Наин - Чхон Соллан

клуб. Сама Наин, казалось, никак не могла ободрить Хёчжон, но верила, что сможет Сокгу. Ее слова не имели силы для Хёчжон, но Сокгу был другим. Как надежный товарищ, он дольше всех пробыл с Хёчжон в клубе и много наблюдал за ней. Наин хотела, чтобы он поддержал Хёчжон, а не упрекал. И тут оказалось, что он решил даже не пытаться.

– Я не прошу тебя что-то говорить, – продолжала Наин, едва сдерживая негодование. – Дай ей знать как-то иначе. Иногда просто нужно, чтобы кто-то был рядом. Это может изменить мнение Хёчжон. Ее родители всегда выступали против занятий спортом. Она борется в одиночку, а если узнает, что у нее есть поддержка, то, может быть, она не бросит заниматься тхэквондо.

– По-моему, она уже приняла решение, – ответил Сокгу.

Наин не могла этого понять. Хёчжон плакала, когда проигрывала на соревнованиях. Она плакала, когда тело не слушалось ее, когда она заболевала и не могла тренироваться в додзё. Есть ли более точное выражение чувств, чем слезы? Если человек плачет из-за кого-то или чего-то, значит, он отдает этому большую часть своего сердца. И Сокгу видел эти слезы намного чаще, чем Наин. Он гораздо чаще утешал Хёчжон в трудные минуты и протягивал ей платок. Наин и подумать не могла, что Сокгу отреагирует так равнодушно.

– У тебя такое выражение лица, словно тебя предали, – глядя на Наин, тихо засмеялся Сокгу.

– Не смейся. Я серьезно.

– А мне грустно.

– Что тебя расстроило?

– То, что она уходит.

Он что, издевается? Наин почувствовала, как злость бурлит уже у нее в горле и вот-вот выплеснется наружу вместе со словами.

– Ты расстроен, но при этом ничего не собираешься делать? Ни разу не попытался ее переубедить или поддержать и при этом говоришь, что тебе грустно!

– Иногда нужно уважать чужой выбор, даже если это причиняет тебе боль, – сказал Сокгу, заметив, что Наин не собирается отступать. – Ты думаешь, что она приняла это решение в один день? С ее характером она не могла просто так решить все бросить. Наверняка размышляла об этом больше полугода. И что я ей скажу, если не могу взять на себя ответственность за ее будущее? Как я могу ее убедить? Отказаться от чего-то – это тоже нелегко.

Сокгу тяжело вздохнул.

– Иногда так бывает. Есть непреодолимые преграды, и многие, пытаясь их преодолеть, в итоге ломаются и не могут подняться. Так что решение Хёчжон вполне имеет смысл.

– Да какой смысл это может иметь? С ее талантом она могла бы легко стать членом национальной сборной! – возразила Наин.

– Вряд ли.

– Где ты еще найдешь такую, как она?

Голос Наин становился все громче. Ведь это именно Сокгу говорил, что если Хёчжон попадет на Олимпийские игры, то станет чемпионкой мира! Но теперь он противоречил сам себе.

– Ты еще многого не знаешь. В мире все решает не талант.

– Хочешь сказать, недостаточно талантливые люди могут пробиться вперед? Что за чушь ты несешь?

– Пробиваются те, кто достаточно хорош и у кого есть поддержка. Например, тот парень, которого спонсирует церковь. Почему-то с позапрошлого года его начали активно поддерживать, и теперь у него даже есть личный тренер. Он, конечно, делает успехи, но я считаю, что Хёчжон лучше. Но если город может рекомендовать только одного спортсмена из додзё, то это, безусловно, будет Ким Минхо. За ним стоят большие деньги.

– Да кто такой этот Ким Минхо?..

И тут Наин вспомнила друга Квон Тохёна. Кажется, его звали как раз Ким Минхо.

– Ты имеешь в виду, что его спонсирует отец Квон Тохёна? – спросила она.

Сокгу кивнул. Черт возьми, опять эти люди.

– Даже если Ким Минхо кто-нибудь обойдет, всегда найдутся ребята из других городов, кого тоже поддерживают деньгами. Так что не тревожь сердце Хёчжон понапрасну. И мастера тоже, он переживает из-за ее решения, хотя и не может ничего поделать, поэтому и молчит.

Наин слушала Сокгу, но ее мысли витали вокруг «той семьи». Внешне все казалось нормальным, но если присмотреться, то что-то было не так. Директор Хон, которая часто ходит в одиночку на гору, где похоронен Пак Вону, и пастор Квон, который два года назад начал спонсировать Ким Минхо. Пак Вону был лучшим другом Квон Тохёна. А Ким Минхо остается другом Квон Тохёна.

Наин тупо смотрела на занавески, озаренные льющимся с улицы неоновым светом. Если тело, найденное в горах, действительно принадлежит Пак Вону, если Квон Тохён и его двое друзей действительно убили его по какой-то причине и если родители Квон Тохёна знают об этом…

– Все ли можно купить за деньги? – задала вопрос Наин, не отрывая взгляда от занавесок. Вопрос скорее был риторическим, но Сокгу ответил:

– Да, все можно купить. Если возникнет проблема, заплати – и она скоро забудется. Люди, которые поднимали шум, быстро теряют интерес, и ветер меняет свое направление. Хёчжон правильно поступает, что сдается раньше, чем придется смотреть на всю эту грязь. Но даже если она уступит сейчас, нет никакой гарантии, что в следующий раз ей повезет больше.

Наин задумалась, действительно ли это дело можно решить, или ей стоит притвориться, что она ничего не знает, и убежать от всего этого.

Хотя бы ненадолго.

Глава 18

– Ты же знаешь, что убегать тебе совсем не к лицу? – сказала Мирэ, с неловкой улыбкой смотря на Хёнчжэ, когда они столкнулись нос к носу посреди ночного города. Сказать, что она его не заметила, уже не получится. Надо же, в этом огромном мегаполисе, где вероятность столкнуться с кем-то из знакомых была минимальна, они все же встретились. И к тому же…

– Разве ты не должен быть на занятиях? – спросила Мирэ, пытаясь разрядить обстановку.

– Я бросил курсы. Больше не хожу, – ответил Хёнчжэ.

– Переехал и больше неудобно добираться до учебного центра?

Хёнчжэ покачал головой.

После того как они вдвоем, без Наин, посмотрели фильм, Мирэ и Хёнчжэ почти не разговаривали. Это было неожиданно, но неизбежно. С самого начала они планировали использовать Наин как своего рода «сцепку», звено, которое бы одновременно разделяло их и удерживало вместе. Наин этого, конечно, не знала, лишь они двое. Однако Наин выпала из этой схемы, и без ее посредничества их отношения стали такими, какими и должны быть, – натянутыми и неудобными. Кто из них испытывал больше дискомфорта? Наверное, Хёнчжэ. Мирэ понимала это, поэтому старалась не показывать своего раздражения.

Пока Мирэ раздумывала, не сказать ли, что она занята маминым поручением, и уйти, Хёнчжэ заговорил первым:

– Пойдем вместе к Наин.

– Зачем? –