Жизнь как жизнь - Евгения Фабр

очень шло к её совершенно седым волосам. Короткая стрижка придавала ей задорный моложавый вид. Украшения из белого жемчуга подчёркивали благородство её облика. Но тонкое аристократическое лицо плохо сочеталось с крепкими натруженными руками.

– Ну, что же вы остановились? Проходите. Скоро будем обедать

Костас сбежал по ступенькам вниз, подал руку Варе и проводил их с Нюшей на веранду. Отец Костаса галантно подставил Нюше согнутый локоть, и вся процессия вошла в дом.

В холле у парадной лестницы гостей приветствовала экономка и домоправительница дома Мароэ – Анна. Анна была племянницей старого управляющего Хуанеса и пришла в этот дом в самое трудное для семьи Мароэ время. Они только что вернулись из Индии и были в полной растерянности: нужно было налаживать новый быт и привыкать к жизни в Европе, куда супруги приезжали только с целью навестить дальних родственников. Хуанес попросил Анну временно поработать у его хозяев и помочь им освоиться на новом месте, пока они не подберут прислугу. Но, как известно, всё временное и есть самое постоянное, – Анна осталась в доме Мароэ навсегда. Выйдя замуж за садовника поместья и народив детей, Анна с помощью мадам Мароэ дала им хорошее воспитание и образование. Выучившись, дети разлетелись по Европе, и Анна осталась вдвоём с мужем, в поместье, надеясь на появление долгожданных внуков. Однако дети не только не радовали потомством, но не собирались даже жениться, чем очень огорчали родителей. Поэтому появление в доме жизнерадостной Нюши обрадовало Анну.

Она проводила гостей в их комнаты, чтобы гости с дороги могли привести себя в порядок. Нюша, как юркая белка, прошмыгнула в апартаменты и обследовала все укромные уголки. Варя постаралась охладить любопытство Нюши и направить её энергию в нужное русло. Она поставила девочку под душ, а сама осмотрела отведённые им смежные комнаты. В одной разместили Нюшу, в другой – самой большой – расположились супруги.

Дом поразил Варю. Здесь всё дышало вековой стариной. Внутреннее убранство создавало ощущение уюта и покоя. Но изысканный интерьер комнат был обманчив и таил неожиданные сюрпризы: в старинном бюро можно было обнаружить последнюю модель компьютера, на резном столике – прекрасный музыкальный центр, стилизованный под старинный радиоприёмник, а огромный экран настенного телевизора закрывала раздвижная панель, обтянутая гобеленом ручной работы.

Варя, приняв душ, оделась к обеду. Стол был накрыт в огромной столовой. Подобный интерьер Варя видела только в кино. По стенам висели портреты предков, с которых они высокомерно глядели на потомков. Вдоль стены под портретами выстроились ряды стульев с высокими резными спинками.

– Это парадная столовая, – пояснил Костас. – Обычно мы обедаем в малой, но сегодня особый случай.

Нюша сидела, чинно сложив на коленях руки. Только глазки озорно постреливали по сторонам.

– За столом лучше говорить о погоде, природе и о том, как доехали, – шепнул муж.

Варя молча кивнула головой.

– Надеюсь, вы хорошо долетели? – спросила мадам Мароэ.

– Спасибо, прекрасно, – не без волнения ответила Варя.

– Очень хорошо, – встряла Нюша.

Варя под столом одёрнула дочь. Нюша замолчала и обиженно уставилась в пустую тарелку. Появившаяся прислуга начала разливать суп. Между переменами блюд неожиданно заговорил господин Мароэ:

– Сын сказал, что вы прекрасный переводчик и владеете редкими языками?

Варя взглянула на высокого сухощавого человека. Костас был очень похож на отца. В нём только не было такого же аристократизма, как у старшего поколения Мароэ.

– Думаю, это преувеличение. Есть некоторые успехи, но только благодаря вашему сыну.

Варя положила ладонь на руку мужа.

– Она скромничает. У Вари талант, – Костас наклонился и поцеловал Варину руку, лежащую на его руке.

Мадам Мароэ внимательно наблюдала за сыном.

– У Вас трудное имя – Ва-рья, – мадам Мароэ попыталась произнести Варино имя по слогам.

– Меня назвали так в честь бабушки, – улыбнулась Варя.

– Вы любите свою бабушку?

– К сожалению, её уже нет. Но она многому меня научила. Например, вышивать гладью и печь изумительные пирожки со щавелем.

– Что такое ща-вель? – поинтересовалась мадам Мароэ.

– Это русский шпинат, только вкуснее, – пояснил Костас. – Варя вышивает целые картины. Они висят у неё дома.

– А что умеет Ваша дочь, Нь-юша? – мадам Мароэ постаралась выговорить новое для неё слово.

– О, моя дочь, в основном, умеет только болтать.

Нюша обиженно надула губы.

– Незаметно. Она молчит уже целый час.

– Просто она ещё не освоилась. – Варя потрепала дочь по кудрявой головке. – Она ещё успеет Вам надоесть.

– Ты не права, дорогая, – вступился Костас. – Нюша – прекрасная умная девочка. И очень талантливая – вся в маму.

– Спасибо, милый. Я знаю, что из двух женщин в нашей семье, у тебя любимая – Нюша.

Все засмеялись. Нюша решила, что, наконец, ей дали слово.

– У вас очень красиво, мадам, – и тут же обратилась к маме, – можно я погуляю?

– Поблагодари всех и спроси разрешение у Косты.

Мадам Мароэ внимательно посмотрела на сына.

– Беги, солнышко. Только не подходи близко к вольерам с собаками. Они тебя ещё не знают.

Через секунду Нюша исчезла в саду, на ходу вытирая руки о новое платье.

– Нюша – чудесный ребёнок, – глядя ей вслед, произнёс Костас.

Варя так и не поняла, какое впечатление она произвела на родителей мужа. Но это не имело значения. Для неё сейчас главным было здоровье Костаса. После тщательного обследования собрался консилиум. Приговор врачей был суровым – необходима операция, иначе, счёт его жизни может идти на месяцы. Костас был готов к чему-то подобному, поэтому был совершенно спокоен.

– Только прошу, ничего не говори родителям. Они ничего не знают, – попросил Костас.

– Но операцию скрыть невозможно, – заволновалась Варя.

– А мы скажем, что это аппендицит, – улыбнулся он.

– Как маленький! – всплеснула руками Варя.

– Не грусти, дорогая. Это самые счастливые годы моей жизни. И остаток надо прожить весело. Сейчас мы пойдём за грибами. В эвкалиптовой роще растут прекрасные ры-жи-ки.

Варя взглянула на мужа:

– Ты не перестаёшь меня удивлять. Откуда ты знаешь про рыжики? Это же традиционный русский деликатес. Последний раз я собирала их на Сахалине.

– Книга «Культура и обычаи России» оказалась очень полезной, – шутливо заметил Костас. – А что есть «са-ха-лин»? – спросил он по-русски, тщательно выговаривая слова.

– Русский остров недалеко от Японии. Я тебе о нём рассказывала.

– А-а-а, это тот, который японцы хотят забрать обратно? – предположил Костас.

Эвкалиптовая роща была залита солнцем. Среди узких опавших листьев ярко-рыжие шляпки размером с маленькое блюдце были видны издалека. Варя никогда не видела таких рыжиков – плотная чистая мякоть сочилась оранжевым горьковатым соком. Корзину быстро наполнили.

– И как их едят? – с интересом спросил Костас, пробуя на вкус выступающие капельки рыжего «молочка». – Они