Жизнь как жизнь - Евгения Фабр

жену. Казалось, он вообще не думал о будущем, и ему было всё равно, чем закончится операция. Тем не менее, накануне он привёл в порядок свои финансовые дела. Оставалось разобраться с бумагами. Он аккуратно разложил их на письменном столе. Сверху положил заклеенный конверт. Подумав с минуту, взял ручку и написал на конверте: «Вскрыть после моей смерти». Грустно улыбнувшись своим мыслям, Костас убрал конверт в ящик стола. «Так будет лучше, – произнёс он вслух, – не нужно расстраивать любимых».

Операция прошла успешно. Те несколько часов, что она длилась, Варя неподвижно просидела в холле клиники, сцепив на коленях руки. Ей казалось, что жизнь снова рушится, а все, кого она любила, покидают её. Вот и сейчас. От предложения оперироваться в Германии Костас категорически отказался.

– Хоть я и человек мира, но в критических ситуациях, думаю, лучше быть дома, рядом с близкими любящими людьми, – сказал он, когда мадам Мароэ попыталась уговорить его ехать в Германию. Костас погладил мать по плечам и расцеловал в обе щеки. – И потом, я не могу доверить свою жизнь немцам.

На этом дискуссия была закончена. Варя не вмешивалась в разговор, не зная, чью сторону принять.

И вот сейчас там, за дверью, он лежит беспомощный и такой родной. Сразу в реанимацию Варю не пустили, попросили подождать, пока не придёт в себя. И Варя терпеливо продолжала сидеть в холле. Медсестра принесла кофе и бутерброды, но Варя не притронулась. Мысли стремительно проносились в голове, обжигая мозг.

Наконец, открылась дверь реанимационного отделения и Варе разрешили войти. Сестра успокаивающе ободрила:

– Не волнуйтесь, всё в порядке. Ваш муж в сознании и может говорить.

Костас лежал, опутанный шлангами и трубками. Живые глаза смотрели восторженно:

– Я жив! Я победил!

Варя опустилась на колени, взяла его слабую безвольную руку и прижала к лицу. Костас провёл пальцами по её щеке.

– Не плачь. Скоро вернусь. Где Нюша?

– В коридоре, за дверью.

– Позови её.

Сестра открыла дверь. Нюша тихонько вошла и встала у кровати.

– Дядя Коста, я тебя жду. Мне теперь никто не рассказывает сказки. Мама всё время занята, а мадемуазель Клара сказок не знает.

– Ну, откуда же мадемуазель Кларе знать сказки, – слабо улыбнулся Костас, – слишком молодая. Она хорошо следит за твоей учёбой?

– Если я плохо пишу, она заставляет меня переписывать, – надула губы Нюша.

– Вот это правильно. И не нужно на неё обижаться. Ну, иди. Мне нужно поговорить с мамой.

Нюша погладила Костаса по руке:

– Выздоравливай и скорее возвращайся домой. Я люблю тебя, папа.

Варя замерла. Впервые Нюша назвала Костаса папой. Она заметила, как Костас сначала зажмурил глаза, потом часто, часто заморгал, будто в глаз попала соринка. Подождав, пока Нюша выйдет из палаты, Варя поднялась с колен и склонилась над мужем:

– Тебе нужно отдыхать. Мы поговорим позже. Я приеду завтра.

Выйдя в коридор, она опустилась на диван и облегчённо вздохнула.

По возвращении Костаса из больницы жизнь потекла также размеренно, как и раньше. Варя, вместе с Фернандо, управлялась с хозяйством. Вино с виноградников Мароэ получило первую медаль на ежегодной выставке в Париже. Костас работал над статьями об Индии и подбирал материал для Вари. Заниматься литературой Варе решительно было некогда. Виноделие настолько увлекло её, что ни о чём другом она не думала. Но Костас настойчиво подталкивал её к творчеству.

Как-то, спустя несколько месяцев, Костас пригласил Варю прогуляться к пруду, где недавно поселили розовых фламинго. Некоторое время назад Костас выписал их из Африки. Он был философом и эстетом и считал, что в их доме всё, что окружает его обитателей, должно быть красивым и приносить только радость. Они сидели в беседке. Варя кормила птиц, бросая из ведра мелкую рыбёшку.

– Я хочу сделать тебе подарок, – Костас обнял Варю за плечи. – Только не возражай и выслушай меня. Ты очень талантливый человек. Всё, за что ты берёшься, у тебя отлично получается. Поэтому я хочу основать фонд. Международный литературный фонд, объединяющий специалистов: журналистов, писателей, переводчиков, владеющих редкими и малоизученными языками. И президентом этого фонда будешь ты.

Варя недоумённо смотрела на мужа.

– А как же семейное дело? Что скажут твои родители? Я ведь только начала разбираться в виноделии и мне это нравится.

– Когда дело налажено, оно пойдёт само собой. Нужно будет только корректировать процесс, тем более что у тебя замечательный помощник. Нюша скоро станет взрослой, уедет учиться, и мы останемся одни.

– А разве она не будет жить с нами?

– Об этом мы поговорим позже, – возразил Костас. – А тебе нужно творческое общение, светская жизнь. Всё это даст тебе фонд.

– Ну, что ж, если ты считаешь, что так нужно, я возражать не буду. Но что значит – руководить фондом? Я в этом ничего не понимаю.

– Научишься. У тебя всё для этого есть – шарм, женское обаяние, знания, наконец. Для всего остального существует штат помощников. Работа эта увлекательная и творческая. Ты справишься.

– Я очень люблю тебя, ты знаешь, и сделаю всё, что ты скажешь.

Варя смотрела на мужа, не замечая, как одна из птиц подошла на своих длинных «ходулях» и, изогнув шею, прямо из ведра начала таскать рыбу. Спохватившись, Варя рассмеялась и протянула руку, желая её погладить. Но птица, испуганно взмахнув широко расправленными крыльями, отскочила в сторону.

– Пойдём, дорогая. Я рад, что ты правильно меня поняла.

Уже через месяц вновь созданный фонд объявил конкурс и учредил премии за лучшее литературное произведение, лучшую публицистику и лучший перевод. Теперь Варя разрывалась между двумя важными делами. Костас активно помогал. Варя с головой ушла в творчество. Такого прилива вдохновения она не испытывала со времени работы на радио России. Собирая сказки и баллады басков, они проехали вдоль Пиренеев, побывали в Испании и Франции. В одном красочном издании собрали сказки басков на португальском, испанском и французском языках. Такой книжки для детей ещё не было.

Фернандо начал роптать. Рук в хозяйстве не хватало. Но Костас никому не давал передышки. Он как будто торопился сделать как можно больше. Такая активность была ему не свойственна. Он – историк и кабинетный философ – заражал Варю энтузиазмом. Ничто не предвещало катастрофы.

Весна 1997 года выдалась ранней даже для Португалии. Жара наступила уже в начале апреля. С утра Костас чувствовал себя неважно. После обеда Варя предложила ему отдохнуть. Она распорядилась, чтобы ему разложили постель в саду, а сама в сопровождении Фернандо поехала на виноградники осмотреть перезимовавшую лозу. Фернандо был счастлив поделиться своими заботами и опасениями с хозяйкой. Ему нравилась Варина