Хороший сын - Роб ван Эссен

Глава 11

Я ни о ком не скучал, а просто погрузился в свою работу. И хотя работа шла в определенном направлении и операция «Бонзо» неуклонно продвигалась вперед, время, которое я провел в монастыре, было скорее состоянием, ситуацией, чем периодом с прослеживающейся хронологией. Ну да – вероятно, это значит, что я не хотел, чтобы этот период заканчивался. Короче говоря, меня все устраивало. Дни были похожи друг на друга, и это было приятно. В том офисном помещении с видом на холмы в моем распоряжении был собственный большой стол с бумагами, графическими и письменными материалами и компьютером, которым я мало пользовался, потому что для меня это был какой-то темный лес. Йохан сидел за столом у окна за другим компьютером и пользовался им вовсю, когда был на месте, конечно, потому что его часто не было по полдня. Я предполагал, что это время он проводит с (щедро платящими, как я думал) гостями, приехавшими сюда, чтобы подзарядиться. Я не имел ни малейшего представления, чем он там с ними занимается (медитирует, разговаривает, кидает мячи?), и мне не хотелось этого знать. Это было приятное ощущение; меня также совершенно не расстраивало, что в монастырь не доставляют газет и что там нет телевизора. Тот информационный голод, который был присущ мне раньше и покоряясь которому я каждый день преданно читал газету и следил по телевизору за тем, что происходит в мире, исчез по приезде в монастырь настолько стремительно, что единственный вывод, который мне оставался, – что этот голод был искусственным и выученным. Я не скучал по миру, а мысль, что это взаимно, действовала на меня успокаивающе и благотворно. Мне, конечно, был знаком аргумент, что следует быть информированным членом общества, чтобы не давать правительствам и институциям собой манипулировать, но было ли соизмеримо то время, которое ты ежедневно тратишь на погоню за информацией, с той секундой на избирательном участке, где ты, вооружившись собранной информацией, можешь закрасить красным карандашом нужную клеточку? В прошлом я несколько раз выходил на улицы, чтобы в компании тысяч других людей протестовать против какой-либо несправедливости, но и это не сильно повлияло на ход истории.

Глава 12

Я засел за детство Бонзо. Однажды утром, в самом начале, я обнаружил у себя на столе стопку брошюр, посвященных освещению, мебели и интерьерам конца пятидесятых – начала шестидесятых годов. Это были такие же брошюры, из которых я в архиве собрал свой собственный микроархив, они так же пахли, они были такие же на ощупь, возможно, это были те же самые буклеты. Я так и не спросил у Йохана, откуда они у него, хотя он, несомненно, до сих пор поддерживал контакт с архивом. Я попросил себе карты и снимки с воздуха, и мне их дали. Я делал наброски и чертежи и строил простые макеты в коробках из-под обуви. Ближе к полудню один из поваров, которые молчаливо трудились в тыльной части здания, приносил мне термос с кофе, позже его коллега приносил чай. Сервис был бесхитростный, но достаточный. Несколько раз даже приезжала одетая в похрустывающий белоснежный халат медсестра из, насколько я понимаю, близлежащей деревни, чтобы сделать мне перевязку, а затем еще раз, чтобы снять швы.

Днем я часто гулял по окрестностям, потому что на улицу меня действительно выпускали, с этим не было никаких проблем. Монастырь находился в холмистой местности; между склонами петляли дороги, по сторонам виднелись низкие фахверковые дома с квадратными дворами. Погода все время была одна и та же: безветренная и теплая, так что можно было выходить на улицу без куртки. Небо никогда не было полностью ясным, у него всегда оставался желтоватый оттенок, на окутанное дымкой солнце можно было безболезненно смотреть. На перекрестке был небольшой трактир с крышей из тростника, где я частенько пил кофе, сидя за маленьким столиком у окна. Молчание в монастыре было заразительным, я не испытывал ни малейшего желания общаться с другими посетителями или листать газеты. Иногда я сидел на скамейке у боковой оштукатуренной стены, прислонясь к ней спиной, и смотрел на мягкие холмы и маленькие деревца на этих холмах, стоящие поодиночке или по несколько штук кряду. С прохожими я приветливо здоровался, однажды увидел проезжающую мимо на велосипеде медсестру, поздоровался и с ней, она кивнула в ответ и улыбнулась. Допив кофе, я возвращался в монастырь. Мне всегда было радостно оттого, что я вновь иду по этим приятно прохладным помещениям, огороженным толстыми стенами, до современной офисной пристройки, где мы работали. Там тоже была комфортная температура, но теплее, чем в коридорах, потому что окутанное дымкой солнце обладало достаточной силой, чтобы нагреть плоскую крышу и большие окна.

