Мобилизационная стратегия хозяйственного освоения Сибири. Программы и практики советского периода (1920-1980-е гг.) - Коллектив авторов

Значительно сокращалось применение подневольного труда. Во главу угла ставился научно-технический прогресс, который наиболее ярко был представлен на военно-оборонных предприятиях, в ракетно-космических отраслях, радиоэлектронике. Мобилизационные методы в Сибири оставались наиболее эффективными в решении крупных задач национального значения. Особенно плодотворные результаты они давали в малонаселенных и слабоосвоенных в хозяйственном отношении районах. Здесь в короткие сроки мобилизационным путем через целевое использование всевозможных общественных ресурсов и механизмов строились передовые в своих отраслях промышленные предприятия, электростанции, транспортные пути, осваивались месторождения полезных ископаемых, что в целом развивало не только региональную экономику, но и создавало возможность для СССР поддерживать статус великой державы.

Глава 7. Целинная кампания в контексте проблем повышения производительности сельского хозяйства Сибири в 1950-х – первой половине 1960-х гг.

Созданная в 1930-е гг. в ходе осуществления политики большого скачка колхозная система выполнила поставленные перед ней задачи тотальной мобилизации ресурсов деревни для индустриализации страны, победы в Великой Отечественной войне и достижения военно-стратегического паритета с США в послевоенные годы. Но для того чтобы реализовать свои внутри– и внешнеполитические цели, государство изымало у сельхозпроизводителей не только прибавочный, но и большую часть необходимого продукта. Результатом подобной практики стало обнищание деревни. Мотивация колхозников к труду в артельном хозяйстве в связи с этим была крайне слабой. Моральные стимулы, которые работали в годы войны, в послевоенный период утрачивали свою силу, а условия для материальной заинтересованности отсутствовали. Участие колхозников в колхозном производстве стало главным образом обеспечиваться с помощью репрессивных механизмов. Организационно-хозяйственное укрепление колхозов, апогеем которого стало их массовое укрупнение в начале 1950-х гг., не позволяло поднять производительность труда колхозников на необходимый уровень. Медленно развивалась кадровая и материально-техническая база колхозного сектора сельской экономики.

В начале 1950-х гг. сельское хозяйство, исчерпав восстановительный потенциал, вступило в полосу стагнации. В 1950–1953 гг. в Западной Сибири, несмотря на увеличение посевов зерновых культур на 11,9 % (общий прирост посевных площадей составил 16,5 %)[329], производство хлеба и объемы его заготовок уменьшились. В 1953 г. зерна в регионе собрали на 11,7 % меньше, чем в 1950 г. В Восточной Сибири зерновые посевы превысили довоенный уровень только на 0,9 %. Среднегодовые объемы государственных хлебозаготовок в Сибири в целом в 1949–1953 гг. были на 5,4 % меньше, чем в недородном 1940 г.[330].

Ухудшилась ситуация в животноводстве. К началу 1953 г. численность крупного рогатого скота (КРС) в хозяйствах Западной Сибири сократилась по сравнению с концом 1950 г. на 7,9 %, коров – на 5,5, свиней – на 9,1 % и только поголовье овец выросло на 4,6 %. В Восточной Сибири поголовье КРС и коров осталось неизменным. Продолжался интенсивный сброс стада в личных подсобных хозяйствах (ЛПХ) колхозников. В Западной Сибири КРС у них за три года стало меньше на 18,7 %, коров – на 14,9, овец и коз – на 35,0 %, в Восточной Сибири – соответственно 6,0, 6,1 и 5,7 %. Началось сокращение числа сельскохозяйственных животных, принадлежащих рабочим и служащим[331].

В колхозном секторе экономики численность скота и его продуктивность росла медленно. К числу сдерживающих факторов относились крайне низкий уровень кормопроизводства, недостаток специализированных помещений, неудовлетворительный уход за животными. В одних колхозах скот зимовал в загонах, в других – крыши над животноводческими помещениями к весне разбирали на корм. В итоге в колхозах Западной Сибири прирост стада КРС за 1951–1952 гг. составил всего лишь 2,8 %, овец – 1,8, а количество свиней сократилось на 7,7 %[332]. В 1953 г. в колхозах Алтайского края и Новосибирской области КРС и коров по-прежнему было меньше, чем в 1940 г.[333].

