Восхождение богов - Даша Игоревна Пар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне захотелось врезать Томару, да посильнее, но я осадила себя. В чем-то он был прав.
– А как же клятва? На книге Сделок?
– О! – восторженно воскликнул он и подмигнул, чуть сдерживая коня. – Это самое потрясающее. Я ее не давал. Придумал, но сам не произносил. Король Вернон, получив мое предложение, даже и не подумал с меня ее требовать. Это должно было само собой разуметься. В церемонии был отведен момент, когда слова срывались с моих уст, но это был лишь текст. И с каждым выпуском я читал его, но не подписывал. Маленький штрих, позволивший отбирать сильнейших новичков и не подпускать их к академии, обучая лично, вдумчиво и с прицелом.
– Морвиусы.
– Ну да. Столетиями мы готовили почву для возвращения Ктуула. А когда все было готово – вмешалась ты и чуть все не испортила.
Я непонимающе уставилась на него.
– Тьен. Самая гениальная часть плана. Он должен был забрать у Никлоса нориус, тем самым разорвав сделку Каргов с вечными. Видишь ли, по условиям выходило бы, что король сам допустил утерю своих сил, а это нарушение. В итоге возвращается Ктуул и убивает Тьена, передавая обратно нориус истинному носителю. Выступая в роли спасителя и бога для нашего недалекого короля. Это было бы восхитительно, если бы не ты, – он окинул меня мрачным взглядом. – Признаюсь, был момент, когда я хотел убить тебя. Но вечный отговорил, сказав, что нужен носитель ариуса, а узнав тебя поближе, бог вынес вердикт, что ты идеально подходишь на роль жертвы. План изменился, ты оказалась ключевым персонажем. И все получилось. Ктуул читает души людей, как открытые книги. Его гений сильнее ваших потуг. Он всегда получает желаемое.
На это мне нечего было сказать. Горько осознавать себя марионеткой. Вдвойне обидно слышать это от такого, как Томар. Он говорил о своей надежде, о будущем и прошлом. Всю дорогу я слушала, как много старый бог ему дал.
Мой спутник был опытным колдуном, но некоторые раны наносятся так глубоко, что никакая сила не способна их вытравить. Страх перед огнем, чувство беспомощности, одиночества, боли от предательства близких… Томар родился в стране, где колдунов сжигали, а ведьм топили. Магия была под запретом, но как можно запретить то, что поет в душе? Мужчина познавал колдовство украдкой, тайно, он отыскивал родственные души, и вместе они учились сплетать волшебных бабочек и исцелять лесных зверей.
Слушая его, я видела молодого любознательного парня, который до конца не верил, что магия, сделавшая столько хорошего, может быть предана огню. Так было до того дня, когда ковен был раскрыт, и их подвесили за пятки в попытке выяснить имена сбежавших. Так он узнал, что среди них был предатель. Человек, который отрекся от магии и стал инквизитором.
Спустя годы Томар вернулся на родину и убил его.
– А как же Амалия? – как-то спросила я его, когда в сумерках мы разожгли костер в лесу рядом с дорогой.
Мы опасались сходить с тракта. За три дня путешествия никто не встретился на нашем пути, кроме странных собак с серыми шкурами и черными лапами. Мой спутник отогнал их магией, и они, скуля, убрались прочь. Позже мы наткнулись на растерзанного оленя, на боку которого виднелись огромные рваные раны.
– Маля не часть этого. Я пытался держать ее подальше, но деятельный характер девчонки чуть не свел меня в могилу. Милосерден Ктуул, раз не убил ее за все, что она натворила. Много раз я порывался вовлечь ее в дела морвиусов, но дочь слишком своевольная, независимая и преданная своим идеалам, чтобы быть одной из нас. Когда все это закончится, надеюсь, мы сможем вновь быть вместе. Как отец и дочь, – с необычной грустью проговорил Томар, вглядываясь в пламя костра. – Если, конечно, магия шаманов не влезла ей под кожу и не изменила мою малышку. Тогда она будет потеряна навсегда.
– А ты думаешь, будет счастливый финал? – жесткость в голосе, как сталь, взрезала воздух. – Вечный ясно дал понять, что сделает с миром-тюрьмой. Он уничтожит нашу родину. Использует ядро планеты, чтобы насытиться и отправиться дальше, а это ожерелье погаснет навсегда.
– И мы отправимся вместе с ним в девственно-чистый мир, где не будет зла. Мы создадим новое будущее, – с маниакальной верой в глазах ответил колдун, с сожалением поглядывая на неразумную меня.
– Ты так уверен в этом? Он сам тебе сказал или ты додумал его скользкие речи? Поверь, Ктуулу плевать на всех, кроме Ника. Может, еще Туулы. Он явно не планирует забирать людей с этой планеты.
– Не людей. Морвиусов. Его преданных последователей, которые, несмотря на тысячелетия гонений, пытались освободить вечного. Он не оставит нас.
Мне бы его уверенность. Такую чистую и незамутненную, что все мои жестокие слова – как об стенку горох. Томар твердо стоял на своем и лишь посмеивался над моими потугами поколебать веру в старого бога. Что же, жизнь рассудит.
А на рассвете за нами вернулись псы.
* * *
Признаться честно, у меня был план бросить Томара на границе с эльфами и дальше действовать по уму. Возможно, я обдумывала вариант, в котором его возьмут в плен и выведают все, что ему известно. Словом, не думала, что путешествие окажется таким… кровавым. Особенно его финальная часть.
Даже когда на нас напали псы, а магия колдуна перестала действовать, рикошетом отскакивая от серых шкур, из-за чего пришлось пустить лошадей вскачь по скользкому и ухабистому тракту, я была уверена, что все получится.
Даже в момент, когда моя лошадь оступилась, и раздалось дикое ржание, когда я слетела в канаву, успевая сгруппироваться и выставить вперед руки, оказываясь в капкане из собачьих пастей, страх лишь щекотал нервы, а адреналин заставлял по-звериному рычать в ответ.
Я видела, как псы набросились на раненую лошадь. Видела, как брызнула кровь, а небо заволокло красным туманом, вгрызающимся в плоть собак, заставляя их визжать. Они носились вокруг меня, и только самая большая оставалась на месте, игнорируя магию морвиуса. Она низко держала голову, и шерсть у нее на загривке стояла дыбом.
Вот псина ринулась вперед, а я выставила маленький нож прямо под горло собаки. Она налетела на него, и мы вместе перевернулись через себя, столько мощи было в неправдоподобном создании. Мгновение – и я выдергиваю лезвие, спихивая с себя тушу. А надо мной – протянутая рука и гарцующий на лошади Томар.
Туман
