Восхождение богов - Даша Игоревна Пар

* * *

В воздухе отчетливо стоял грозовой привкус. Такой трескучий звук, будто тысячи цикад вот-вот разродятся песней и взлетят в небо, воспаряя к тучным облакам. А там взорвутся тысячью разрядов молний, оглашая окрестности громом, будто сотни лошадей сорвались в безумной гонке к обрыву.

Да, я чувствовала, что даже воздух изменился, а город, немного уставший от творимых безумств, готов сорваться в финальную пляску смерти. Видимо, Туула давно не оставалась надолго без пригляда. Видимо, она изнемогает от желания основательно перетрясти доставшуюся ей песочницу, полную горячих сердец, до возвращения брата/отца.

В этот день она пребывала в отличном настроении, как любая шкодница, задумавшая очередную пакость. Разодевшись в нежнейшие шелка с газовыми оборками сиренево-розового оттенка, она чуть ли не парила в воздухе, помогая мне подняться из опостылевшей инвалидной коляски, чтобы переодеться в более роскошное платье.

Вечная не знала, что облик невзрачной мышки, двоюродной сестры из долины Винцель, раскрыт последним оставшимся у меня в столице другом. Не знала, что вот уже несколько недель мы планировали скрыться, и совсем скоро я совершу отчаянный побег. Есть еще на этом свете места, куда вечные боятся соваться. Бескрайние и такие же темные, как самый укромный угол чулана.

– У меня подарок. Ручаюсь, ты будешь поражена, увидев, что я для тебя приготовила, – заговорщически проворковала она, заплетая мои блеклые волосы в косы. Из отражения выглядывала тусклая девица с рыбоподобным лицом, над которой трудилась роскошная девушка с рубиновым цветом глаз. Туула очень редко возвращала нам истинные облики, предпочитая придерживаться легенды.

Не знаю, почему она так цеплялась за эту ложь, открываясь лишь перед Томаром, что триумфально вернулся в родную обитель и вновь занял пост ректора Академии. Мужчина полностью исцелился и резко помолодел, и теперь с небывалым жаром исполнял свои обязанности, вплотную занимаясь изменившимися законами магии. Его влек хаос, и он с восторгом воспринимал все, что творила Туула.

– Ты всегда находишь способ меня удивить, – мрачно заметила я, возвращаясь обратно в коляску.

Ноги больше не болели. Врачи, осматривавшие их, отметили, что кости правильно срослись, а раны затянулись. Логичной причины, по которой я не могу ходить, нет. Они говорили что-то о нервных окончаниях, о сигналах, не доходящих от мозга к конечностям, но правда была горше – я не пойду, пока того не захочет Ктуул.

– О, это будет особенный сюрприз. Я его долго готовила, – прошептала вечная, с какой-то извращенной нежностью оглядывая меня. – Ну, разве ты не красавица, заслуживающая подарка?! – воскликнула девушка, выкатывая коляску в коридор.

Мир как будто смыкается вокруг меня, обряжаясь в тусклые краски, делая все ненатуральным, неживым. Я слышу, как скрипит заднее колесо, чувствую каждый порожек, каждую ступеньку, когда мы перемещаемся из одного зала в другой под пристальными взглядами придворных, успевших заметить, как много внимания Селеста Каргат уделяет незначительной особе.

В последнее время я все чаще обращаюсь к воспоминаниям Клэрии, пытаясь как можно полнее составить картины прошлого, поражаясь, как много чужачка привнесла в наш мир. И пускай дней в нашем году меньше, чем в ее, именно она создала солнечный календарь, обозвав его на манер своего мира. Она назвала спутник нашей планеты Луной, внесла концепцию рая и ада, населив их ангелами и демонами, адаптировав под местные верования. Во многих мелочах проявляется ее рука, будто до самой Клэрии у нас не существовало письменности и культуры.

Иногда гадаю, что было бы, если бы она не отдала ариус зеленой драконице. В ее воспоминаниях поразительно скудно отображен этот момент, я лишь чувствую ее разочарование и усталость, как если бы до этого она тащила на себе весь мир. Наверное, именно так и было.

– Может, все-таки расскажешь, куда везешь? – поинтересовалась я, когда мы оказались на подъездной дорожке, и расторопный слуга помог перебраться в комфортабельную карету.

Безмятежность на ее лице дрожит, как студень, идет волнами, прорывая золотые черты вечной. Та смеется, возвращая идеальную маску. Никогда прежде я не была так прекрасна. Туула стерла все недостатки кожи, усовершенствовала нос и скулы, добавила яркости глазам, и теперь они сверкали почти как ее родные – золотом. Моя талия сузилась, кожа приобрела фарфоровый блеск и полупрозрачность, а волосы спускались густой, вьющейся волной, украшенные обычной голубой заколкой.

Двойственные чувства. Это была я – и не я. Сестра Ктуула довершила мой облик божественным совершенством, создав прочные границы между мной и людьми. До меня доходят сплетни и слухи, что все воспринимают белокрылую Селесту как божество. Но больше всего пугает не это. А подспудное ощущение людей, что Никлос и Селеста, новые боги, служащие проводниками к спящим богам, которые вот-вот спустятся на землю и создадут новый мир.

Я догадываюсь, что Туула не просто так распускает эти сплетни. Они пытаются отсечь Никлоса от его королевства, возвести его на божественный пьедестал, и, в случае неповиновения, окончательно отвратить от него подданных, погрузив страну в хаос войны. Я же – лишь дополнение к этой задаче. Белокрылая драконица должна перестать быть символом света и стать той, кто она есть – еще одной из пантеона богов, обладающих силами уничтожить мир.

Вечной это удалось.

– Мы почти приехали, имей терпение, – говорит она, и вскоре мы оказываемся в черте города, в удивительно тихом и уединенном районе, вдали от раскуроченных кварталов и залитых вином площадей. Здесь, на небольшой территории, разместился особнячок, обсаженный липами, от которых исходит пряный и чуть горьковатый аромат.

Закралось нехорошее предчувствие, когда вышедшие из особняка слуги помогли преодолеть ступени высокой лестницы, впуская внутрь. Дверь сзади закрылась со скрипом, опуская спокойную полутень на спящий дом.

Управляющая что-то тихо говорила сестре Ктуула, пока я осматривалась, с тревогой подмечая все более и более очевидные детали, говорящие о том, что это за место.

– Здесь живут дети, – прошептала я.

– Да, кэрра. Сейчас тихий час, они спят, – негромко подтвердила управляющая, поправляя очки.

Я заметила сложную конструкцию у массивной лестницы наверх. Прежде уже приходилось видеть такие.

– Особенные дети, – добавила я сухо, и Туула опустила руки на мои плечи, отчего я вздрогнула, слушая вкрадчивый голос:

– Зачем притворяться, когда мы обе знаем, какие именно дети живут здесь. Их хотели вывезти из города, некая Фейрис Амори даже напала на стражу, когда их пытались задержать. Женщина жизнью заплатила за бесчеловечную попытку похитить моих детей. Мерзавка наверняка желала получить за них выкуп. Говорят, ее семья лишилась всего после разгула темной магии. Таким образом она пыталась поправить свои дела.

А ведь я