Химера, дитя Феникса (СИ) - Кузиев Эд

— Где же твой приговор? Отрыжка бесова, бейся!! — распалялся противник.

Перехватив нож обратным хватом, смотрел прямо в глаза. Рагнар сощурил больной глаз и повёл ногой. Мне пришлось спешно прыгать назад, спасаясь от широкой дуги удара.

— Скачешь знатно, как козломордые на скалах. Ну же, нападай, щенок, дам тебе фору в удар, клянусь Одином не буду препятствовать.

— Богом лжецов и висельников? Поклянись Тором и Фреями. Твои слова пусты иначе, — усмехнулся Я.

— Умен, как я погляжу. Аргг-ххх! — прорычал Главный помощник и стал часто бить саблей, глубоко заваливаясь при ударах.

— Мать Сыра Земля, укрой, обереги. Отец-Небо, дай силу одолеть супротивника, — шептал Я молитвы, выжидая время для удара. Неожиданно задул сильный ветер мне в спину, чуть не опрокинул меня, небо заволокло тёмными тучами. Раскатился гром.

— Один здесь, а где твои ложные боги? — прыгнув вперёд, замахиваясь для удара, проорал потомок Скандинавии. Шаг за шагом мореман подводил меня к борту корабля. Широко размахивая саблей, пресекая мои попытки выскочить из ловушки. Уперевшись лопатками в морёный брус, Я ждал удара.

— Во славу Одина! — быстрый удар справа, что должен был раскроить мне череп, остановило ребро навешанных Щитов. Тяжёлая сабля крепко застряла в нем. Я прыгнул вперёд с ножом, метя в правый глаз, что-то подобное от меня ожидали, потому подарок Мирко порезал только щеку, а меня отправила на доски оплеуха. Лодку стало качать, ветер трепал и рвал паруса, но все заворожено смотрели на битву двух последователей чужих Богов, удерживая и не слушая приказов Романа. При падении Я выронил оружие и теперь остался с голыми руками против здоровяка с саблей. Рагнар проводил моё падение радостным окриком, схватился за черен (рукоять) двумя руками и потянул на себя. Затрещал щит, пуская длинную трещину поперёк себя. Через борт ударила большая волна, расплескав Иртыш по палубе. Вырвав лезвие из щита, окончательно его сломав, мореман оступился и, поскользнувшись на луже, упал на спину, приложившись об морёную древесину палубы. Я не стал мешкать и терять такую удачу, ухватив двумя руками голову Рагнара, пытался свой гнев из-за богохульства передать через Дар, памятуя свой опыт с Курвой в Городище. Моя Воля и ощущение правоты переполняли меня. Я выжигал глаза и мозг отчаянно вопящего рыжебородого. Из последних сил мореман махнул саблей, приложив меня по плечу. От удара Я опрокинулся оземь, тяжело дыша, схватившись за покалеченную конечность. Тяжело поднимался Старший помощник, упираясь саблей об палубу. Развернувшись ко мне, прокричал:

— Где ты, тварь! Покажись! Бейся честной сталью, а не колдовскими вывертами. Только ты и я!

Не услышав ответа, стал махать вслепую, пытаясь распознать мои шаги или голос. Подобрав нож левой рукой, Я побежал на врага, бесшумно ступая мягкими сапожками. В последний миг ослепленный что-то услышал и задрал вверх отточенную сталь, а Я всадил нож по самое огниво (крестовина) в незащищенную бронькой подмышку. Вырвал остриё и с трудом успел отскочить от удара. Отойдя от раненого на пару шагов, Я молча смотрел, как вытекает из него жизнь.

— Оо-оо-диин, я иду к тебе!!!

Разбежавшись, как следует, саданул плечом в тело подранка. От удара он оступился, сделав два неуклюжих шага назад. Я повторил свой приём ещё дважды, пока умирающий, но не побеждённый Рагнар, не перевалился за борт, плюхнувшись в свинцовые волны Иртыша. Заглянув в воду, увидел, как на большой скорости к телу летят кривые плавники чертей.

— Мать Сыра Земля, благодарю, что уберегла, Отец Грозное Небо, славлю имя твоё! — прошептал молитву, а вслух добавил. — Судилище окончено, приговор привёл в исполнение Младший Септ, Светоч Босик, — громко и с уважением к своей службе произнес Я.

Дойдя до Адель, схватил миску и отправился в трюм. Ведьма поспешила за мной.