Глава 13

Хоть Леннокс мне и сказал, что его дверь выходит в тот же коридор, что и моя, встречался он мне в то время редко. Иногда я видел его в обеденном зале, но, учитывая, что разговаривать там было нельзя, толку с этого было мало. Я решил, что он связной, в задачи которого входит пополнять запасы и передавать сообщения, может быть, он координировал сотрудничество между различными проектными площадками, на которых создавали Бонзо. Не могу сказать, что скучал по Ленноксу, я полностью ушел в работу.

Когда в офисе был Йохан, он неизменно сидел за своим компьютером и что-то бубнил себе под нос. Он пытался перевести мир, который я создавал, в картинки, но то, к чему он стремился, станет всеобщим достоянием лишь годы спустя. Он мечтал сконструировать что-то наподобие очков по типу View-Master, с помощью которых, вернее, в которых можно было видеть изображение, перемещавшееся и изменявшееся в зависимости от того, куда смотришь. Когда в последующие годы мне доводилось читать или смотреть о чем-либо, связанном с виртуальной реальностью, я всегда вспоминал Йохана и его отчаянные попытки сохранить мир Бонзо в компьютерах. Вот чего он добивался, думал я каждый раз и видел мысленным взором, как он занимается дальнейшей разработкой подобных систем в исследовательском институте где-то на Западном побережье США; и потом окажется, что мы с моим мысленным взором не так уж и ошибались, хоть и не знаю, действительно ли Йохан когда-либо работал в США. Пока что я не мешал ему потеть за компьютером и строил себе макеты дальше. Как выяснилось, справлялся я с этим из рук вон плохо. Для сборки макетов нам нужны специалисты получше, сказал я однажды Йохану после того, как мои тщетные попытки убрать остатки клея безнадежно испортили интерьер, над которым я проработал несколько дней. Йохан – БЗЗЗТ, БЗЗТ, БЗЗЗТ – отъехал от своего стола и посмотрел на меня с задумчивой улыбкой. И произошло то, на что я надеялся: через несколько дней к команде присоединилось двое отставных следователей, которых я знал по архивному фонду на бывшем хлебозаводе.

Глава 14

Ситуация была для меня незнакомая: нужно было руководить, к тому же руководить людьми, которые были гораздо старше меня и которые совершенно точно помнили меня с тех пор, как мы с Ленноксом наткнулись на них в сумрачном, слабо освещенном бильярдными лампами помещении, обустроенном ими под свои нужды. Но они покорно смирились с моими требованиями и терпеливо слушали, пока я рассказывал, чего следует добиться. Они работали в своем графике, далеко не всегда трапезничали вместе со всеми, но с видимым удовольствием корпели над макетами для детства Бонзо. Наблюдать за их работой было приятно: как они сосредоточенно режут картон, как они пинцетами устанавливают миниатюрную мебель и маленькими кисточками обмазывают стены клеем для обоев. Когда все шло гладко, они довольно улыбались, время от времени выходили из офиса, и тогда спустя пару минут их можно было увидеть на поле: они курили и, как мне кажется, не перекидывались с друг другом даже парой слов. Однажды я встретил их у трактира. Они вдвоем сидели на неярком солнце на моей скамеечке у стены. Я взял себе стул, подсел к ним и спросил, как им тут нравится. Очень даже. А как работа? Ну да, конечно, здорово, что они опять этим занимаются, но раньше – а вы ведь знаете, о чем мы, вы к нам частенько