Мифы и мины для подрыва Российской государственности - Сергей Григорьевич Горленко

до конца своего существования. При недостатке в боеприпасах и продовольствии она два с половиной месяца дралась в полном отрыве от своих войск, нанося большой урон в живой силе противнику, и сковывала его большие силы своими действиями…»

Вышедшие из окружения бойцы и командиры 33-й армии были награждены орденами и медалями. Вскоре после окончания Великой Отечественной войны, в 1946 году, на одной из площадей Вязьмы, названной в честь мужественного генерала, был установлен величественный памятник командарму работы Народного художника СССР Е.В. Вучетича.

Указом Президента Российской Федерации от 31 декабря 1996 года (через 52 года, прошедшие со дня гибели доблестного командарма) «за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов» генерал-лейтенанту Ефремову Михаилу Григорьевичу посмертно было присвоено звание Героя Российской Федерации.

В 2011 году инициативная группа обратилась к Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу с прошением разрешить церковное отпевание М.Г. Ефремова, невозможное на основании того, что Михаил Григорьевич Ефремов покончил жизнь самоубийством. В прошении говорилось, что самоубийство генерала Михаила Ефремова не является следствием смертного греха уныния и отчаяния. Обстоятельства смерти Ефремова являются примером верности Родине, присяге и солдатам. Он погиб, выполняя воинский долг, то есть, согласно Евангелию, «положил душу свою за други своя». В сентябре 2011 года Патриарх Кирилл дал разрешение на отпевание Михаила Ефремова, отметив в своей резолюции: «Согласен с необходимостью возродить память о героической борьбе генерала Михаила Ефремова и о его верности Родине и солдатскому братству».

Генерала М.Г. Ефремова нередко сравнивают с другими военачальниками. Отдельные лица, например, пытаются сравнивать геройски погибшего генерала с уже известным предателем Власовым. Поначалу их судьбы действительно складывались весьма похоже: оба командовали армиями, и 2-я ударная, и 33-я ушли в глубокий прорыв, затем обе были отрезаны и окружены. Однако дальнейшие судьбы генералов оказались кардинально отличными друг от друга: Власов сдался в плен, изменил присяге и служил вермахту, а Михаил Григорьевич Ефремов оружие не сложил и последний патрон истратил по назначению, выбрав между жизнью и честью – последнее.

В немецком плену в годы Великой Отечественной войны, в силу сложившихся обстоятельств, пришлось побывать многим советским генералам. Среди этих генералов оказались отдельные отщепенцы, кто, как и Власов, проявили малодушие и пошли на сотрудничество с немецкими фашистами. Однако в данном очерке хочется вспомнить добрым словом тех военачальников, которые остались верны однажды данной ими присяге на верность своей Родине и не пошли в услужение к немецким фашистам.

Прежде всего следует вспомнить генерал-лейтенанта инженерных войск, Героя Советского Союза Дмитрия Михайловича Карбышева. В начале июня 1941 года Д.М. Карбышев был командирован в Западный особый военный округ, где инспектировал ход строительства фортификационных сооружений 68-го Гродненского укрепленного района.

Великая Отечественная война застала его в штабе 3-й армии в Гродно. Через два дня он перешел в штаб 10-й армии, а 27 июня штаб армии оказался в окружении. 8 августа 1941 года при попытке выйти из окружения генерал Карбышев был тяжело контужен в бою у реки Днепр возле деревни Добрейка Могилевской области Белорусской ССР.

В бессознательном состоянии советский генерал был захвачен в плен. По свидетельству очевидцев, гитлеровцы первоначально уговаривали не Власова, а именно бывшего подполковника царской армии Дмитрия Карбышева занять пост командующего «Русской освободительной армией». Однако в немецких архивах сохранилась и такая запись: «…Этот крупнейший советский фортификатор, кадровый офицер старой русской армии, человек, которому перевалило за шестьдесят лет, оказался фанатически преданным идее верности воинскому долгу и патриотизму… Карбышева можно считать безнадежным в смысле использования у нас в качестве специалиста военно-инженерного дела». И «вердикт» нацистов в 1943 году после двух лет уговоров гласил: «Направить в концлагерь Флоссенбург на каторжные работы, никаких скидок на звание и возраст».

Несмотря на свой преклонный возраст, Карбышев был одним из активных руководителей лагерного движения сопротивления. Он призывал не только советских, но всех военнопленных из стран антигитлеровской коалиции помнить о своем Отечестве и не идти на сотрудничество с ненавистным врагом.

Последним местом заключения генерала стал концлагерь Маутхаузен. В ночь на 18 февраля 1945 года в концлагере Маутхаузен, в числе около пятисот других заключенных, Карбышева после зверских пыток облили водой на 12-градусном морозе, в результате чего он скончался. По другим данным, после того, как немцы облили Карбышева ледяной водой, его застрелили, но полагаем, что истинная причина гибели мужественного генерала принципиального значения не имеет.

Тело Д.М. Карбышева было сожжено в печах Маутхаузена. В 1946 году Дмитрию Михайловичу Карбышеву было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Можно назвать еще немало советских генералов, которые попали в плен в годы Великой Отечественной войны, будучи либо тяжелоранеными, либо – контуженными. В немецком плену вели себя достойно, Родину не предали, военной присяге не изменили. Не всем было суждено вернуться из плена, но те, кто выжил и вернулся, с честью прожили остаток жизни. К таким генералам относятся: Михаил Федорович Лукин, Михаил Георгиевич Снегов, Христофор Николаевич Алавердов, Петр Григорьевич Макаров, Александр Васильевич Бондовский, Сергей Яковлевич Огурцов, Павел Васильевич Сысоев, Илья Михайлович Любовцев и еще многие другие…

В дни молодости и в последующие годы наступившей зрелости у нас, соавторов настоящей книги, не могло возникнуть даже малейшего недопонимания или сомнения в отношении вины негодяя Власова, совершившего одно из самых гнусных преступлений человечества, а именно – предавшего свою Родину в лице Союза ССР. Его вина в те, прежние, годы была абсолютной аксиомой, не требовавшей никаких дополнительных доказательств или разъяснений.

Из личных воспоминаний С. Горленко: «Как-то раз, на уроке литературы в средней школе (это было примерно в 1964-м или в 1965-м году) зашла дискуссия о предательстве. Естественно, вспомнили и Власова. В ходе обсуждения темы выступили не менее пяти учеников, и ни один из выступивших не высказал в адрес предателя Власова даже полунамека на его „мнимый патриотизм“ или на возможность его реабилитации. Для всех без исключения он был врагом советского народа».

И так думали не одни мы, точно так же считали практически все граждане нашей Великой страны, за исключением, может быть, небольшой кучки отщепенцев (из числа так называемых диссидентов; да и то далеко не все). В 80-е годы прошлого столетия, в те самые годы, которые заложили начало ненавистной горбачевской перестройки, положение круто изменилось.

Возможно, положение изменилось не кардинально, но все же изменилось, и изменилось, стоит