

— Всуе? — усмехнулся Скопин, катая в руке стакан, — замполит… мне его служебное рвение сейчас до лампады. Корабль находится не на учениях и не в заурядном походе, мы в состоянии войны. Народ с вахты на вахту, без продыху. А он: «Надо провести общее комсомольское собрание, надо провести партийное, надо…».

Я ему: «Товарищ капитан 2-го ранга, как иудей иудею — иуйди»! — Чего-о-о⁉

— Да шучу я, шучу. Короче…

Короче… так и так долго не сидели, сказано было «без фанатизма». Командир крейсера по побудке хотел иметь свежую голову… не такую, как сейчас:

— Мне подъём в три по местному. Там через час-полтора как раз события аккумулируются, подходя к пику, когда водоплавающие соотечественники Шерлока Холмса должны будут нагнать нас, и типа оседлать, доводя дистанцию к дальности своих орудий. Ну и завертится. И решится, кто кого.

Как будем разруливать?.. Не думаю, что вам нужны все тонкости боевого планирования. Собственно их и нет, тонкостей. Даже в плане радиоэлектронного обеспечения. То же сведение данных наших РЛС с работой центрального артиллерийского поста «Советского Союза», задача, заведомо представляющая крайнюю проблему. Поэтому…

Скопин вильнул взглядом. Тонкости, конечно, были. Просто считал пустой тратой времени нагружать всем этим офицера КГБ, мало что понимающего в тактике и в управлении морских сражений. Тем более в линейных артиллерийских… — не его специфика, не его профиль.

—…поэтому решили не мудрить. Наладили дополнительный канал связи управления, набросав общие кроки последовательности действий. И общий план… как без него. Ну и провели виртуальные военно-интеллектуальные упражнения на тему, как бы нам их так, чтобы они нас в ответ никак.

Только сами, наверное, знаете — после первых выстрелов все планы летят к чёрту.

На последних словах он уже неприкрыто зевал.

Завязка

Проснулся не по будильнику, несколько раньше, прислушиваясь к тишине. В том смысле, что корабль всё ещё пребывал в режиме ожидания предстоящих событий.

Только вода за бортом шумит, пенится, да гудят под ногами механизмы — профессиональной вскидкой — узлов 18–20…

Приспустив козырёк-светофильтр на иллюминатор, включил настольную лампу, полусонно снуя, механически совершая привычные дела в ставшей привычной обстановке — очередной в ряду похожих кают… вот, наконец, дожившись до командирской.

Брился медленно, мозг просыпался, размышляя…

Слетавшие на флагманский линкор офицеры вернулись с тем же ощущением, что испытал ранее и он — буквально прикоснувшись к великому прошлому Великой войны. Говорили, рассказывали, что на кораблях эскадры личный состав готовился умирать. Мол, вплоть до того, что находили время, приводили в порядок форму, чтобы перед боем быть переодетыми в чистое — традиция, уходящая в старину…

«К чему готовлюсь я»?..

Свою походную повседневку, едва ли замурзанную — исключительно на собственный придирчивый взгляд, он с вечера сдал в чистку.

Сейчас на спинке стула висел новенький ещё ни разу не одёванный китель.

«Серьёзно»?..

Вполне себе серьёзны были лица офицеров в ходовой рубке.

— А мы за вами как раз послали, — старпом даже слегка подался вперёд при появлении командира, спеша доложить…

— Текущая обстановка-

Скопин внимательно слушал, оценивая наглядность на тактическом планшете с прокладками курсов, где были чётко прорисованы пунктиры движения противника по соотношению к советской эскадре: кто-то не поленился, нанеся три точки, три линкора, за подписью «Мур», нагоняющие на левой раковине — угловая дистанция 27 морских миль (50 км). Второй отметкой уже единым значком — «Гонт» — ещё не вышедший на траверз, но уже заметно подравнявшийся. Здесь крайняя циферка удалённости — 33 км.

— Сморю, давно их…

Замечание могло показаться неопределённым, но помощник не потерялся:

— Да. Поначалу прокладку за противника вели сугубо по вычислениям радиометристов, используя ресурсы БИУС. Просчитали их ещё, когда они были за радиогоризонтом замерами интенсивности работы РЛС-источника с разницей в интервале времени: они приближаются — динамика принимаемого излучения растёт. Погрешность в прохождения радиосигналов в нестабильной среде, конечно, присутствовала, однако её в расчёт можно было не брать.

Всё это позволило нам оставаться в пассиве, дабы раньше времени не дразнить гусей, — кавторанг устало улыбнулся, — а час назад с небольшим «взяли» их «Ангарой» — на пределе, за кончики мачт. «Мазнули» лучом в режиме однообзора и расписались — всё на ладони! И тут такое дело… БИЦе, подбив диспозицию, настаивают, что надо начинать уже сейчас. И я так считаю, потому как…

— Погодите-ка, — остановил капитан 1-го ранга, снова обращаясь к карте. В основе изначального и, признаться, немудрящего плана, опирающегося на предварительные знания и высокие показатели радиолокационного оборудования «Кондора», предполагалось просто не дать британским линкорам завязать бой выходом в охват «головы» советской эскадры. И пока что вся картинка укладывалась в ожидаемые и расчётные рамки.

— Командующему?..

— Разумеется. Все данные неукоснительно отправляются на флагманский линкор.

— Что ж, как «рояль в кустах», в том числе информационный, мы себя оправдываем, — пробормотал Геннадьич.

— Рояль? В кустах? — не понял помощник.

— Не важно, — не стал разводить кэп, — сейчас, говорите?.. Я не понимаю, какой смысл начинать сейчас? Дистанция ещё аховая, пусть на манёвре сближения немного втянется. У «Союза» заявленная дальность пальбы указана где-то аж за 45 кэмэ, только разброс там будет такой, и точность, что… смысл? Не доведя дистанцию хотя бы до тридцати пяти, смысла кидать снаряды я не вижу. В чём интерес?

— Интерес в том, — рдел нетерпением старпом, — что англичане тоже радары включаю периодически, и накоротке, менее полуминуты. Видимо тоже осторожничают, не желая спугнуть противника, понимая, что если примитивные русские локаторы их и не видят, то излучение запеленговать на большей дистанции вполне допустимо.

— На дальности 27 миль для радаров «Кинг Джорджей» мы скорей всего всё ещё недосягаемы.

— Пусть. Не важно. Важно то, что Мур «подсвечивает», выдерживая чёткую периодичность — каждые полчаса, минута в минуту. Вот на этом можно удачно сыграть! В эти «слепые» полчаса делаем резкий поворот на 90 градусов, выводя Левченко на «палочку», накрывая «голову» Мура залпами ГК, — старпом взял карандаш, махом пририсовав на планшете манёвр эскадры.