Море и жаворонок. Из европейских и американских поэтов XVI–XX вв. - Антология

в тишине

Так долго занят, допоздна не спящий?

Он трудится, конечно, к славе вящей

Всевышнего, с благими наравне.

Вернись к себе. Раздуй огонь усталый.

Свечу затепли в сердце. Холодна

Ночь за окном. Теперь начнем, пожалуй.

Кого учить? Кругом твоя вина.

Ужель не сохранишь ты горстки малой

Той ярой соли, что тебе дана?

Море и жаворонок

Вторгаются в уши два шума с обеих сторон,

Два голоса – справа, где лава морская кипит,

То с ревом штурмуя утесов прибрежных гранит,

То тихо качая луны убывающей сон, —

И слева, где с неба несется ликующий звон:

Там жаворонок, как на лебедке, взлетает в зенит

И, петлями песни с себя отрясая, гремит —

Пока, размотавшись, о землю не грянется он.

Два шума, два вечных… О пошлый, пустой городок

У края залива! Погрязнув в ничтожных делах,

Как можно не слышать ни волн окликанья, ни птах!

Венцы мирозданья! Над вами еще потолок

Не каплет? Сливайся, о слизь мировая, в поток,

Несущий в начальную бездну расхлябанный прах.

Проснусь и вижу ту же темноту

Проснусь и вижу ту же темноту.

О, что за ночь! Какие испытанья

Ты, сердце, выдержало – и скитанья:

Когда ж рассвет? Уже невмоготу

Ждать – снова отступившую черту.

Вся жизнь – часы, дни, годы ожиданья;

Как мертвые листки, мои стенанья,

Как письма, посланные в пустоту.

На языке и в горле горечь. Боже!

Сей тленный, потный ком костей и кожи —

Сам – жёлчь своя, и язва, и огонь.

Скисает тесто, если кислы дрожжи;

Проклятие отверженцев все то же:

Знать лишь себя – и собственную вонь.

Падаль

Я не буду, Отчаянье, падаль, кормиться тобой,

Ни расшатывать – сам – скреп своих, ни уныло тянуть

И стонать: Все, сдаюсь, не могу. Как-нибудь,

Да смогу; жизнь моя родилась не рабой.

Для чего ж ты меня тяжкой каменной давишь стопой

Без пощады? и львиную лапу мне ставишь на грудь?

И взираешь зрачком плотоядным, где жидкая муть,

И взметаешь, как прах, и кружишь в буреверти слепой?

Для чего? Чтоб отвеять мякину мою от зерна, чтоб, смирясь,

Целовал я карающий бич, пред которым дрожим,

Чтоб, смеясь, пел хвалу раб ликующий, вдавленный в грязь.

Чью хвалу? Сам не вем. Победил ли меня херувим?

Или я? или оба? – всю ночь, извиваясь, как язь,

Я, бессильный, боролся впотьмах (Бог мой!) с Богом моим.

Роберт Стивенсон

1850–1894

Стивенсон с детства был слабого здоровья, но, несмотря на это, много путешествовал, надеясь его укрепить. Первое же большое произведение «Остров сокровищ» (1883) принесло ему славу, которая возросла с опубликованием «Странной истории доктора Джекила и мистера Хайда» (1886). Под конец жизни он поселился на островах Самоа, где от местных жителей получил прозвище Тузитала – рассказчик. Автор знаменитого сборника «Детский цветник стихов». В России особенно знаменита баллада Стивенсона «Вересковый мед» в переводе С. Маршака.

Подруга

Упрямую, смуглую, смелую, быструю,

С глазами, что светятся тьмой золотистою,

Прямую и резкую, словно кинжал, —

Такую подругу

Создатель мне дал.

Гнев, мудрость и душу горячую, цельную,

Любовь неустанную и беспредельную,

Что смерти и злу не дано побороть, —

Такое приданое

Дал ей Господь.

Наставницу, нежную и безрассудную,

Надежного друга на жизнь многотрудную

С душою крылатой, исполненной сил,

Отец всемогущий,

Ты мне подарил.

«Дует над пустошью ветер, сметая тучи…»

Дует над пустошью ветер, сметая тучи,

Дует средь вереска день и ночь напролет,

Где над могилами мучеников и лучников

Плачет кулик болот.

Серые плиты, разбросанные средь бурьяна,

Бурые плиты, стоящие среди мхов,

Овцы на склонах воинского кургана,

Гулкого ветра зов.

Дайте же мне, умирая, увидеть снова

Эти родные холмы и простор болот,

Где над камнями старых могил сурово

Ветер ночной поет.

Завещание

Под небесами живого огня

Здесь, на горе, схороните меня.

Рад я, что дожил до этого дня,

    И отдохнуть готов.

В память мою напишите вы так:

Есть на земле угомон для бродяг;

С моря домой возвратился рыбак,

    И охотник вернулся с холмов.

Оскар Уайльд

1854–1900

Родился в Дублине, его мать – известная в Ирландии поэтесса. Вскоре после окончания Оксфордского университета Уайльд получил признание как талантливый поэт, а также завоевал репутацию изысканного денди и блестящего, парадоксального собеседника. Он автор повести «Портрет Дориана Грея» (1891) и доныне популярных пьес: «Идеальный муж», «Как важно быть серьезным» и др. В 1895 году Уайльд был приговорен к тюрьме за «оскорбление общественной нравственности» – фактически за гомосексуальную связь с Альфредом Дугласом. Выйдя на свободу спустя два года, уехал на континент, где написал свое лучшее произведение в стихах, «Балладу Редингской тюрьмы» (1898).

Бунтари

Не то чтоб я любил тех бунтарей,

Тех юношей с безуминкой во взоре,

Что видят в жизни лишь нужду и горе;

Но этот вопль о Равенстве Людей,

О Царстве Анархизма, о Терроре —

Знакомой страстью мне волнует ум!

Иначе почему сей грубый шум

И ярости расплесканное море

Близки душе? Пусть Деспотизма Змий

Под свист бичей,