Хроники Финского спецпереселенца - Татьяна Петровна Мельникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слухи – это удивительная вещь, которая распространяется с быстротой звука. Новость узнала вся зона. Иван Канцлер выздоравливается. Некоторые рассказывали небывалые легенды – якобы он в уме решал сложнейшие математические задачи. Всем теперь охота было слышать эту правду с первых рук. Они дошли и до начальства зоны. Однажды днем начальник колонны тов. Кривельков решил навестить Ивана. Он наблюдал за его поведением последнее время, когда он начал сопровождать ребят на работу, а затем жалобно смотрел вслед им, пока они не скрылись из виду, какая-то сила тянула его по ту сторону ограды. Придя в комнату ему – Иван сидел за столом. «Добрый день, Ваня, можно?» – «Заходите, Иосиф Андреевич» – «Как дела твои, к лучшему идут? Я пришёл просто побеседовать с тобой – не желаете ли Вы пойти вместе с ребятами в шахту, посмотреть, как они там работают?» – «Я подумаю, я завтра Вам скажу» – «Ну хорошо». На этом их разговор кончился в этот вечер. В этот вечер он не отходил от ребят, и его разговоры всё больше подтверждали, что он почти нормальный. Ему теперь ребята всё рассказывали, никто больше не остерегался. «Одиночество к лицу только Аллаху» – гласит туркменская поговорка. На второй день Иван сам нашёл начальника колонны сказал: Я вчера продумал всё хорошо и пришел к выводу, что сегодня пойду в шахту вместе с ребятами и посмотрю, как они там работают. Когда началось построение колонны внутри зоны, то Иван сам пришел и встал в строй.
«Внимание, начнем перекличку», – подал команду начальник колонны. Шнайдер –Я, Кох – Я, Клевнов – Я, Шварц – Я, Леонгард – Я, Камбуряк – Я, Воробьев – Я, Шляйнинг – Я, Штрагбейн – Я. «Все?» – «Нет, не все записаны, – подал голос Иван, – запишите Канцлера» – «Я совсем из виду упустил тебя, Ваня, ты уж извини меня» – «Всякое бывает», -промолвил Иван. Придя в комбинат, он первым отправился в раскомандировку и сел на самое видное место, недалеко от стола начальника участка. Иван Ефимович Махонин, начальник участка №1, как только зашел в кабинет, так сразу обратил внимание: «В нашем полку прибыло! Кого я вижу? Канцлер вышел на работу! Подкрепление нам всегда требуется, очень рады» – «Нет, начальник ошибается, я хочу проверить как там дела у вас обстоят, под землей» – «Ты никак, Ваня, стал инспектором работать? Я прямо скажу – проверяющих побаиваюсь иногда, когда есть какие-нибудь недоделки» – «Не бойся, начальник, я ничего плохого тебе не сделаю» – «Тогда ладно, если так». Спустились в лаву, включили привода качающих транспортеров, почистили забойную дорожку от угля. Обурили забой и приступили к взрымным работам. Иван тоже помогал катать глину и делать из нее пыжи. После отпалки – грузить уголь не стал, а только со стороны наблюдал, как ребята в поте лица гребли лопатами разрыхлённый уголь на транспортер. Уголь шел беспрерывным потоком по всей длине транспортеров, по-шахтерски «чулком». Сперва по качающим лавным транспортерам, а затем по ленточным – до самого погрузочного пункта и сыпался в вагон. Наполненный вагон с углём, и большим трудом откатывать его дальше, а под погрузку поставил новый вагон. Иван взял лопату и стал очищать рельсовые пути, которые были засыпаны до самых головок рельс. Следующий вагон, нагруженной углём, Иван сам откатил. Сила у него теперь была, ведь не зря он шесть месяцев подряд ел по две порции в день, физически отдохнул хорошо. Этот день он до конца смены помогал под погрузочным пунктом, по вине люкогрузчиков остановок не было. После смены Иван чувствовал себя гораздо лучше, чем слоняться целыми днями в зоне от безделья. После работы, как и раньше, когда ещё не был больным, рассуждал вместе с ребятами о делах насущных. Его теперь слушали с большим интересом. «В тот день, когда я заболел, со мной случилась вот что», – сказал Иван, – «Только начал засыпать и как наяву увидел свою молодость, когда я выступал в художественной самодеятельности с нашей школы, в те времена я был солистом. Как будто мы стояли на сцене – я впереди, а остальные за моей спиной. Заиграли баяны, и я начал запевать «Катюшу», все остальные дружно подхватили песню за мной», – вот как бывает. Все были очень удивлены услышанным и желали ему доброго здоровья, чтобы больше никогда не болеть. Спасибо вам, ребята, за добрые слова, но в большинстве случаев бывает и так: «Делить веселье все готовы, никто не хочет боль делить». С этого дня никто ничего глупого не слышал от Ивана, все были одного мнения, что он полностью выздоровел. На второй день он в шахту не пошёл, его никто не потревожил, все ждали того, когда он сам об этом промолвит. Он еще не знал, как ему быть. Эти дни он обходил всю зону, не найдя ничего интересного, подходил к дяде Пете истопнику. Разреши я покидаю уголька в печку? Тот не возражал. Так прошло еще три дня, и он принял окончательное решение – подошел к начальнику колонны и заявил, что чувствует себя нормально, но и решил приступить к работе. Это сообщение обрадовал начальство зоны, они приветствовали такое гуманное решение его. На следующий день, при построении на перекличку, Иван стоял в строю и после своей фамилии гордо отозвался – Я. Так начались у него снова трудовые будни. Доктор Ланге теперь многим рассказывала – как ей удалось вылечить такую коварную болезнь.
ФЛЕГМОНА КОЛЕННОГО СУСТАВА
Я все эти годы продолжал работать на участке№2 на пласте, мощностью 0,9м. Работая на доставке леса, за смену приходилось ползать на коленках около 1км. Люди, работающие на угле, подвергали свои коленные суставы меньшим нагрузкам, так как передвигались только в пределах своего пая. Шёл октябрь 1944г., правое колено меня стало беспокоить, появилась опухоль и краснота. Я не обращал на это внимание, продолжал работать. Боль с каждым днём всё усиливалась. Теперь колено жгло как огнем днем и ночью беспрерывно. Пришлось обращаться к доктору Ланге. Она пощупала его со всех сторон и освободила от работы. Пролежал на нарах дня три, а за это время болезнь набирала силу. Нога теперь вся опухла и за последние сутки не давала сомкнуть глаза ни на минуту. На костылях дошел до здравпункта, Лонге как глянула на мою ногу, так и замахала руками: Всё!
