Падшие в небеса - Ярослав Питерский

— Вы поможете! — Вера прижалась к его груди и заплакала. Он сложила руки на гимнастерку. Маленький замер. Он не дышал. Она его обнимала! Его! Обнимала! Какое это было счастье!

— Скажите — а что ему может быть? Что его ждет? Его могут отпустить? Просто вот так отпустить — ведь все это бред? Его обвиняют — это бред! Ну, какой — он шпион?! Какой — он террорист? А?! Его могут отпустить ведь все обвинения это ерунда, какая то?! — с надеждой спросила Вера. Она так и стояла, уткнувшись носом в грудь Андрона.

— Вера, я не могу вас обманывать. Я не могу обещать, что он выйдет, вот, так, просто. Завтра или послезавтра. И, что вообще — его оправдают. Но я обещаю — я сделаю все, что бы он вышел на волю — как можно быстрее! — неожиданно для себя, так легко, дал обещание Маленький. Словно кто-то неведомый подтолкнул его сказать это! Кто-то заставил — дать надежду этой девушке! Дать надежду?! Зачем?! Ведь он — Андрон Маленький, может запросто уничтожить этого человека — Павла Клюфта? Его соперника! Человека, которого, любит эта девушка! Но, в свою, очередь, которую, любит — он! Андрон Маленький!

«Зачем мне его спасать? Что бы он вот так вышел и жил с ней? А она любила его? Она вот так бы отдалась ему? Она вот так бы была его женой? Зачем мне это? А не проще ли покончить все одним махом? Просто, вот, так — покончить? Зачем ей давать надежду? Давать надежду своему сопернику? Нет! Я слишком добрый! И этот самый журналист — а вдруг он враг народа? Вдруг? Он виноват? У меня уже появились сомнения! Он виноват! Он непременно виноват! И нужно доказать этой девушке! Это прекрасной девушке — что Клюфт враг! А я, тут, слюни распустил? Бред! Надо взять себя в руки! Надо! И нечего вот так раскисать!» — укорил себя мысленно Андрон.

— Так вы, поможете? Хотя, что я спрашиваю? Как вы можете помочь? Вы — совсем молодой офицер? — Вера обречено отстранилась от Андрона.

Она отвернулась — стесняясь своей мимолетной слабости. Тряхнув головой, Щукина медленно подошла к окну. Сложив руки на груди, она молча стояла и смотрела в стекло. Где-то, там, на улице, мелькали силуэты прохожих. Маленький стоял в нерешительности — не зная, что делать. Вера словно это почувствовала. Она обернулась и тихо сказала:

— Вы, что-то хотели мне рассказать? Про Пашу. Что там ему предъявляют? Какой он шпион? — Щукина ухмыльнулась и скривив губы брезгливо добавила, — Английский, немецкий? Какой он там шпион?!

— Немецкий, — виновато буркнул Андрон.

— Ах, да. Конечно! У него же, фамилия — Клюфт. И отца его вспомнили? Маленький молчал. Он опустил голову. Вера ухмыльнулась:

— Все по одной и той же пьесе. Все по одному и тому же сценарию. Хорошо.

Неужели вы там сами не понимаете — что все это абсурд! Как так? Не понимаете? А? Почему? Вы, что не люди? Вам, что — доставляет удовольствие — вот, так, мучить невиновных? А? Почему?! Вы, что не люди?! Андрон бросил на Веру страстный взгляд. Он не обиделся. Нет, но — яростно сверкнул глазами. Девушка это заметила. И хотя Маленький не вымолвило ни слова — Щукина покачала головой и виновато сказала:

— Простите. Я срываюсь. Простите. Вы, конечно, тут не причем. Вы, один человек. А один человек — ничего не сделает. Простите меня, — Щукина тяжело вздохнула. Она успокоилась. Андрон даже удивился — как эта девушка быстро может взять себя в руки. Он покосился на сверток из бархата, в котором лежала библия.

— А, что вы там принесли? Купили что-то? — Вера улыбнулась.

— Нет, это книга. Ее Паша просил ему принести, — неожиданно для себя ответил Андрон и тут же пожалел. «Кто дернул его это сказать?! Почему?!» Вера зацепилась. Ее взгляд вспыхнул:

— Книгу? Он что-то просил принести? — девушка бросилась к свертку. Но Маленький, поднял библию и прижав ее к груди, испуганно забормотал:

— Нет нет! Вы не должны это видеть! И знать! Вы не должны! Нет! Вы не можете на нее смотреть! Вера стояла в растерянности и не понимала этой реакции. Она не ожидала, что офицер НКВД — запричитает и станет хвататься за сверток.

— Господи! Что там у вас? Что там он просил, что я не могу посмотреть? Странно! Я хочу посмотреть! Покажите мне! Но Маленький отпрыгнул от Веры назад, словно испуганное пожаром животное в лесу. Щукина застыла в нерешительности. Она прижала ладошку к губам. В глазах мелькнул страх. Маленький, оправдываясь, за свое странное поведение быстро и невнятно забормотал:

— Вы, не понимаете. Вы не можете это смотреть! Это, только навредит Павлу. Поверьте! Поверьте! Я же обещал вам, что помогу ему. Так, не мешайте мне. Не мешайте, — лейтенант судорожно надел шинель и застегивал портупею. Но у него это не получалось. Пальцы не хотели слушаться, а пуговицы не попадали в петли. Андрон еще больше занервничал и так и остался стоять расстегнутым. Схватил, сверток с книгой и тяжело дыша, сказал:

— Я приду. Я приду еще. Я скажу. Но вам, конечно, не нужно было бы — тут находиться. Не нужно. Понимаете. Вам, нужно уйти отсюда. Нужно уйти.

