Спектр - Сергей Лукьяненко

Кажется, Кадрах слегка смутился.

Они сдали дио-дао анкеты и коротким коридором прошли в следующий купол. Здесь внимательные и придирчивые таможенники изучили все их снаряжение. Нареканий не возникло, но все, до последнего пакетика чая в рюкзаке Мартина и самого мелкого ореха в сумке Кадраха, было сосчитано, переписано и внесено в декларации. В копиях деклараций Мартин и Кадрах обязаны были отмечать все использованные для личных нужд или торговли предметы. Им также выдали солидного вида удостоверения, служащие временным паспортом на территории дио-дао. Утрата удостоверений грозила крупным штрафом и депортацией на территорию Станции.

Третий купол был проще всего. Группа врачей выяснила их чувствительность к различным методам исследований, после чего подвергла рентгену и ультразвуковому сканированию. От гаммаскопии и эндоскопии и Мартин, и Кадрах отказались.

Дио-дао не настаивали.

Почти все Чужие были с брюшками — той или иной степени солидности. У некоторых сумки уже открывались и оттуда временами посверкивали любопытные глазёнки детёнышей. Мартин ожидал от Кадраха очередного наивного вопроса, к примеру — почему здесь работает столько женских особей. Но Кадрах молчал. Вероятно, знал, что дио-дао — гермафродиты.

Гостиница и приют для нищих им не понадобились — они справились с формальностями достаточно быстро.

Последний купол был торговым центром. Мартин продал те из своих товаров, что интересовали дио-дао, — в первую очередь красивые цветные открытки с земными видами и красный перец. Даже Чужим интересны редкие пряности. Кадрах продал часть орехов, составляющих его «походную» пищу. Насколько было известно Мартину, растущие только в родном мире геддаров орехи и впрямь ценились во всей галактике. Ничего изысканного во вкусе, но почти неограниченный срок хранения и огромная пищевая ценность… а плюс к этому — пригодность для любой белковой расы. Лучше могла быть только синтетическая пища. Но искусственное никогда не бывает лучше натурального.

С деньгами дио-дао в карманах компаньоны вышли за пограничную черту. Кадрах всё-таки купил себе меховую куртку, благоразумно решив не полагаться только на силу духа. Мартин решил, что ему хватит и собственной одежды, только надел под куртку свитер.

— Забавная архитектура, — оглядываясь, сообщил Кадрах.

Мартин разделял его иронию. Уже стемнело, мела лёгкая позёмка, но общую идеологию города уловить было нетрудно. Купола на невысоких сваях, иногда соединённые переходами, иногда стоящие отдельно. Самое высокое здание не превышало в высоту четырехэтажного дома. Узкие улочки вымощены шестигранными каменными плитами. У каждого дома — маленький фонарь, вот и все уличное освещение.

— Минимализм, — согласился Мартин. — Я думаю, это тоже связано с кратким сроком их жизни.

— Я знаю об особенностях расы дио-дао, — сухо сказал Кадрах. — Не считай меня невеждой, друг. Но меня все равно потрясает, как они ухитряются существовать и развивать свою цивилизацию.

— Ты поймёшь, — успокоил его Мартин. — Нам надо найти приют на ночь, Кадрах.

— Гостиница?

— Очень дорого, — признался Мартин. — Гостиница при таможне — и то куда дешевле. Но у меня есть знакомый среди дио-дао. Если он ещё жив…

— Пойдём, — легко согласился Кадрах. — И не будем мешкать, ведь он может умереть в любую минуту. Так?

— Точно, — согласился Мартин. — В путь.

3

Это был маленький скромный купол — типичное обиталище одинокой особи дио-дао. Короткоживущая раса не любила сковывать себя привязанностями, и лишь немногие создавали семьи.

— Должно быть, здесь, — сказал Мартин, изучая сложный геометрический орнамент на двери. — У них не принято называть улицы и нумеровать дома, но…

— Настолько регламентированное общество — и нет нумерации домов? — удивился геддар.

— Может быть, именно поэтому? — вопросом ответил Мартин. — Да, кажется, здесь.

Он потянул деревянный рычажок, выступающий из стены. Из-за двери гулко отозвался гонг.

— Если даже твой друг умер, его сын должен знать тебя, — заметил Кадрах.

— Это совсем другое, — покачал головой Мартин. — Куда удачнее, если он ещё не родился. Тогда я становлюсь другом рода. Тем, кто знал несколько поколений.

Они ждали долго — минуты три-четыре. По улице прошли несколько дио-дао, закутанных в меховые куртки. На чужаков они косились с явным любопытством, но вопросов не задавали.

— Подмораживает, — заметил Мартин, топчась на месте. — Ну, где ты там…

Дверь открылась.

