Репортаж без микрофона - Котэ Махарадзе

Но вернемся к памяти, умению запоминать.

Немало лекций Натадзе касались этих вопросов. Именно он впервые поведал нам, что есть категория людей, которые запоминают с помощью зрения. Они видят событие, личность, страничку книги и просто «считывают» эту страничку. Одни «думают», другие «видят». Какой-то фактор, внутренний или внешний, скажем, зашторенное окно или залитая солнцем, как в тот день, аудитория, возможно, какой-то жест человека служит импульсом для «всплытия» в памяти того дня или какого-то события. Иногда запоминание проходит без непосредственных зрительных следов. Ну, скажем, видя один образ, очень конкретный, в голове появляется голубой или зеленый цвет. Шум может вызвать ощущение света или, опять-таки, цвета. Это — синестезия, есть такое определение в психологии. К замечательной группе людей с особо яркой формой комплексной «синестезической» чувствительности можно причислить композитора Скрябина. Каждый звук рождал у него переживание света и цвета. Звуки или слова могут выбывать запахи, осязательные образы и т. д. Еще многое другое рассказывал наш любимый лектор и что самое главное, пробудил в нас интерес к этой теме, который лично у меня не затихает по сей день…

Приведу пару интересных случаев из своей жизни и только после этого попытаюсь сделать кое-какие выводы.

В середине семидесятых с группой актеров нашего театра я разъезжал по районам Грузии с концертным репертуаром. Театр им. Марджанишвили самый любимый — не боюсь громко заявить об этом — театр у нас в республике. Принимают везде торжественно, шумно. Мы только что отработали в прекрасном районном центре Гали, и нам устроили пышный банкет. Верховодил приемом актеров первый секретарь райкома партии Элефтер Тарасович Ригвава, большой театрал и страстный поклонник спорта. Все было красиво, торжественно. У всех приподнятое настроение. Нас — 7 человек, хозяев — тридцать-тридцать пять. Застолье вел Элефтер Тарасович. Тосты его сыпались как из рога изобилия — за гостей, за театр Марджанишвили, за театр Руставели, за родителей, за семьи, за наших учителей, за детей — и так бесконечно. Нам же не терпелось провозгласить гост за прекрасных людей, устроивших эту замечательную встречу. Я сидел рядом с ним, то и дело напоминая, что пора бы и хозяев отблагодарить. Но тамада был неумолим. Говорил он прекрасно, от чистого сердца. Но ведь всему есть предел. Наконец он внял нашим просьбам и предложил тост за всех хозяев вместе. Довольно редкий случай в грузинском застолье. Справа от меня сидел Шота Габелая — талантливый молодой артист, рано ушедший из жизни. Балагур и острослов, он не упускал случая сострить, придумать что-либо неожиданное и смешное. Как только Элефтер Тарасович начал свою речь, представляя хозяев поименно, называя и занимаемые должности, Шота шепнул мне:

— Иваныч, давай ошарашим всех. Ты слушай внимательно и, как только Тарасыч закончит свой спич, грянь речью и назови всех хозяев также поименно, с учетом их должностей. А?

— Ты с ума сошел! Их ведь более тридцати, и голова у меня не свежая.

— Прошу тебя. Ну, соберись же!

И я собрался. Внимательно слушаю тамаду, не пропуская ни одного его слова. Друзья с мольбой в глазах уставились на меня. Элефтер Тарасович закончил и громко сказал:

— Алаверды к Котэ Ивановичу!

Я спокойно встал и, называя всех сидящих за столом, кого по имени, кого по имени и отчеству, кого и по фамилии, сообразно тому, как это делал тамада, под нарастающий шум, а затем и аплодисменты присутствующих перечислил всех без исключения… Факт вроде бы сам за себя говорящий. Налицо отличная память, кто-то даже воскликнул: «Феноменально!»

Вспомнил я об этом факте не бахвальства ради. Скорее, наоборот, хочу развенчать видимую его «феноменальность». Именно этот случай привел меня к заключению о том, что систематизация и структурирование, группировка и организация элементов, в общем, стратегия запоминания и является секретом того, что называется хорошей памятью. Когда Шота предложил запомнить имена всех присутствующих, мне показалось это не только невозможным, а просто фантастичным.

Потом и голове мелькнула мысль: ведь можно все это успешно проделать, если найти ключ, точный ход. Я хорошо знал, что мнемонисты — люди, запоминающие огромное количество слов, фраз, цифр и часто выступающие на эстраде и в цирке, в основном (кроме хорошей памяти, конечно) усваивают приемы, вырабатывают стратегию запоминания.

Вот и я выработан свою стратегию. Конечно, помогло и то, что у меня был огромный опыт запоминания имен и фамилий, был навык, вырабатываемый годами. Но главное не в этом. Как заучивают люди любой текст? Повторением. Повторяют до тех пор, пока не выучат. Как вы думаете, сколько раз надо повторить имя и отчество человека или его фамилию и должность, чтобы запомнить? Наверное, раз пятьдесят, ну, сто. Согласитесь, если человек не подвержен острой форме склероза либо выпадения памяти, повторив 50-100 раз одно и то же, он должен запомнить. А как вы думаете, сколько раз я мог повторить про себя имена тех людей, пока тамада рассказывал о них, представлял нам, характеризовал каждого, говорил о своих пожеланиях и т. д.?

Нетрудно представить, как все происходило. Элефтер Тарасович начал справа налево поочередно называть каждого. Ну, скажем, первого звали Нодар. Как только было названо имя, я начал мысленно повторять его. Нодар, Нодар, Нодар… Сколько же раз я мог повторить это имя, пока говорили об этом человеке? Примерно двадцать, если не больше.

Затем называется следующий, скажем Зураб Григорьевич. Я повторяю: «Нодар, Зураб Григорьевич…» — опять раз двадцать. Затем называется третий. Я снова повторяю: «Нодар, Зураб Григорьевич, Серго…». Не забывайте, что имя Нодар я уже повторил 60 раз. После Тариэл, Борис. Саша Николай Иванович, Вера Степановна и т. д. К исходу речи тамады мне пришлось повторить примерно 600 раз первое имя, 580 — второе и т. д. При умении максимально сосредотачиваться, а без этого никогда ничего не запомнишь, и обязательном условии не отвлекаться ни на секунду, думаю, проделать то же самое подвластно каждому. В общем-то, по сути дела, это было типичное зазубривание. Не из книг, конечно, но — зазубривание. Вот я и «вызубрил» тридцать с лишним имен и отчеств и тут же их повторил. Короче, я нашел систему или, если хотите, метод, наилучший, наверное, в данной ситуации. Помогло, повторяю, и то, что запоминание имен — моя профессия.

Итак, группировка, структурирование, систематизирование — вот основные приемы запоминания. Известный специалист Цезарь Флорес в своей книге «Экспериментальная психология» в главе «Память» пишет: «То, что группируется, запоминается легче, чем то, что не группируется. Группировать можно по разным признакам — графическим, временным, семантическим. В любом варианте эффективность памяти возрастает». Ученые считают, что структурирование минимум в три раза увеличивает объем кратковременной памяти — вместо 7 запоминается 21 единица. Ведь способность запомнить отдельные буквы, скажем, 13 букв, увеличивается при запоминании слова из тех же 13 букв. Слово — пример группы букв, их структуры. Гораздо труднее запомнить 10 независимых друг от друга в смысловом плане слов, чем запомнить те же слова в логическом построении, скажем, в рассказе.