Небо цвета крови - Сергей Попов

Второй — молчаливый, коротконогий, с нелепыми рыжими усиками и металлическим, отяжеленным мрачным выражением брови, глазом, — не сразу сообразив, что наклевывается нечто нешуточное, подошел к нему, взволнованно поигрывая винтовкой. На «три» синхронно, как на муштре, лязгнули затворы — занервничали. Целились наметанно сразу в лоб — для гарантии.

«Сглазил Дин», — затрещало в уме, и шепотом ему:

— Не суетись, главное, сейчас разберемся. — И, услышав буквально выплюнутое «четыре», — ответил с лету, но лукаво: — Автоматик, — постучал по вооружению «Варанов», — в кустах, прилично отойдя от Железной долины. Бесхозный он был, вылизанный, ни капли кислоты не попало — вероятно, недавно чистился хозяином, да вот только, видать, нарвался на кого-то, не успел в ход пустить. Бывает. Тело, сразу говорю, не нашли, к смерти никоим боком не причастны, так что обвинять нас не в чем, — показал на колышущиеся ружья Дина и арбалет, следом — на свой второй автомат, — это вот добро заслуженно отбили у «Мусорщиков» в ходе ожесточенного боя, несем продавать.

Они, если вам, конечно, интересно знать, капканы готовили для любого, кто пошел бы к Гриму. Могли и ваши пострадать, а мы, так сказать, подмели тропинки от этой заразы, возможно многим тем самым спасли жизни.

Окончив объясняться — выдохнул, лучисто глянул на напарника, подмигнул — тот, весь побелевший, различив в моих глазах металлическое спокойствие, сам немного расслабился, осмелел.

Привратники, замолчав, минуту пересматривались друг с другом, думали, дули желваки, двигали бровями. Посовещавшись, второй, рыжеусый, вопросил у Дина:

— А ты почему помалкиваешь? Тебе есть что добавить?.. — прищурившись, потребовал сердито: — Отвечай!

— Мне больше нечем дополнить — все уже сказали. Все как было, так и есть. Слово в слово. Оружие, что при нас, действительно добыли абсолютно честно и заслуженно, — без малейшей запинки, твердым голосом отчеканил Дин, не вздрогнув ни единым мускулом на лице, будто бы репетировал эту речь всю свою жизнь. А почувствовав, что сказанное возымело должный эффект и стражники несколько потеплели в лицах, — закончил мудро: — Ну, сами посудите: зачем нам, простым путникам, создавать себе ненужные проблемы и пачкать руки в крови того, в чей город мы направляемся за покупками? Бред же, согласитесь? Кто в здравом уме на такое пойдет?

«Вараны» закивали, замолчали. Потом стражник, заговоривший с нами первым, сказал:

— Ладно, убедили, — больше не улыбался, сделался серьезным, — поверю вам! — И вдруг поблагодарил: — А за то, что «Мусорщиков» постреляли, — лично от меня и всего Грима — огромное спасибо! — Поставил винтовку на предохранитель, приблизился, секунду-другую мялся, искрился малахитовым глазом, собираясь что-то вставить, и все же заговорил: — От них за последнее время нет никакого покоя. Мы им однажды дали сильный отпор, когда те задумали пробраться в хранилище, неслабо покрошили, так они теперь мыкаются по лесам, ночами совершают тайные налеты! Партизаны, чтоб их…

— Еще вдобавок с бандитами спелись, часто вместе с ними нападают! — поспешил дополнить соседний привратник, закуривая. Покашляв, прошел вперед, притих.

— Верно, — подтвердил тот, — а теперь получается, что «Мусорщики» иную тактику придумали: расставляют ловушки в пригороде Грима, хотят таким способом оборвать с ним торговую жилу, взять измором, покалечить наших людей! Изобретательные, скоты, ничего не скажешь…

«И не представляешь себе насколько», — мысленно подколол я, а следом уже в полный голос:

— Есть такое. Тем и славятся, — и, мимолетно кольнув напарника глазами, — сетовал: — Сами от них натерпелись по самое горло.

Стражники отнеслись к нам с пониманием, вздохнули, загудели. Следом опять заговорил зеленоглазый «Варан»:

— Кстати, посмотрите-ка вон туда, у опушки леса! Видите? — указал на хорошо обозреваемую с нашего расстояния вырытую канаву вдали. Из нее поднимался слабый серо-черный дым, разлаписто и медлительно плыл в безветрии к стенам Грима. Сходили с ума кружащиеся вокруг гомонящие вороны. Каждую секунду туда кто-нибудь рисковал залетать, оживленно каркал. Далее пояснил: — Туда мы их тела и стаскиваем. Потом, естественно, сжигаем, чтобы эпидемии не было. Все там перемешаны: и «Мусорщики», и обычные бандиты с мародерами, и «Одиночки». Даже, кажется, «Ловцы» были. Такая вот братская могила образовалась. Им уже все равно, а костоглотам — радость, корм, и нам кое-какая польза с этого перепадает: сытые, они не нападают на прибывающие караваны и городу не докучают, пленку не клюют. Этакое перемирие: ни мы им не мешаем, ни они нам. Все честно, как по закону джунглей. Летают себе, грызут кости, и пускай — лишь бы не трогали. Верно, старик?