— Зачем ты так? Теперь они будут тебя бояться, а чего Люд боится, то пытается уничтожить, так во все времена было и будет, — шёпотом произнесла Адель.

— Я не мог позволить хулить моих Богов, и он не на пустом месте ко мне привязался. Ему зачем-то нужно было меня задеть и вызвать на ристалище. Когда Я заходил на борт, неприязни от него не видел. Это случилось или во время разгрузки, или сразу после переволока.

— С ним немного говорил вой с косичками на бороде на берегу. Но после тризны Василия я его не видела. — Произнесла Дева и передала мне весло. Я принялся за остывшую еду.

Доев, вытер ложку и отдал своей сестре по неволе.

— Иди, ты должен показаться на глаза. Заодно посуду отнесёшь.

— Почему ты решила, что это важно?

— Столько времени прошло, а никто в трюм не спустился. Либо задумали что-то, либо не могут принять решение. Будь там и разверни в свою сторону.

— Мудрую Деву мне Боги послали. Быть посему. — Хлопнув по коленке здоровой рукой, Я собрал тарелки и стал подниматься на палубу. Роман отдавал приказы, сопровождая каждый ругательствами.

— Дойдём до Оби, ищите себе другую Ладью, где вам будет позволено Корабельщика пустым местом считать. Ветер рвёт паруса, Корабль кренит, а они глаза вылупили на ристалище вместо того, чтобы травить концы. Бегом, сонные жужелицы!!

Я шёл к грузному повару, что отмывал посуду речной водой, складывая в ящик отмытое. Бегающие по приказу Ушкуйника мореманы, натыкаясь на меня, почтительно кланялись и обходили загодя.

— Благодарю за уху, очень сытно и вкусно. Поистине княжье блюдо.

— Тебя благодарит вся команда, Сенька рассказал, кто спомог добыть чёрта. Несмотря на обилие этого хищника, охотится на него редкий Люд. Гарпунщики очень отчаянный народ. Собирают лодки по три в ряд, вяжут меж собой для устойчивости. Борта сетью обкладывают, дабы защитить дно, но нередко добыть матёрого можно только ценой судёнышка. Застрявшего в досках чёрта забивают гарпунами и сразу тянут на лодку, дабы кровью не привлечь собратьев добытого. Что ж ты стоишь-то с лоханками, давай заберу.

— Как к Вам обращаться, уважаемый?

— Поваром все кличут, по имени ежели — Вольф Кожедёр.

— Будь здрав, Вольф, да встретишь ты полный рассвет. А скажи мне, кто тот вой, что с косичками в бороде ходит? На бережочке видел при переволоках, а на обеде нет, — ненавязчиво спросил Я. От неожиданности мой собеседник выронил лоханку, та плюхнулась в таз, окатив брызгами всё вокруг.

— То у Романа спрашивай, его груз. В отдельном месте ночует, цельными днями там. На порогах всех выводим, без исключения, и хворых, и подранков, и баб, и детей. Тебе исключение одному было, зато справились быстро. Когда каждый миг опасаешься камня с горы получить, работа не спорится. Босик, я скажу тебе кое-что про наши земли и законы. Есть у нас такая вещь, как отложенная услуга. Нужно тебе в поход снарядиться, а деньгу в рост брать опасаешься, как бы бремя непосильное не оказалось. Потому идут в Храмы и капища. Берут заклад у волхвов и жрецов. В обмен получают монету закладную. Ежели кто придёт к тебе с ответной монетой, то ты не можешь отказать в просьбе или приказе. Каждый из нас имеет такую. А за службу или товар Храмовники не злато дают, а ответную часть.

— А ежели откажет кто в выполнении требы?

— Таких мало, все знают, что будет, ежели изменишь Слову. Северные Пустоши получат свежую кровь.

— Как Я понял, заклад с Рагнара тот муж потребовал?

— Того я не ведаю. Но видать, сильно много Старший Помощник должен был, что душу забрать решился. Заболтался я, нужно кухню готовить. Ночью мы пристанем на острове, в аккурат посреди разлива. На бережку поедим да отоспимся.

— Мне мстить будут побратимы и род Рагнара?

— После Суда Богов? Это значит, поставить под сомнение Волю их. Вокруг ушкуйники, мореманы да Княжья дружина, что чтут Законы. Достаточно спросить любого из них, что не было попирания Правил, и можно быть спокойным от виры и преследования. На семь седмиц вперед более никто тебя вызвать не сможет.

— У каждого последователя свои монетки? Послушники Перуна могут стребовать с Люда Одина?