Спектр - Сергей Лукьяненко

— Ты говорил на своём языке. Я его не знаю. — Геддар виновато пожал плечами.

Первым из дверей Станции вышел Мартин. Геддар следовал за ним, будто принял без спора роль ведомого.

На планете Мардж их встретила зима.

Мгновенно путешествуя по Вселенной, нетрудно забыть о смене времён года. Так уж повелось, что земные колонии, куда судьба приводила Мартина, основывались в мирах с тёплым, а то и жарким климатом. На Земле Мартин предпочитал проводить зиму где-нибудь в тёплых краях — в Ялте, на юге Франции, в Марокко, возвращаясь в стылую Москву лишь на две недели — «от Рождества до Рождества». Подобно любому русскому интеллигенту, он с удовольствием отмечал праздники светские, православные и католические.

Но этот удобный и комфортный ритм жизни имел и свои недостатки.

— Ты знал, что здесь будет так холодно, что замёрзнет вода? — спросил геддар.

Мартин покачал головой:

— Забыл. Я тут дважды бывал, но оба раза попадал летом…

Кадрах промолчал, лишь плотнее запахнул свою оранжевую рубашку… впрочем, с тем же успехом его одежду можно было счесть и многослойной курткой. Мартин не рискнул бы сравнить, что теплее — его одежда или одежда геддара.

— Мы найдём здесь магазин одежды, — успокоил он новообретенного друга.

— Вера греет лучше, чем ткань, — ответил Кадрах. — Это и есть мир дио-дао?

Мартин кивнул.

Станция на Мардж была выстроена в традициях дио-дао — купола на сваях, соединённые между собой галереями. Высокий забор из чёрного камня кольцом окружал Станцию, оставляя лишь два проёма для входа и выхода. Низкое грязно-зелёное небо, затянутое серыми снежными тучами, будто прихлопывало Станцию сверху. Забор полностью скрывал от глаз город — у дио-дао не были в чести высотные здания.

— Иди за мной, — коротко проинструктировал геддара Мартин. — Смотри, что я буду делать, и делай то же самое.

— Если это оскорбит честь ТайГеддара, я не повторю твоих действий, — предупредил Кадрах.

— Да им безразличны ТайГеддар, Христос и Магомет, — отмахнулся Мартин, — дио-дао веротерпимы и корректны. Дело вовсе не в этом. Они — бюрократы.

— Я знаю, — кивнул Кадрах.

— Нет, ты ещё не знаешь. — Мартин усмехнулся. — Это надо почувствовать на себе… Пошли.

Купола таможенного и пограничного контроля занимали куда больше места, чем Станция ключников. Конечно, дио-дао не могли нарушить единственное требование ключников — свободное перемещение через Врата всех желающих. Но у них были свои правила, и они требовали их строгого соблюдения.

— Это все — пограничные заставы? — слегка удивился геддар, когда, выйдя за ограду, они направились к куполам.

Свежий снег похрустывал под ногами, ни одной живой души поблизости не наблюдалось, но на заиндевелом пограничном столбе бдительно поблёскивала камера видеонаблюдения. Отклоняться не следовало.

— Застава, гостиница, магазин, приют для нищих… — кивнул Мартин.

— Зачем гостиница и приют? — мгновенно вычленил подозрительный пункт геддар.

— А ты думаешь, многим удаётся пройти все формальности за один день? — усмехнулся Мартин.

Геддар промолчал, лишь уши его сжались и снова распустились. Выглядело это страшновато, но Мартин знал, что такая реакция аналогична широко открытым глазам и свидетельствует о растерянности.

В первом куполе за рядами подковообразных столов ждал гостей десяток чиновников дио-дао. Здесь было тепло, негромко играла непривычная, но приятная музыка, пахло ароматическим маслом — вдоль стен в медных треножниках курились благовония.

— Доброго времени суток, уважаемые, — сказал Мартин и поклонился. — Живите!

Геддар в точности повторил его приветствие.

— Живите! — слитно отозвались дио-дао.

Эта раса не была гуманоидной. Справочник Гарнеля-Чистяковой осторожно определял их как «прямоходящих псевдосумчатых». И впрямь, больше всего сходства дио-дао имели с земными кенгуру, только с более развитыми передними лапами, а вместо шерсти тело покрывала бронзовая, будто загорелая, кожа. Оскал зубов не оставлял сомнения, что дио-дао были по меньшей мере всеядными. Одежду дио-дао не отвергали, но в помещении носили лишь короткие юбочки, скрывающие половые органы. Длинные меховые куртки были аккуратно развешаны на стойках у стены.

— Ко мне, — коротко велел один из дио-дао.