Одной из причин низкой продуктивности колхозных полей и ферм стала сильная засуха 1951 и 1952 гг. В Новосибирской области средняя урожайность зерновых в 1951 г. составляла 3,5 ц/га, в 1952 г. – 3,9 ц/га[334]. В некоторых колхозах в 1951 г. погиб весь урожай. Крайне негативно засуха сказалась на состоянии животноводства. Бескормица вызвала резкое увеличение падежа. В колхозах Кемеровской области в 1952 г. пало 6,9 % поголовья КРС, 9 % голов свиней и 8,7 % стада овец, в 1953 г. – соответственно 10, 7,8 и 8,1 %. Надои молока в расчете на 1 корову в 1952–1953 гг. в сельхозартелях области сократились с 1057 до 981 л[335]. Особенно тяжелое положение на колхозных фермах Барабинской зоны Новосибирской области сложилось в начале 1952 г. Кормовые запасы во многих хозяйствах закончились к апрелю. Чтобы не допустить массового падежа, в районах зоны организовали «ударную» кампанию по изысканию и заготовке кормов, для участия в которой был мобилизован весь районный актив. Часть кормовых ресурсов была позаимствована в соседних относительно более благополучных районах и даже в Белоруссии. Был организован поиск одонков сена и соломы. На корм скоту «раскрывались» крыши скотных дворов. Скот выпасался на расчищенных из-под снега участках. Но основные усилия колхозников были направлены на заготовку веточного корма и кочек[336]. Всё это позволило ослабить остроту кормовой проблемы, хотя подобный рацион весьма негативно сказался на состоянии животных и на весенние выпасы оставшийся колхозный скот вышел крайне ослабленным.

Заготовки сельхозпродуктов, проведенные в условиях двух подряд катастрофических недородов, привели к минимизации натуральной и денежной оплаты труда колхозников. От массового голода деревню спасли лишь выданные государством продовольственные ссуды[337]. Однако размеры помощи были недостаточными и обеспечивали лишь полуголодное существование ее получателей. В ряде сел все же были зафиксированы локальные голодовки.

Крайне низкой была урожайность сельскохозяйственных культур и трав и в 1953 г. Ухудшение материального положения колхозников увеличило масштабы их бегства из деревни. Секретарь Убинского райкома КПСС 9 июня 1953 г. сообщал в обком: «Сейчас колхозники стали бросать работу и уходить из колхозов туда, где есть необходимая материальная обеспеченность, особенно продовольствием»[338]. В Западной Сибири с 1948 по 1953 г. количество семей колхозников уменьшилось с 964 тыс. до 833 тыс. (на 13 %), в Восточной Сибири – с 377 тыс. до 354 тыс. (на 6 %)[339].

Реальное положение в сельском хозяйстве замалчивалось или приукрашивалось. На XIX съезде партии (1952 г.) заместитель председателя Совета Министров СССР Г. М. Маленков выступил с речью, в которой сообщил, что зерновая проблема, считавшаяся ранее наиболее острой, решена окончательно и бесповоротно[340]. В начале 1950-х гг. размеры государственных хлебозаготовок не удовлетворяли возраставший внутренний спрос на зерно (табл. 1). Для преодоления зернового дефицита в 1953 г. правительство разбронировало из госрезерва 160 млн пудов хлеба (2,6 млн т)[341].

Низкая производительность колхозов и спад производства в ЛПХ в условиях роста городского населения обусловили обострение продовольственного дефицита. Дальнейшее ухудшение снабжения продуктами питания рабочих и служащих вело к социальной напряженности и дестабилизации деятельности предприятий и учреждений.

Многие высшие руководители объективно оценивали ситуацию в сельском хозяйстве.

Таблица 1. Государственные заготовки и расходы зерна в СССР в 1950–1953 гг. (в % к 1950 г.)[342]

В конце 1952 г. для выработки мер по повышению производительности животноводства в ЦК партии была создана комиссия, в которую вошли А. А. Андреев, Н. Г. Игнатов, А. И. Микоян и Н. С. Хрущев. Она подготовила проект постановления правительства, предусматривавшего повышение цен на животноводческую продукцию колхозов и совхозов и создание за счет этого у их работников материальных стимулов к труду. Однако, по инициативе И. В. Сталина, в феврале 1953 г. принятие документа отложили. Более того, в начале 1953 г. глава государства предложил повысить налоги на колхозы и личные хозяйства сельских жителей на 40 млрд. руб., поскольку «крестьяне живут богато»[343]. Естественно, что данное утверждение абсолютно не соответствовало реальной действительности. В начале 1950-х гг. колхозники большинства регионов России влачили нищенское существование, а в основных сельскохозяйственных районах Сибири вообще находились на грани голода.