Восхождение богов - Даша Игоревна Пар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда поражение неминуемо, возрастает ценность действий, совершенных перед ним.
Сейчас не могу сказать, что сопротивлялась изо всех сил. Что сражалась за свою жизнь и была побеждена. Я не выкладывалась как борец, не защищала себя, когда был шанс. Теперь будущее кажется призрачным. В глазах сестры Ктуула я видела интерес, опасные грани, которые она хочет развить. Я подозреваю, что ее забавы на этом не закончатся, и в следующие дни она возьмется за меня по-настоящему.
* * *
Тишину этого места нарушил далекий скрежет, потом тихое лязганье, потом царапанье и глухие удары. Звуки нарастали, как колокольный звон, пока ближайшие зеркала не пошли трещинами, а потом не взорвались тысячью сверкающих осколков, разлетаясь во все стороны и являя передо мной человека абсурдного. Того, кто не должен был попасть в этот сон, если он, конечно, мой.
Я считала зеркальный лабиринт своей песней покаяния, отчаяния, местом определения своего я. Но на самом деле он предназначался нам двоим, и вышедший из осколков Никлос был не менее удивлен при виде меня, чем я – при виде него.
– Неожиданно, – воскликнул он, сбрасывая с истерзанной одежды битое стекло. – Когда меня заточили сюда, я выкрикивал твое имя, звал тебя и не думал, что ты также здесь. Почему? Это из-за ариуса? Из-за того, в ком он сейчас?
Мужчина обвил мои ладони с такой физической плотностью, будто это и не сон вовсе, а реальность, пролитая в мое сновидение. Или же я сама шагнула за грань и оказалась рядом с ним в этой зеркальной клетке? Тихий звон оповещал о сращивании границ, об установлении новых, более сверкающих высот, в которых отражались наши совершенно белые лица на фоне темных, будто погребальные, одежд. И тем не менее, я совершенно отчетливо видела его лицо, видела его невероятную нежность, какой-то затаенный трепет, которого прежде не замечала. Будто пелена держалась на моих глазах и, наконец, спала, позволив разглядеть Ника непредвзято.
Я пошатнулась от своих мыслей, и, как преступник, торопливо отступила назад, прижимаясь к восстановленной зеркальной стене.
– Боюсь, моя клетка шире и страшнее зеркал, – осторожно говорю я, продолжая рассматривать его, стараясь мыслить трезво. – Мы вновь соединили наши сны. Почему это вообще возможно, ведь я утратила ариус?
Он крадучись подходит ко мне, как если бы я была пугливой ланью, которая вот-вот сорвется с места и скроется в зеркальной дымке. Его обращение ко мне – трепетно и пугающе ласково.
– А может, наша связь появилась не из-за этих сил? Может, она основана на более глубоком чувстве? – мой укоризненный взгляд остановил мужчину, и он кивнул, соглашаясь, как неуклюже прозвучали слова, полные надежды. – Да, ты права, я сам себя загоняю в ловушку… Но что ты имела в виду, говоря о клетке? Если это сон, значит, тебя здесь нет. Ты с Артаном? И с эльфами? Они обижают тебя? Только скажи – и я разрушу все зеркала мира и вытащу тебя…
– Я во дворце, Ник. Томар Бай оказался предателем. Он убил бога Шэ и переместил меня прямо к Ктуулу. Вот уже месяц я нахожусь в гостеприимных ручках богини Туулы, пока вечный пытается спасти тебя из какого-то опасного места. Видимо, что-то пошло не так, раз ты угодил к эльфам, а он до сих пор не вернулся.
От меня не укрылось, как Никлос вздрогнул из-за имени Туулы. Значит, ее воспоминание правдиво. Не знаю, что именно привело его в ее объятия, но он явно был ей не рад. Считает ли он себя своим среди богов? Как глубоко Ктуул проник в его голову? Старый бог коварен. Не удивлюсь, если все это окажется его очередной подлой игрой.
– Кажется, я вернулся из мира мертвых всего пару часов назад, – задумчиво протянул Ник. – Проклятие, он знал. Не просто знал, он действовал! Но как? Целый месяц… – бессвязно бормотал мужчина, досадливо хмурясь и отворачиваясь к зеркалам. – Я шел к тебе, чтобы предупредить о Томаре, и, как дурак, крутился в петле, не замечая, как сжимается удавка. Ктуул знал, что мне от него не убежать. Я порвал один поводок, а он накинул следующий. Если ты у него, значит, и амулет…
– Вас всех дезинформировали, – рассмеялась я. – Туула тоже говорила об амулете. У меня его нет. Ищите в водах Нимфеума. Или у Флаксы, или у бога Ола. А может, его подобрали русалки. А может, он уже уничтожен. Суть одна – амулета у меня нет. Как и ариуса. Растеряла все свои козыри, теперь очередь воспоминаний… – я не стала говорить о своих потерях. И так задыхалась от осознания, что мной управляют мои страшные секреты. Кто знает, какой я стану, лишившись памяти?
Никлос молчал. И в его молчании был ответ. Мы оба пленники – как иллюзий, так и вполне реальных стен.
Каким я теперь его видела? Больше не король. Не эфемерная фигура на троне. Не мой злостный мучитель. Все прежние титулы канули в бездну, и остался просто мужчина. Со своей болью на сердце. Некоторые удары нанесла я. Другие он получил самостоятельно. Я должна ненавидеть его. Презирать. Пытаться уничтожить за то, во что он превратил мою жизнь. Несколько месяцев назад из-за него я стала ше́лки. А потом умерла.
Но вот Ник возвращается, будто читая мои мысли, и в его глазах отражается красота, которую он видит во мне. Уходит, как утекает вода, корысть. Остается только преданность и вера в нас. Что же должно было пошатнуть его эго, раз теперь он так смотрит на меня? Что надломило своенравного короля, раз он готов к любому моему приговору? И, несмотря ни на что, готов следовать за мной, как бессловесная тень, а не властный мужчина, берущий желаемое, невзирая на последствия?..
– Не говори и не думай про себя так, – тихо отвечает он. – Ты важна для меня. И как женщина, и как человек, способный выдержать любой удар судьбы. Я видел, как ты это делала. Никакая сила не способна раскрыться, если душа человека не держится на стальном стержне воли. Можно обладать величайшими способностями и при этом быть трусом, пасующим перед слабыми телом, но сильными духом.
– Но именно так я себя и чувствую! Постоянно! Этот