Мартин и Кадрах получили из его рук по пухлой брошюре и прозрачной капиллярной ручке, заполненной оранжевыми чернилами. Дио-дао был на последней стадии вынашивания и старался лишний раз не вставать.

— Я помогу своему другу заполнить анкету, — сказал Мартин. — Это не возбраняется?

— Это не возбраняется, — подумав, признал чиновник. Даже туристический язык, из уст почти всех разумных звучащий будто родной, у него имел странный металлический акцент. — Но анкета должна быть заполнена его рукой. Стол номер шесть.

Мартин отвёл Кадраха к шестому столу. Они сели рядом, Мартин вздохнул и открыл брошюру.

— Где анкета? — спросил Кадрах.

— Вот она. — Мартин похлопал по брошюре. — Заполняй внимательно, в ней допускается не более четырех исправлений, а второй экземпляр выдадут за плату… немалую.

Геддар прошипел сквозь зубы что-то ругательное и открыл брошюру. Вчитался… поднял на Мартина недоумевающий взгляд:

— Зачем это?

— Ты о первом вопросе? — спросил Мартин. — Ответь, вот и все.

— Зачем? — с напором повторил геддар.

— Если ты достиг возраста половой зрелости, то обладаешь правом свободного передвижения по планете. Иначе к тебе будет прикреплён гид-воспитатель. За солидную плату.

— А второй вопрос? — напряжённо спросил геддар.

— Естественные надобности запрещено отправлять вне специальных помещений. Максимальное время, в течение которого ты можешь достигнуть ближайшего сортира, составляет для Мардж три с половиной часа. Отсюда и вопрос — «способны ли вы не испражняться в течение трех с половиной часов?».

— Зачем все это? — несколько расширил свой вопрос геддар.

— Шокирующие и раздражающие вопросы нарочито вынесены на первые восемь страниц, — объяснил Мартин. — Для того чтобы определить, насколько турист выдержан и спокоен.

— Я отвечу на все вопросы, — решил геддар. — Но дио-дао — ненормальные.

— Там будет вопрос, считаешь ли ты расу дио-дао умственно неполноценной, — успокоил его Мартин. — Лучше отвечай «да». Вообще будь искренним. Дио-дао составили этот вопросник не для того, чтобы закрыть для кого-то доступ в свои миры.

— А для чего же?

— Чтобы знать, от кого и что ожидать, — улыбнулся Мартин. — Ты можешь заявить, что ненавидишь их, но если твоя ненависть никак не проявится в действиях — дио-дао не будут против. Они даже не накладывают на туристов каких-либо чрезмерных ограничений. Они просто хотят всё знать о тебе.

Следующий час прошёл в молчании. В анкетах не требовалось много писать, в большинстве случаев достаточно было ставить галочки против нужных ответов. Иногда Кадрах недоумевал и спрашивал Мартина: «А если я не знаю длины своего кишечника?» Или: «Мне неизвестно число сексуальных партнёров своей матери, что отвечать?»

В первом случае Мартин посоветовал указать величину «менее 100 метров», во втором «не менее 1».

Через два часа Мартин вежливо попросил у дио-дао воды. Им принесли поднос с кувшином чистой воды, двумя конусовидными пластиковыми стаканами и блюдцем темно-серой соломки.

— Хорошая штука, — отправляя в рот порцию соломки, порекомендовал Мартин. — Это не просто еда, а лёгкий стимулятор.

— Ты же его не просил, — подозрительно заметил геддар.

— Не дать еды в ответ на просьбу напиться — значит не уважать гостя.

Геддар хмыкнул.

— Самое смешное в том, что они нас уважают, — сообщил Мартин. — Так, как умеют. Кстати, мясо на этой планете рекомендую есть в крайнем случае и лишь хорошо вываренное или прожаренное. Слишком много биологически активных веществ.

Ещё через час анкеты были заполнены. Кадрах почти не отстал от Мартина и допустил всего два исправления в анкете — вначале он запнулся на вопросе «Когда вы планируете умереть?», а второй раз — на пункте «Смогли бы вы съесть разумное существо, не имея иных источников пищи?». На второй вопрос Кадрах вначале ответил «нет», но по совету Мартина изменил ответ на «не знаю».

— Всё-таки это издевательство, — нарочито громко сказал геддар, взвешивая на ладони заполненный талмуд.

— Подумай о том, что три месяца назад этих дио-дао ещё не было на свете, — кивнув на невозмутимых «кенгуру», ответил Мартин. — И подумай о том, что через три месяца их уже не будет. Существа с таким коротким сроком жизни неизбежно должны придерживаться очень регламентированных норм поведения.