Глаза Клеопатры - Наталья Миронова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Особенно тяжелое впечатление произвело на Никиту то, что произошло всего несколько часов назад. Собственно, ничего не произошло. Они с Бронюсом, напившись пива и налюбовавшись на башню Гедимина, вернулись на улицу Лиейклос и поднялись в квартиру. Никита пошел на кухню кормить Кузю, а Бронюс, лучше ориентирующийся в литовском Интернете, нашел для друга хороший мотель близ Тракая. Он даже специально позвонил туда и удостоверился, что пускают с собаками. Когда Никита вернулся в кабинет, Бронюс все это ему изложил и спросил, заказывать ли коттедж. К счастью, в эту самую минуту Нийоле позвонила ему на сотовый, он ответил, а Никита тем временем забронировал места сам и положил трубку стационарного телефона. Не мог же он объяснять другу, что ему нужно два коттеджа! Но положение вышло щекотливое. А если бы Нийоле не позвонила в эту самую минуту? Мысль о ненатуральности их отношений с Ниной мучила его всю дорогу.
Тут Нина оглянулась и, словно почуяв неладное, незаметно взяла его за руку под столом.
— Что-то не так? — спросила она шепотом, придвинувшись к нему.
У Никиты так сильно стукнуло сердце, что он едва справился с собой.
— Порядок, — шепнул он в ответ, а вслух спросил громко: — Ну что, все поели? Кто-нибудь еще чего-нибудь хочет? Как насчет десерта?
— Здесь подают чудное мороженое, — возбужденно заговорила Нийоле, наклонившись к Нине через стол. — Фирменное, они сами его делают. Давай?
— Давай, — радостно согласилась Нина. — И кофе.
Пятрас материализовался, словно почувствовал, что он нужен. Опять все четверо заказали разное, и опять он точно поставил перед каждым именно то, что было заказано.
Нина заказала пломбир с горячим шоколадом, и он оказался изумительным. Она с улыбкой посмотрела на Никиту, и он глазами показал ей, что у нее на губах остались следы шоколада. Она отерла губы салфеткой, вытащила помаду и зеркальце и быстро, незаметно подкрасилась.
— Ну, теперь пойдем знакомиться с Мишей, — провозгласил Бронюс, когда с десертом было покончено.
Они встали из-за стола и, попетляв между «островками», нашли невидимого доселе пианиста. Он оказался русским, а точнее, еврейским парнем по имени Миша Портной. И Бронюс, и Никита его хорошо знали. Час был уже поздний, и Миша начал играть «для друзей». У него были потрясающие музыкальные пародии, он выделывал на фортепьяно немыслимые фокусы, играл на черных клавишах костяшками сжатых в кулаки пальцев нечто похожее на китайскую музыку, заставляя своих слушателей смеяться до слез. Подтянулись и другие посетители ресторана, ему стали давать деньги, просили сыграть или повторить какой-нибудь номер. Он играл и повторял.
Нине стало немного грустно.
— Какой талантливый парень, — сказала она. — И ему приходится пробавляться игрой в ресторане.
Никто ее не поддержал.
— Ну и что? — спросил Никита. — Все великие так начинали. И Армстронг, и Эдит Пиаф, и Глен Миллер. Никто этим не гнушался. Синатра пел в ночных клубах Лас-Вегаса чуть ли не до самой смерти.
— А даром, как говорил Шаляпин, только птички поют, — подхватил Бронюс.
— Он достоин того, чтобы выступать с концертами на эстраде, — не сдавалась Нина.
— Он выступал с концертами, — сказал Никита. — Был аккомпаниатором у… — Он назвал имя известной эстрадной певицы. — Ничего хорошего из этого не вышло.
— Ну что вы оба на нее накинулись? — вступилась Нийоле. — Он еще будет выступать с концертами, — повернулась она к Нине.
— Я забронировал места в мотеле, — сменил тему Никита.
— Вот и хорошо, — отозвалась Нина. — Мы можем поехать прямо завтра?
— Вы можете оставаться у меня сколько угодно, — вставил Бронюс.
— Нет, это неудобно, — отказалась Нина. — Завтра — то есть уже сегодня! — понедельник, рабочий день. Мы поедем? — полувопросительно обратилась она к Никите.
— Поедем, — кивнул он.
Они дошли до дома Бронюса и стали прощаться. Мужчины обменялись рукопожатиями, девушки расцеловались. Нина поцеловала Бронюса. Никита обещал завезти ключи от квартиры ему на работу.
— Слушай, а ты заплатил за ужин? — спохватилась Нина, когда они уже поднялись в квартиру.
— Конечно, заплатил, — усмехнулся Никита. — А то нас не выпустили бы из ресторана.
— От меня этот момент как-то ускользнул, — призналась Нина, успокаивая немедленно проснувшегося Кузю.
— Так и было задумано. Дамы о прозе жизни ничего знать не должны.
Нина нахмурилась:
— Кстати, о прозе жизни. Я хочу внести свою половину.
— Чего? — решил сыграть под дурачка Никита.
— Ну, мы же вместе их приглашали. Я хочу…
— Я понял, — перебил ее Никита. — Выбрось эту мысль из головы.
— Послушай, я, с тех пор, как приехала на море, не истратила ни лита. За все платишь ты.
— Так и было задумано, — повторил Никита и обнял ее.
Он чувствовал себя, как в тот первый вечер, когда ужинал у нее в коттедже Павла Понизовского.
— Дай хоть «боевую раскраску» смыть! — смеялась Нина.
Никита, ничего не слушая, повалил ее на постель. Опять все вышло, как в тот первый раз: бурно и быстро. Опять она его одолела. Потом она встала и ушла в ванную смывать «боевую раскраску», а вернувшись, сказала, что хочет остаться одна.
Он молча ушел в гостиную на диван. Нина вошла за ним следом.
— Ну, не обижайся, — попросила она. — Сегодня был такой чудесный день… Давай не будем его портить.
— Давай не будем, — тяжело согласился Никита. — Уже поздно. Вернее, рано. Можем завтра поспать подольше.
Нина поцеловала его в щеку.
— Не сердись, — сказала она и ушла.
ГЛАВА 11
На следующий день они выгуляли Кузю, завезли ключи Бронюсу и поехали в Тракай.
— А ты знаешь, где этот мотель? — нервничала Нина.
— Я распечатал страницу из Интернета. Там есть карта.
Она чувствовала, что он обижен на нее, и не знала, как развеять его дурное настроение.
— Ты опять говорила во сне, — угрюмо сообщил Никита.
— Что? — переполошилась Нина. — Когда? Что ты слышал?
— Ничего особенного. Мне не спалось, я вышел на кухню воды попить и по пути заглянул к тебе. Ты что-то бормотала, а потом затихла. Нина, что ты скрываешь?
— Ничего. Я всегда сплю чутко. Просыпаюсь часто. Я привыкла еще с тех пор, как жила с мамой. С ней всегда надо было быть начеку.
— Я забронировал два коттеджа. Ты довольна?
— Ты недоволен, я же вижу. Но я не знаю, как еще объяснить. Я должна спать одна. Иначе просто не засну. Знаешь, как Мэрилин Монро. В полной темноте, в полной тишине и в полном одиночестве.