Вера кивнула головой. Она грустно улыбнулась. Маленькому захотелось подскочить и обнять ее — так сильно, что бы хрустнули ее кости. Что бы она почувствовала — как она ему дорога! Он хотел ее осыпать поцелуями. Целовать ее лицо, грудь. Он хотел схватить ее на руки и унести отсюда. Из этого дома — его соперника. Андрон невольно закрыл глаза. Вера, тяжело вздохнув, тихо сказала:

— Я же говорила вам — мне некуда идти. Не куда. Вот. Мой дом сгорел. Моя мама мертва. Мой папа арестован. Мне же надо где-то ночевать. И потом, что тут такого, что я буду жить в квартире у своего жениха? Это что запрещено законом?!

— Да! Это запрещено! Квартира опечатана. И по закону, тут, никто не может быть. Никто! — Маленький, сказал это с явным раздражением.

— Вы, что ж меня выгоните. Выгоните или арестуете? Или пойдете — доложите своему начальству? Что сюда пришли солдаты и схватили меня? Как Пашу? Как — моего отца?

— Нет, но…

— Что но! Так делайте это! Делайте!

— Нет! Простите, я не хотел! — Андрон потупил глаза в пол. Вера улыбнулась. Но улыбка была похожа на гримасу презрения:

— Тогда я буду тут жить. Буду.

— Хорошо. Живите. Но обещайте! Как только, я вас попрошу — вы съедете отсюда!

— Андрон покосился на Веру — как нашкодивший школьник, на учительницу. Та пожала плечами. Посмотрела в окно. И как-то вяло ответила:

— Съеду. Съеду. Мы все, когда ни будь — туда съедем…

— Нет. Вера. Я прошу. Вы не так поняли. Я, чем смогу. Я же обещал — я помогу, то есть, попытаюсь помочь Павлу. Попытаюсь. Но, и вы, вы тоже не должны его подставлять. Не должны рисковать. Он бы этого не одобрил! Вера вздрогнула. В ее глазах мелькнула надежда. Девушка словно ожила. Она закивала головой:

— Извините. Извините. У меня, вот, нервы, что-то совсем. Я, конечно — сделаю так, как вы скажите. Сделаю. И все. Главное — что бы Паше там было легче! А в вас я верю! Я могу жить на вокзале! Пока!

— Нет, не надо на вокзале! Не надо! Там патруль и комендант! Нет!

— А, где мне жить? На улице очень холодно! На работе я не могу оставаться на ночь!

— А соседи? — Андрон положил сверток и застегнул портупею.

— А соседи боятся. Только вот себе проблем. Кому нужна дочь врага народа?

— Что? Неужели отказались?

— Хм, на прямую конечно нет! — Вера тяжело вздохнула, — Но дали понять…

— Ну, тогда… — Маленький замялся.

— Что тогда?

— Тогда, может — вы у меня будете ночевать? А? Я все равно поздно прихожу. Или вообще ночью не ночую. Работа. А вы могли бы спать у меня в комнате. У меня комната в центре города. На проспекте Сталина. Да, двадцать пять квадратов! Бывшие буржуйские хоромы! Паровое отопление! А? Две кровати! Одну я вам выделю! Вера испуганно посмотрела на лейтенанта. Он! Это предлагает ей он?! Человек в этой — страшной для нее форме! Шинель, с красными, как кровь петлицами! И капельки — бусинки-кубики, в них! Люди, в такой вот форме — уводили ночью ее отца! Люди в такой форме — скорее всего, уводили и его любимого человека, отца, ее будущего ребенка — Павла! Они уводили его туда, в это мрачное место в тюрьму! А сейчас этот человек, в похожей военной форме, предлагает ей кров?! Абсурд! Вера зло ухмыльнулась:

— А вы не будете выпытывать у меня — о чем я разговаривала с Пашей? Может у вас задание? Вот, так, охмурить невесту — арестованного вами человека? А, лейтенант?

— Ну, зачем вы так?! — обиделся Андрон. Он, наконец-то — спокойно застегнулся и поправив верхнюю пуговицу — одел фуражку, потупил глаза в пол:

— Я, правда, хочу помочь вам. Извините. Мне нужно идти. Но вы все равно — подумайте. Подумайте! Маленький повернулся и быстро вышел, прикрыв за собой дверь. Но она, все равно, предательски скрипнула. Петли всхлипнули. Они, как немые свидетели, тоже переживали за своего хозяина. Вера еще долго стояла и смотрела вслед ушедшему офицеру. Она молчала. Слезы котились по ее щекам. Теплые, почти горячие и горькие — они скатывались к краешку губ. Вера смахнула их ладонью и тихо спросила сама у себя: