#заяц_прозаек - Лариса Валентиновна Кириллина

письмах, и где-то нашли упоминание о них, и еще, и еще. И дядя Войцек сказал, что это точно Земля, и надо скорее туда лететь, пока кто-нибудь не перехватил ее у нас. Папа не очень хотел… ну, захватывать Землю. Но остановить катастрофу — да, хотел. Поэтому мы все собрались с ним. Мама, я и моя сестра Сорча. Кроме Ба — это папина мама. Она все называла Войцека с соратниками какими-то скотоэлями и клялась, что обязательно дождется его возвращения и вложит ему ума хорошенько.

— Подозреваю, что через массаж ягодичной мышцы. — усмехнулся Кайю. Бася тоже рассмеялась. Ба не раз рассказывала, каким шкодным мальчишкой рос ее младший, Войцек.

— Ну вот, собственно, и всё. — она пожала плечами. — Мы погрузились в челноки, а папа сказал, что женщины и дети должны быть в спасательных шлюпках все время полета, на всякий случай. Нас, младших, на челноке было трое, и женщин еще человек пять. На других кораблях не знаю. Комплектация челнока двенадцать шлюпок. Если координаты неправильные, то бортовой комп успевает их вытолкнуть в нормальный космос. А шлюпка посылает сигнал бедствия. Мы делали уже третий прыжок, когда моя шлюпка вдруг активировалась и отстыковалась от челнока. Все, что я успела увидеть — как корабли уходят в активную кротовину. Шлюпку отшвырнуло, я потеряла сознание от перегрузки. Пришла в себя на федеральном крейсере охранцев. С тех пор меня все время куда-то перемещают. Наверное, пытаются понять, кто будет с этим всем разбираться — ну, и с колонией, претендующей на Землю, и с постройкой челноков, и со мной, собственно. — Бася перевела дух. Сердце колотилось так, словно она не дышала, пока договаривала.

— Понимаю… — Кайю помолчал, явно переваривая услышанное. — Связи нет, никто ничего не знает. И ты не знаешь, что будет завтра. И… вообще ничего не знаешь.

— Да. — Бася впервые не ощущала желания разрыдаться, только спокойную решимость. — Но я надеюсь!

— Ничего ж не указывает на катастрофу. Кротовина же активировалась. — Кайю говорил медленно и серьезно. — Возможно, это комп твой шлюпки глюканул.

— А если координаты были неверными? — Бася впервые обсуждала с кем-то свои страхи.

— Они просто окажутся в другом месте, рано или поздно они поймут, что Земли там нет. Ну, или…

— Или?

— Им понадобится заправиться. Подойти к какой-нибудь из орбитальных станций. И там они узнают какие-нибудь новости о тебе. И, возможно, о себе. Думаю, что информация расходится все шире.

— Но ведь их не арестуют? Не будут по ним стрелять?

— С какого перепуга? Они же ни на кого не напали. А постройка челноков формально не запрещена. И даже больших кораблей. Потом, у них, возможно, есть что-то очень важное для Федерации — открытие твоего отца.

В этот вечер Бася засыпала с улыбкой на губах. Кайю с планеты Флора — она найдет его когда-нибудь, даже если они потеряются в этой галактике. Она еще никогда не ощущала себя такой… Нужной? Настоящей? «Я влюбилась!» — подумала Бася и снова улыбнулась. Ну и что? Очень даже здорово. Влюбиться в 14 лет — что может быть замечательнее. Перед отлетом она получила от Кайю подарок — механическую музыкальную шкатулочку, крохотную, размером с куриное яйцо, круглую, с торчащим из нее ключиком. Разумеется, Кайю прислал заказ-файл на станционный репликатор. На внутренней стороне крышки было напечатано школьным шифром: «До встречи на Земле!».

На следующей станции Кайю, разумеется, не было. Бася почему-то сердилась на всех, особенно на мальчишек в школьном чате, пытавшихся с ней пообщаться. Карантин на этот раз сократили до недели, в коридорах станции двигалось множество охранцев в униформе. Басю уже не допрашивали и не расспрашивали. Несколько раз к ней забегала бодрая докторица, измеряла что-то, пыталась поболтать «просто так» и приносила витаминные поп-гамми. Бася от лакомства не отказывалась, улыбалась, но общаться не желала. К концу недели, когда ей назначили время следующего перелета, она внезапно поняла: никакого Кайю не было! Она как дура попалась на крючок обычного виртуала. Разумеется, круто написанного, не школьного, скорее всего, а медицинского. Терапевтического. Им надо было… что надо? Ну, во-первых, наверное, проверить не наврала ли она. А во-вторых, видимо, привести ее в нормальное состояние. Пока она в школу не ходила, а рыдала в каюте, разумеется, ей подсунуть виртуала было невозможно. А как только пошла — они быстренько изучили ее повадки, как у мышки лабораторной, и написали специально для нее этого Кайю. Вот и все. «Прош-ла лю-бовь, за-вя-ли по-ми-до-ры!» — ритмично думала Бася, меряя шагами каюту. Откуда к ней привязалось это выражение, она понятия не имела. Из какой-нибудь старой видюхи. «Прошла, прошла, тарам-пам-пам, завяли тыр-пыр-пыр!» — Бася маршировала, больно стукая пятками об пол. Потом внезапно ощутила себя страшно уставшей и улеглась на койку. Интерфейс заботливо приглушил свет. Во сне Кайю улыбался Басе и показывал ей свою странную сумку.

— Видишь, Варенька, меня тут стеклянные бутылки. Я за кефиром пошел. Как же я могу быть виртуалом? — горячо доказывал он на Третьем Всеобщем.

Письмо Бася читала уже в сотый раз. Мамин острый почерк и так-то было вечно не разобрать. А тут она явно торопилась или писала на чем-то не слишком ровном. Буквы прыгали и кувыркались. Но это было лучше всех видеосообщений и чатов во вселенной — этот листок можно было держать в руках, разворачивать, сворачивать, пихать в карман, вытягивать из кармана и перечитывать в любое время. С начала, с середины и даже задом наперед. Потому что самое главное в этом письме — что его писала мама, что она жива-здорова и ждет встречи с Басей.

«… а потом победители конкурса должны были сказать пару слов. И этот мальчик, Кайю, вместо своей математики вдруг рассказал, что где-то в космосе летит девочка Бася, Варвара Заремба, потерявшая своих родных, летит и все еще мечтает найти их и — спасти планету Земля» — Бася уже знала письмо наизусть, но чем еще заниматься, если ты лежишь в противоперегрузочном кресле космического лифта, рывками несущего тебя к поверхности планеты. «Я начала махать этому мальчику, и папа твой тоже замахал руками и побежал куда-то, а Сорча заплакала, только ты ей не говори, что я проболталась…». Бася смахнула какую-то каплю со щеки. Жарко тут в этом лифте! И письмо стало плохо видно почему-то. «… полсотни лет тому назад катастрофа была временно остановлена, но открытие твоего папы позволит полностью восстановить атмосферу…Войцек поругался… полетит домой… будешь учиться в той же школе что и победители… этот мальчик собирается встречать тебя с нами…»

Лифт