Жизнь как жизнь - Евгения Фабр

с трудом уговорил его поехать в эту тяжёлую экспедицию, обещая, что она будет последней. – Что, я тебе мальчишка – бегать по горам под автоматами?

– Не бухти, Никанорыч. Прорвёмся. Ребят поддержи. Если сразу не убили, значит не всё так просто.

– Если бы не смешная пенсия впереди, ни за что с тобой не поехал, – продолжал он ворчать.

Спустя несколько часов в небе раздался стрёкот вертолёта.

– Начальство летит, – поднял голову Никанорыч.

Вертолёт приземлился где-то на равнине. Из-за выступающих скал его не было видно.

– Пошли. Вперёд, – приказал «афганец».

Вещи давно были уложены. Можно было трогаться в путь. На земле остались лежать только буровые станки.

– А это что? – спросил «афганец».

– А это оборудование принадлежит вашей стране, и таскать его мы не обязаны.

Сверкнув глазами, «афганец» махнул рукой своим «моджахедам». Двое из них подскочили, с двух сторон подхватили одну установку и, натужившись, взвалили на плечи. Быстро передвигаться с таким грузом было невозможно. «Афганец» движением руки остановил их и приказал бросить на землю.

– Потом заберём, – сказал он, обернувшись к Саше.

– Потом, так потом, – пожал он плечами. – Ваше дело. Поехали, что ли.

Очень хотелось есть. Пока укладывали рюкзаки, ребята съели по лепёшке, но теперь был полдень. Выйдя на открытое место, они увидели вертолёт и крытый военный грузовик, ожидавшие отряд внизу. «Хорошо подготовились», – подумал Саша.

Около вертолёта стояли люди в камуфляже. Один из них в бинокль рассматривал идущих. Что-то знакомое показалось Саше в его фигуре. «Не может быть», – отогнал он шальную мысль.

Погрузив вещи в машину, они оставили лошадей афганцам, а сами забрались в кузов. С ними уселись два охранника с автоматами. Завернувшись в плащи, голодные геологи дремали, досматривая утренние сны.

Глава 16

Деревню, куда их привезли, они узнали издалека. Отсюда геологи уходили в экспедицию, здесь покупали еду и одежду, здесь им дали вьючных животных. Окружённая горами с нахлобученными снеговыми шапками, деревня располагалась в неглубокой котловине. Островки изумрудной зелени фисташковых деревьев покрывали пологие горные склоны. Выше волновался серебристый степной ковыль и жёсткий типчак. Афганские деревни почти все похожи друг на друга – везде нищета, грязные ребятишки и голодные собаки. Эта деревня была больше и богаче остальных, хотя бы уже тем, что не стояла в руинах. Кое-где над плоскими крышами вился тонкий дымок. Из-за высоких глиняных дувалов доносилось блеяние овец и изредка фырканье застоявшегося ишака. Пахло сухим кизяком, печёными лепёшками и горькой полынью.

В сгущающихся сумерках тусклым светом начинали светиться маленькие зарешёченные оконца, выходившие во двор. Лай сторожевых собак не походил на жалобное завывание голодных псов. На единственной дороге, ведущей в деревню, располагался блокпост, которого раньше не было. На окраине, среди редких саксаулов и зарослей верблюжьей колючки были разбиты военные палатки. Машина с геологами остановилась на площади посреди деревни. Вокруг небольшого костерка в обнимку с автоматами на корточках сидели мужчины в национальной одежде – шароварах плотно подпоясанных кушаком, тёплых халатах или куртках, надетых поверх длиннополых рубах. На головах грязные потрёпанные шапки-«афганки» в форме чалмы, нахлобученные по самые брови, из-под которых настороженно поблёскивали глаза. Среди них выделялись люди в военной форме. Это были союзники нового правительства талибов. Особенно бросались в глаза тёмные лица губастых негров. Несмотря на присутствие военных, местные жители давно не ждали ничего хорошего от любых пришельцев.

Пока разгружали машину, Саша внимательно осмотрел площадь, стараясь оценить обстановку.

– Скоро поедем домой, – уверенно произнёс он.

– Почему ты так решил? – спросил один из геологов.

– Здесь мы больше не нужны. Здесь теперь будут работать американцы. Они давно к восточной нефти подбираются. И убивать нас не будут. Правда, если в тюрягу упрячут, мало не покажется. А это они могут. Здешние тюрьмы – страшное дело, не от голода, так от жары помрёшь. Сидели мы с Володькой в Африке, – задумчиво продолжал Саша. – Всего два дня, а как два года. Вспомнишь, и то мороз по коже – вонь, духота, мухи и жидкая похлёбка. Хорошо, если банан дадут.

– Подбодрил, нечего сказать, – процедил Никанорыч.

– Надейся на лучшее. Нам больше ничего не осталось.

Геологов разместили в одной из палаток. Сюда же сложили их вещи. Это было хорошим знаком. Вечером принесли лепёшки и похлёбку из чечевицы. Перекусив, ребята повеселели.

– Сейчас всем спать, – распорядился Саша. – Неизвестно, что будет завтра.

А наутро он проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо. Саша открыл глаза и увидел теперь уже до боли знакомое лицо. Перед ним стоял Аркадий Павлович. Холёное лицо, заросшее щетиной, гармонично сочеталось с камуфляжной формой без знаков различия, ладно сидящей на его фигуре.

– Значит, я не ошибся, опять вы! – протёр глаза Александр. – Или это видение? Ваш образ преследует меня даже во сне?

– Это, действительно, я, уважаемый Александр Васильевич. Это не сон, а явь. И пришёл я, чтобы вам помочь. Эти ребята настроены весьма агрессивно. Без меня вам не выбраться.

– Дайте проснуться. Хорошо бы поесть. На голодный желудок я плохо соображаю.

– Ну, что ж. Приводите себя в порядок. Я жду вас у себя. Вас проводит охранник.

– В порядок – громко сказано. Лицо бы ополоснуть, – буркнул Саша. – Людей накормите – сутки ничего не ели.

Через полчаса он, скрестив ноги, сидел на подушке у походного стола в палатке на другом конце деревни. На столе горкой лежали ещё тёплые лепёшки, стояли глиняные плошки с вяленым мясом и сушёными фруктами. В чашках дымился горячий кофе, а кувшин кислого молока покрылся капельками холодного «пота». Увидев это великолепие, Саша понял, как он изголодался за последние недели.

– Прошу, не стесняйтесь, – предложил хозяин палатки.

Саша и не думал стесняться. Поудобнее расположившись на подушках, разбросанных на ковре местной ручной работы, он решил, что съест всё, тем самым, нанеся урон «противнику». Но вскоре понял, что погорячился. Выпив чашку кофе с лепёшкой и перекусив сушёными финиками, он решил продолжить чуть позже, боясь нанести урон не противнику, а собственному здоровью.

Воспользовавшись паузой, Аркадий Павлович приступил к деловому разговору:

– Скажите, а это правда, что ваши записи зашифрованы?

– Конечно, нет, но есть некоторые нюансы, – ответил Саша. – Должен же я был сказать что-то такое, чтобы нас не грохнули на месте. Но без знания этих нюансов рабочие записи и дневники не имеют смысла. Этому, с вашей лёгкой руки, нас научила ещё работа в Африке.

– Остроумно. Вы в своём репертуаре.

– А вы, кажется, – в своём. Нашли, кому предложить ваши деньги? Даже обычаи переняли – обустроились, как падишах, только гарема не хватает.

– Вот вы отказались от