Жизнь как жизнь - Евгения Фабр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, что же вы остановились? Проходите. Скоро будем обедать
Костас сбежал по ступенькам вниз, подал руку Варе и проводил их с Нюшей на веранду. Отец Костаса галантно подставил Нюше согнутый локоть, и вся процессия вошла в дом.
В холле у парадной лестницы гостей приветствовала экономка и домоправительница дома Мароэ – Анна. Анна была племянницей старого управляющего Хуанеса и пришла в этот дом в самое трудное для семьи Мароэ время. Они только что вернулись из Индии и были в полной растерянности: нужно было налаживать новый быт и привыкать к жизни в Европе, куда супруги приезжали только с целью навестить дальних родственников. Хуанес попросил Анну временно поработать у его хозяев и помочь им освоиться на новом месте, пока они не подберут прислугу. Но, как известно, всё временное и есть самое постоянное, – Анна осталась в доме Мароэ навсегда. Выйдя замуж за садовника поместья и народив детей, Анна с помощью мадам Мароэ дала им хорошее воспитание и образование. Выучившись, дети разлетелись по Европе, и Анна осталась вдвоём с мужем, в поместье, надеясь на появление долгожданных внуков. Однако дети не только не радовали потомством, но не собирались даже жениться, чем очень огорчали родителей. Поэтому появление в доме жизнерадостной Нюши обрадовало Анну.
Она проводила гостей в их комнаты, чтобы гости с дороги могли привести себя в порядок. Нюша, как юркая белка, прошмыгнула в апартаменты и обследовала все укромные уголки. Варя постаралась охладить любопытство Нюши и направить её энергию в нужное русло. Она поставила девочку под душ, а сама осмотрела отведённые им смежные комнаты. В одной разместили Нюшу, в другой – самой большой – расположились супруги.
Дом поразил Варю. Здесь всё дышало вековой стариной. Внутреннее убранство создавало ощущение уюта и покоя. Но изысканный интерьер комнат был обманчив и таил неожиданные сюрпризы: в старинном бюро можно было обнаружить последнюю модель компьютера, на резном столике – прекрасный музыкальный центр, стилизованный под старинный радиоприёмник, а огромный экран настенного телевизора закрывала раздвижная панель, обтянутая гобеленом ручной работы.
Варя, приняв душ, оделась к обеду. Стол был накрыт в огромной столовой. Подобный интерьер Варя видела только в кино. По стенам висели портреты предков, с которых они высокомерно глядели на потомков. Вдоль стены под портретами выстроились ряды стульев с высокими резными спинками.
– Это парадная столовая, – пояснил Костас. – Обычно мы обедаем в малой, но сегодня особый случай.
Нюша сидела, чинно сложив на коленях руки. Только глазки озорно постреливали по сторонам.
– За столом лучше говорить о погоде, природе и о том, как доехали, – шепнул муж.
Варя молча кивнула головой.
– Надеюсь, вы хорошо долетели? – спросила мадам Мароэ.
– Спасибо, прекрасно, – не без волнения ответила Варя.
– Очень хорошо, – встряла Нюша.
Варя под столом одёрнула дочь. Нюша замолчала и обиженно уставилась в пустую тарелку. Появившаяся прислуга начала разливать суп. Между переменами блюд неожиданно заговорил господин Мароэ:
– Сын сказал, что вы прекрасный переводчик и владеете редкими языками?
Варя взглянула на высокого сухощавого человека. Костас был очень похож на отца. В нём только не было такого же аристократизма, как у старшего поколения Мароэ.
– Думаю, это преувеличение. Есть некоторые успехи, но только благодаря вашему сыну.
Варя положила ладонь на руку мужа.
– Она скромничает. У Вари талант, – Костас наклонился и поцеловал Варину руку, лежащую на его руке.
Мадам Мароэ внимательно наблюдала за сыном.
– У Вас трудное имя – Ва-рья, – мадам Мароэ попыталась произнести Варино имя по слогам.
– Меня назвали так в честь бабушки, – улыбнулась Варя.
– Вы любите свою бабушку?
– К сожалению, её уже нет. Но она многому меня научила. Например, вышивать гладью и печь изумительные пирожки со щавелем.
– Что такое ща-вель? – поинтересовалась мадам Мароэ.
– Это русский шпинат, только вкуснее, – пояснил Костас. – Варя вышивает целые картины. Они висят у неё дома.
– А что умеет Ваша дочь, Нь-юша? – мадам Мароэ постаралась выговорить новое для неё слово.
– О, моя дочь, в основном, умеет только болтать.
Нюша обиженно надула губы.
– Незаметно. Она молчит уже целый час.
– Просто она ещё не освоилась. – Варя потрепала дочь по кудрявой головке. – Она ещё успеет Вам надоесть.
– Ты не права, дорогая, – вступился Костас. – Нюша – прекрасная умная девочка. И очень талантливая – вся в маму.
– Спасибо, милый. Я знаю, что из двух женщин в нашей семье, у тебя любимая – Нюша.
Все засмеялись. Нюша решила, что, наконец, ей дали слово.
– У вас очень красиво, мадам, – и тут же обратилась к маме, – можно я погуляю?
– Поблагодари всех и спроси разрешение у Косты.
Мадам Мароэ внимательно посмотрела на сына.
– Беги, солнышко. Только не подходи близко к вольерам с собаками. Они тебя ещё не знают.
Через секунду Нюша исчезла в саду, на ходу вытирая руки о новое платье.
– Нюша – чудесный ребёнок, – глядя ей вслед, произнёс Костас.
Варя так и не поняла, какое впечатление она произвела на родителей мужа. Но это не имело значения. Для неё сейчас главным было здоровье Костаса. После тщательного обследования собрался консилиум. Приговор врачей был суровым – необходима операция, иначе, счёт его жизни может идти на месяцы. Костас был готов к чему-то подобному, поэтому был совершенно спокоен.
– Только прошу, ничего не говори родителям. Они ничего не знают, – попросил Костас.
– Но операцию скрыть невозможно, – заволновалась Варя.
– А мы скажем, что это аппендицит, – улыбнулся он.
– Как маленький! – всплеснула руками Варя.
– Не грусти, дорогая. Это самые счастливые годы моей жизни. И остаток надо прожить весело. Сейчас мы пойдём за грибами. В эвкалиптовой роще растут прекрасные ры-жи-ки.
Варя взглянула на мужа:
– Ты не перестаёшь меня удивлять. Откуда ты знаешь про рыжики? Это же традиционный русский деликатес. Последний раз я собирала их на Сахалине.
– Книга «Культура и обычаи России» оказалась очень полезной, – шутливо заметил Костас. – А что есть «са-ха-лин»? – спросил он по-русски, тщательно выговаривая слова.
– Русский остров недалеко от Японии. Я тебе о нём рассказывала.
– А-а-а, это тот, который японцы хотят забрать обратно? – предположил Костас.
Эвкалиптовая роща была залита солнцем. Среди узких опавших листьев ярко-рыжие шляпки размером с маленькое блюдце были видны издалека. Варя никогда не видела таких рыжиков – плотная чистая мякоть сочилась оранжевым горьковатым соком. Корзину быстро наполнили.
– И как их едят? – с интересом спросил Костас, пробуя на вкус выступающие капельки рыжего «молочка». – Они