— Да, так и есть, — с зевком откликнулся второй привратник, явно заскучавший без внимания.

«Надо же, уже сколько раз ходили сюда, а канавку-то и не приметил совсем, — поймал себя на мысли и продолжил: — Вот она, страшная цена за попытку отгрызть у Дако кусок хлеба. И ведь шли же… знали, что осаду не сломить, и все равно шли…»

— Что ж… — то ли почувствовав, что пора нас отпускать, то ли просто утомившись от бесплодной болтовни, протянул подтянутый «Варан» с чувствующейся армейской выправкой и резюмировал: — В общем, можете проходить без проблем, вопросов к вам больше нет. Свободны.

А открыв вдвоем с приятелем ворота, даже поделился дельным советом и первыми новостями:

— В Гриме сейчас не продохнуть от новоприбывших беженцев и переселенцев. Размещать их почти негде, повсюду грязь, шум, нередки случаи воровства из магазинов. Торговцы недовольны, постоянно жалуются, засыпают Дако требованиями во всем разобраться. Он, конечно, отдать ему должное, старается, посылает людей, что-то пытается делать. Да разве ж за всеми усмотришь? Так что будьте начеку — кошельки держите при себе, а то мигом подрежут. Еще «Клетка» сегодня будет трубить весь день вплоть до глубокой ночи. Есть возможность увидеть многократного чемпиона крупным планом! Можете и сами принять участие! Главный приз — оружие из личной коллекции Дако и закупка товаров на сумму до десяти тысяч!

«Серьезный выигрыш», — засветилось в голове.

— Там видно будет, — ответил я и поблагодарил: — Спасибо за информацию!

— Счастливо.

Не успели и шагу вглубь ступить — лоб истек потом, одежду можно было выжимать прямо на себе, дышать — нечем, как в разгар грандиозной стройки, духота, вонища — по-другому говоря, попали под небезызвестный «парник» Грима. Под ногами, в грязи и соре, на правах полноценных граждан, попискивая, бегали черные откормленные крысы, моментами заползали в норки, обустроенные прямиком в городской стене. Некоторые, особенно любознательные, залезали на картонные жилища бродяг, прилавки, поднимались на задние лапки, принюхиваясь, шевелили нагими розово-черными хвостиками, провожали нас выпуклыми ониксовыми кругляшками глазок. Опьяняюще тяжело пахло нечистотами, испорченными продуктами, бензином, выпивкой, табаком. Гудел гам, шумиха, многоголосье, хохот, музыка. То здесь то там, в бывших помещениях ларьков и закусочных, обслуживавших жителей еще до всего случившегося с экологией, твердо укрепились и наладили свою скромную торговлю здешние воротилы и ремесленники, оружейники и умельцы-самородки, выбившиеся в люди охотники, продавцы-спекулянты и темные дельцы. Рядом, заглядывая в глаза и пугливо отшатываясь, проходили голодные и изорванные иноземцы, беженцы, очутившиеся тут впервые, кочевники из самых далеких исчезнувших государств. Не единожды проскальзывали в слышащихся мимолетом разговорах языки, признанные мертвыми, — немецкий, испанский, итальянский, французский и даже русский. На обломках стен и кирпичных кучах истово просили подаяния нищие и их напоминающие скелетов дети. В топорно сколоченных деревянных палатках, шалашах и на голой земле, укрываясь от чужих брезгливых взглядов или циничных насмешек распотрошенными лоснящимися куртками, чихали и стонали тяжелобольные, никому не нужные калеки. Дикими львами орали на толпы прохожих, расхваливая свой товар, зазывалы. Слепили глаза пестрые и часто написанные с ошибками вывески. Именно таким пред нами предстал в этот раз «Муравейник» — верхняя часть Грима, предназначенная для низших, бедных слоев населения, живущего здесь, по большому счету, по милости и благосклонности Дако, не желающего заваривать всю эту кашу с депортацией и ронять авторитет в лице тех, кто считает его мягким и лояльным.

То, для чего мы пришли в Грим, достать в этой клоаке — задача проблематичная, если не сказать — нереальная. По той причине в перспективе предполагалось спуститься в «Вавилон» — урочище «сливок» общества и, в частности, самой фракции «Стальные Вараны» — элиты, носящей статус полнейшей неприкосновенности. Однако не стоило забывать о том, что нахождение там автоматически подразумевает максимальную степень опасности в отношении любых операций с деньгами и малейший ляп или волнение в движениях со стопроцентной гарантией повлечет за собой, без приукрашивания, серьезные последствия, нежелательные вопросы и осложнение купли-продажи. Чего очень бы не хотелось.