Дио-дао, стоящий на пороге, был стар. Даже дома он носил длинную меховую накидку — видимо, мёрз. Но и накидка не могла скрыть огромный живот, возлежащий на низкой тележке — дио-дао толкал её перед собой.

— Я рад видеть тебя, Рождённый Осенью, — сказал Мартин. — Живи!

Сказал — и сам поразился тому, что его голос дрогнул от волнения. В коротком знакомстве с молодым дио-дао не было и не могло быть настоящей дружбы. Как дружить с существом, чей срок жизни составляет полгода?

— Поверь, что я тоже рад тебя видеть, Мартин, — ответил дио-дао. — Живи!

И протянул вперёд руки.

Мартин не колебался. Шагнул навстречу, и они с Рождённым Осенью обнялись. Тяжёлое пузо дио-дао подрагивало между ними — ещё нерожденному существу тоже хотелось посмотреть на Мартина.

Дом-купол делился на две комнаты. В меньшей дио-дао спал. Большая служила гостиной, кухней, ванной — всем сразу. Даже туалет отгораживала лишь деревянная ширма. Всё было простым, незатейливым… и каким-то основательным, рассчитанным на годы и десятилетия.

— Я хотел назвать его Рождённым Зимой, — медленно двигаясь к столу, сказал Рождённый Осенью. Его походка была смешной, подпрыгивающей — юные особи дио-дао и в самом деле могли прыгать, подобно кенгуру, но беременность накладывала свой отпечаток. На тележке рядом с животом стоял кувшин с горячим чаем и какая-то снедь в вазочках. — Но теперь я передумал. Его новое имя — Дождавшийся Друга. Ты согласен, сынок?

Накидка колыхнулась. Из складок вынырнула маленькая пушистая голова — при рождении дио-дао были покрыты шерстью, она выпадала лишь к началу полового созревания. Детёныш смущённо покосился на Мартина и Кадраха.

— Не стесняйся, — сказал Рождённый Осенью. — Ответь.

— Да, родитель, — тихо ответил маленький дио-дао. И голова вновь скрылась под накидкой.

— Он знает туристический? — воскликнул Мартин. — Ты прошёл через Врата беременным?

— Нет, я поделился памятью языка, — с улыбкой ответил Рождённый Осенью. — Помоги мне, Мартин…

Они расставили на столе кувшин и вазочки, потом Рождённый Осенью медленно отправился в кухонный угол комнаты за новыми припасами. Мартин не навязывал свою помощь — это могло обидеть дио-дао.

— Время моей личной жизни истекает, — негромко говорил Рождённый Осенью, доставая что-то из шкафчиков. — Я полагаю, что оно кончится этой ночью. Но я рад, я очень рад увидеть тебя снова, живущий десятилетия…

К горлу Мартина снова подкатил комок. Он хотел что-то сказать — но не нашёлся. Вопрос задал Кадрах:

— Прости мою бесцеремонность, Рождённый Осенью. Могу ли я задать оскорбительный вопрос?

— Да, — просто ответил дио-дао.

— Ваше размножение обязательно связано со смертью родительской особи?

— Плоть моего сына отделится от моей свободно, — ответил Рождённый Осенью. — И у нас давно уже достаточно продовольствия, чтобы детям не пришлось следовать традициям семейного каннибализма. Но когда он родится — часы моей жизни остановятся.

— Это биологический механизм? — спросил Кадрах. — Какие-то гормоны, ферменты… если их обнаружить…

— А вы обнаружили те механизмы, что заставляют вас стареть? — спросил Рождённый Осенью. — Почему ваше тело стареет, дряхлеет и умирает?

— Но если бы ты не забеременел… — пробормотал Кадрах.

— Я мог бы прожить на несколько дней дольше. На неделю. На месяц… — В голосе дио-дао прорезалось сомнение. — Есть травы и лекарства. Тысячи лет наш народ искал секрет долгой жизни. Великие учёные и герои отказывались от размножения… приказывали связать себя, когда наступала Ночь Свершения, а то и вовсе удаляли репродуктивные органы. Это не помогает. Это наша природа, геддар.

— Организм дио-дао вырабатывает три яйцеклетки и порцию спермы один раз в жизни, — пояснил Мартин. — Интервал времени, в котором возможно зачатие, называется Ночью Свершения. Десять — двенадцать часов секса. Гормональная буря, которой почти невозможно противостоять. Но если дио-дао не находит партнёра… или ухитряется сдержаться… это означает лишь то, что его род прервался. Альтернативы нет.

— Я бы не хотел уйти из жизни на месяц позже, но не передав свою память сыну, — возвращаясь к столу, сказал Рождённый Осенью. — У меня была интересная жизнь… Тебе нравилась эта рыба, правильно, Мартин?