Чистильщик - Бретт Баттлз

— Кто вы такой? — по-немецки спросил Квина один из них.

Все четверо были дюжими, на дюйм или два выше Квина, каждый в полной противопожарной экипировке.

— Что вам удалось обнаружить? — спросил он так, будто задавать вопросы вменялось ему в обязанности.

— Ничего, — ответил другой пожарный.

— Возможно, тревога была ложной, — заявил Квин. — Но нужно удостовериться. Двое пойдут со мной. Остальным продолжать проверять, не упустили ли кого-нибудь.

— Кто вы такой? — еще раз осведомился первый пожарный.

— Уголовный розыск. Тот, кто поднял тревогу, сделал это намеренно. Мне нужно найти его и выяснить его мотивы. Предлагаю начать поиски.

— Да, конечно, — ответил первый пожарный. — Я пойду с вами.

— И я тоже, — подхватил другой.

Остальные двое двинулись по коридору. Свою же команду Квин повел к западной лестнице.

Квин и Орландо сбросили с себя форму пожарных за кинотеатром на Потсдамер-плац. Они знали, что ее обязательно найдут и вернут владельцам прежде, чем те успеют рассказать о том, как их оглушили и раздели.

Пожарная форма послужила Квину и Орландо хорошим прикрытием. И несмотря на то, что на Орландо она висела мешком, никто не обратил внимания на двух вышедших из «Мандолы» людей в одежде пожарных.

Около мили они прошли пешком, а потом Квин решил, что безопасней будет взять такси.

— Куда едем? — спросил таксист, когда они уселись на заднее сиденье.

— В Нойкёльн.

На Карл-Маркс-штрассе, приблизительно в миле от объекта на Шандауэр-штрассе, они отыскали пустующий магазин. При помощи отмычек Квин открыл заднюю дверь.

— Похоже, здесь давно никого не было, — заметила Орландо.

Она была права. В пользу этого свидетельствовали залежи нетронутой пыли: единственными следами на ней были их собственные.

Квин прошел по небольшому коридору и очутился в современно обставленном выставочном зале, занимавшем переднюю половину магазина. Кроме нескольких образцов сумок и картонной коробки с мусором, в нем ничего не было. Оконные стекла были покрашены белой краской, чтобы никто снаружи не мог видеть, что делается внутри.

Вдруг позади Квина загорелся тусклый свет.

— Это ты? — осведомился он.

— Иди сюда, — отозвалась Орландо из дальней части здания.

Квин возвратился по ее следам и нашел Орландо в комнате в конце коридора. Под потолком горела тусклая лампочка. Орландо щелкнула выключателем, и та погасла. Еще раз щелкнула, и лампа вновь зажглась.

— Это единственная работающая здесь лампа, — сообщила она.

Комната, в которой они находились, когда-то была либо складом, либо большим офисом. Она была пятнадцати футов в длину и около десяти в ширину.

— Здесь нам можно устроиться, — сказала она. — Возьмем спальные мешки или надувные матрацы. И будем почивать как дома.

Упоминание о доме заставило Квина призадуматься.

— По другую сторону коридора ванная, — продолжала Орландо. — И вода есть. Правда, только холодная.

— Орландо, — озабоченно произнес Квин.

— Что? — встрепенулась она.

Он уставился в пол, пытаясь собраться с мыслями.

— Борко кое-что сказал мне. Возможно, он просто блефовал.

Она глядела на него во все глаза.

— Что он сказал?

— Он сказал: если нам нужна более веская причина, чтобы убраться отсюда, то я должен тебе передать…

Квин замолчал.

— Что? Говори же!

— Чтобы ты позвонила домой.

Она некоторое время смотрела сквозь него, а потом так резко бросилась к нему, что Квин от неожиданности сделал шаг назад.

— Дай мне твой телефон!

— Возможно, он лгал.

Она сунула руку ему в карман.

— Дай!

— Погоди. — Он оттолкнул ее. — Он не здесь. Сейчас достану.

Квин снял рюкзак, поставил на пол и опустился рядом на колени. Расстегнул молнию маленького кармана и достал из него телефон. И не успел опомниться, как она вырвала аппарат у него из рук.

Орландо быстро открыла телефон и набрала номер. Прижав к уху, ждала около минуты, пока связь не разъединилась. Тогда она набрала другой номер. На сей раз ей ответили.

Она быстро затараторила на вьетнамском и, хотя Квин не понимал, что она говорит, по растущему волнению в ее голосе мог догадаться, что у нее дома что-то стряслось. Когда разговор был закончен, ее рука с телефоном безжизненно упала вниз, и Орландо закрыла глаза.

— Расскажи, — попросил Квин.

