Восхождение богов - Даша Игоревна Пар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Только я попыталась открыть рот, как тотчас взвизгнула – удар плетью по губам разбил их, прочертив по коже кровавые следы. Сплюнув, почувствовала, как зашатались передние зубы. Темная эльфийка определенно не желала меня слушать. Только говорить. Только выплескивать свой яд, превращая все в гротескный танец слов.
И она продолжила бы громогласно разоряться, если бы на пороге шатра не возникла невозмутимая Туула. Девушка скользнула внутрь, поражая нас роскошным перламутровым нарядом с глубоким декольте. Гнев Моры сдулся, как шарик. Она даже посветлела лицом, улыбаясь нежно.
Девушка с белыми волосами и черной кожей смотрелась поразительно контрастно с белокожей фиалкой, которая обняла ее и поцеловала в губы страстным и мягким поцелуем. Их объятия не разжимались еще очень долго, пока Туула не отстранилась, попросив разрешения побеседовать со мной наедине.
Шумно дыша и явно желая продолжения, Мора медленно кивнула и, прежде чем уйти, пообещала устроить ад, если в ближайшее время из леса никто не выйдет.
– Не беспокойся, я не дам тебя в обиду, – мягко сказала сестра Ктуула, когда мы остались одни.
В углу комнаты нашелся кувшин с водой и чистое полотенце. Богиня опустилась ко мне и осторожно смыла кровь с лица, досадливо цокая языком, сокрушаясь о нанесенных увечьях.
– Ее иногда заносит. Слишком много боли в сердце. Мне пришлось научиться терпению, чтобы суметь добраться до нутра эльфийки. Там – тьма. И она мечтает вырваться наружу.
– Что все это значит? – хрипота в голосе ужаснула, но, видимо, мне было совсем паршиво.
После стычки с псами, после гибели Томара, да еще побывав в цепких объятиях слуг Моры – неудивительно, что я так отвратительно себя чувствую.
– Я все спрашивала себя, куда подевались остальные? Почему они кажутся тенями, а не настоящими братьями и сестрами? Не сразу разобрала иллюзии Ктуула. Не сразу дошло, что все эти тысячелетия он, связав нас всех, пил по чуть-чуть, чтобы оставаться великим. Многие были опустошены до смерти. Их он объявил погибшими в борьбе с грезами. Остальные были так слабы, что позволили ему испить до дна. То же самое он планирует и для оставшихся. Мы – лишь корм. А его обещание отпустить меня – обманка. В чем смысл свободы, если я умру, не прожив и года? – глаза Туулы влажно мерцали в полутьме.
Казалось, что ничего из сказанного на самом деле не тревожит вечную. Но я видела, как больно ее ранит собственное открытие.
– Нам нужна сила. Нужен противовес, чтобы Ктуул был вынужден согласиться с нашими желаниями. Пришлось немножко схитрить. Он не знает, что происходит. Его ожидает большой сюрприз.
– А я опять – разменная монета?
– Нет, – одним движением она сбросила мои оковы и взяла за руки, выводя линии вдоль красных следов от веревок. – Ты – мой самый ценный актив. Видишь ли, Ктуул в действительности не берет тебя в расчет. Ему нужен Клос в обличии Демона. А я считаю, что ты – не довесок этого совершенного создания. Я считаю, что ты, в силу своей слабости, способна убить моего брата. Просто потому, что он недооценивает тебя.
Я ничегошеньки не понимала из того, что она говорит. Не понимала, как я могу его убить. Как вообще способна повлиять на его планы? Ведь я – ягненок, на закланье ведомый. Откуда вырастут клыки?
Видя это, богиня помогла подняться и отвела в дальний угол шатра, к маленькому столику с фруктами и холодным мясом. Я набросилась на еду, изголодавшись за последние сутки, а Туула пока рассказывала то, чего я не знала.
– Не могу вложить в твою голову план, как победить его. Он почует мое вмешательство, и все пойдет насмарку. Тебе придется проявить изобретательность, а для этого стоит узнать, с чего все началось.
Она поудобнее устроилась в кресле, забирая со стола бокал с вином. В полной тишине, нарушаемой только шелестом ветра, черты ее лица поплыли, обретая облик, что вечная набрасывала на меня во дворце.
– Знаешь, почему я одарила тебя такой невыразительной внешностью? Это напоминание о том, как я выглядела, будучи смертной. Наша с братцем история ужасна и удивительна, ведь мы происходим из жестокого мира, где я была счастлива. У меня были сотни братьев и сестер, любимая мама и обожавший меня отец. А я была доверчивой, наивной дурнушкой. Не обладала никакими особенными талантами. Ни красотой, ни острым умом. Но была доброй. И за это меня все любили, а кое-кто ненавидел.
Она пригубила вино, погружаясь в воспоминания. Ее плавная речь очаровала меня, и я будто видела все наяву.
«Отец был властелином планеты. Алвус брал все, что хотел, ведь все принадлежало ему. Встретив девушку редкостной красоты, он взял ее в наложницы, как сотни других красоток нашего мира. Это было в порядке вещей. А мать Ктуула была необычной красавицей. В чем-то уникальной, ведь она была украдена с другой планеты, являлась дочерью другого властелина, который после поединка был вынужден уступить.
Отец обожествлял ее, а она – боялась. Была слабой сердцем, и никакая магия не в силах была вылечить девушку. После каждой ночи любви она неделями не вставала с постели, не в состоянии выдерживать пламя страсти безжалостного правителя. Зачав ребенка, красавица пыталась избавиться от него, страшась того, кого должна была породить. Отец удержал. Алвус считал, что ребенок сильнее свяжет их. После он говорил, что это самая крупная ошибка его жизни. Девушка умерла родами.
Так появился Ктуул. С рождения слабый, он не обладал ни физической силой, ни внешним сходством с родителями, поэтому отец не смог его полюбить. А спустя год Алвус встретил мою маму, и через два – родилась я.
Мы с Ктуулом росли в детском дворце среди других детей властелина. И если я получала все, что хочу, то брат довольствовался объедками. Его ждала незавидная судьба, ведь мальчики по достижении совершеннолетия должны были сражаться за право жить. Испытание проходили не все.
Ктуул справился, но отца это только разозлило, ведь мальчик сжульничал, он использовал силу разума, а не тела. И брат не получил от Алвуса долгожданного признания и одобрения. Тогда в нем что-то умерло. Мальчик, который тянулся к отцу, который пытался заслужить любовь, исчез,