Орландо пыталась заговорить, но, хотя ее губы шевелились, она не могла исторгнуть из себя ни звука. Ее тело задрожало, и по щекам вдруг полились слезы.

— Гарретт… — наконец шепотом выдавила она. — Он пропал.

Прошло несколько минут, прежде чем Квин услышал всю историю целиком. Орландо позвонила в свое агентство и поговорила с ассистентом. Оказалось, что тот неоднократно пытался дозвониться до нее, но безуспешно: во время побега из гостиницы она забыла в номере свой телефон. Чинь, няня мальчика, попала в больницу. Мистер Во сказал, что ее сильно избили. Сотрясение мозга, сломанная нога, порезы и ушибы. Никто точно не знал, что случилось. Чинь то и дело теряла сознание, потом ее накачали лекарствами, чтобы она быстрее оправилась. Она успела сказать, что на нее накинулись двое: один — азиат, второй — белый. Нападение произошло в парке, в котором она гуляла с Гарреттом. Очнулась она только в больнице. А Гарретт исчез.

Единственной уликой была визитка, подброшенная в карман Чинь, когда она, истекая кровью, лежала на траве. На ней значилось единственное слово. Чтобы не ошибиться, мистер Во произнес его по буквам: «Д-а-ль».

Квин остолбенел. Даль? Во Вьетнаме? Почему? Как это могло быть? Поверить в это было почти невозможно. Но доказательством тому была визитка. Тот, кто это сделал, хотел, чтобы они знали имя человека, ответственного за совершенное преступление.

— Мы должны найти Борко, — сказала Орландо. — Сейчас же. Мы заставим его отвести нас к Далю.

— Мы даже не знаем, где находится этот Даль, — возразил Квин. — В Германии он или нет.

— Не важно. Нам надо идти. Мы должны найти Гарретта.

Она была в отчаянии, ее глаза как безумные бегали по комнате. Тело раскачивалось из стороны в сторону, а руки то цеплялись друг за друга, то хватались за плечи и лицо. Ноги же, парализованные нерешительностью, оставались стоять на полу как вкопанные.

Квин глубоко вздохнул, надеясь, что она последует его примеру. Он должен был ее успокоить и обдумать план их дальнейших действий более трезво. Он попытался положить руку ей на плечо, но она сбросила ее.

— Мы найдем его, — сказал он, стараясь говорить как можно спокойней и ласковей. — Но давай сначала все обдумаем. Еще даже не рассвело. Мы не знаем, где сейчас Борко. Не знаем даже, как выглядит Даль.

— Мы не можем сидеть здесь, сложа руки.

— Нет, — возразил Квин. — Можем.

На этот раз он положил руки ей на плечи и, несмотря на ее сопротивление, так и не убрал. Постепенно она расслабилась и прильнула головой к его груди. Она не плакала, но, преисполненная паники и гнева, глубоко и часто дышала.

— Послушай меня, — произнес Квин. — Вот что мы сделаем. Сначала соберем информацию. Потом будем действовать с позиции силы.

Она вскинула на него глаза:

— Ты хочешь, чтобы мы ничего не предпринимали, а просто ждали?

— Да, мы подождем. Но это не значит, что мы будем сидеть сложа руки. — Он помотал головой. — Ни в коем случае.

Воцарилось молчание. Наконец Орландо отстранилась от него. Но на этот раз не так резко: бойцовский дух на время покинул ее.

— Господи, что же они делают сейчас с Гарреттом? — произнесла она. — Мы должны прийти ему на помощь. Ты можешь использовать свои связи в полиции.

— Ничего они с ним не сделают, — успокоил ее Квин. — Гарретт слишком ценный заложник. Что-нибудь сделать с ним они могут только в случае, если Далю покажется, что от нас ему слишком много неприятностей. Именно поэтому мы никому не будем звонить. Ты сама это знаешь. Судьба Гарретта зависит от нас. Больше никто не сможет ему помочь.

Она сникла. Он знал, что внутренне она с ним согласна.

— Обещаю, — произнес он, — как только подвернется удачный момент, как только появится шанс его вернуть, мы сделаем это. А до этого будем действовать осторожно и планомерно. Идет?

Она ничего не ответила.

Квин полез в карман и вытащил оттуда маленький пакетик скорой помощи. Похожий на тряпочную косметичку на молнии, он величиной не превосходил чехла от очков. Квин вытащил из него упаковку снотворного и, выдавив две таблетки, протянул их Орландо.

— Я хочу, чтобы ты это приняла.

Она, прищурившись, замотала головой:

— Нет.

— Возьми, — настаивал Квин. — Ты не сможешь помочь своему сыну, если хоть немного не поспишь. И не наберешься сил. А набраться сил ты не сможешь, если немного не поспишь.