Колючий крыжовник (СИ) - Гринвэлл Ольга

Мустафа не выдержал, спросил все-таки.

— Когда ты собираешься порадовать меня и мою сестру женитьбой?

Тот поморщился, положил в рот кат, неторопливо пережевывая его.

— Дядя, я же живу в Нью-Йорке. Ну кого ты хочешь мне здесь отыскать? Там у меня все хорошо, главное, чтобы были деньги.

— Деньги будут. И свадьбу тебе справим шикарную.

— У меня нет планов жениться. Так… погулять немного. С семьей можно и погодить.

— Посмотри, каких я купил для тебя арабских скакунов.

— Это правда, дядя? — глаза юноши загорелись. Он обожал лошадей и скачки, а ещё любил соколиную охоту.

— Погоди! Выпей чая, нетерпеливый! Твои жеребцы никуда от тебя не денутся.

Юноша согласно кивнул, хотя чувствовалось, что он еле сдерживался.

Покончив с чаепитием, Омар вскочил с мафража и бросился по усыпанной гравием дорожке во внутренний двор.

«Эка, как невмоготу ему…» — подумал Мустафа, провожая взглядом сына своей сестры Лейлы.

Омар прошёл к большому деревянному загону. Чёрные блестящие морды лошадей склонились над кормушкой с сеном. Слегка увлажнённые глаза сверкали в полумраке конюшни. Наверняка они стоили огромных денег. Дядя молодец — хороший бизнесмен. Надо бы заодно проверить своих хорошо обученных соколов. Завтра можно съездить на охоту.

Омар свернул за угол конюшни. Пусть пока его жеребцы насытятся, отдохнут. Он объездит их вечером. Он направился к другому зданию, где ждали его соколы. Из небольшого деревянного строения напротив раздался какой-то звук, похожий на плач. Омар остановился, замер, прислушиваясь. Звук повторился. Затем чей-то громкий шёпот. Омар, стараясь оставаться незамеченным, подошёл ближе, приник лицом к сколоченным доскам. Внутри сарая было сумрачно, но он смог рассмотреть какие-то две фигуры. По-видимому, это были женщины, так как на них были надеты темные одежды, и лица их скрывались под никабами.

«Надо бы расспросить дядюшку про это», — подумал он.

В это время дверь с другой стороны сарая распахнулась, и туда вошла толстая Зухра, служанка дяди Мустафы. В руках у неё был поднос с металлическими мисками. Теперь Омар мог видеть происходящее внутри намного лучше. Дневной свет проникал через приоткрытую дверь.

Зухра развязала женщинам руки для того, чтобы они могли поесть. Те неподвижно сидели. Служанка что-то недовольно пробормотала и вышла за дверь, заперев её на засов. Опять стало темно. Одна из женщин подошла к небольшому окну и попыталась оторвать доску. У неё это получилось, хотя сбежать она все равно бы не смогла — окно было слишком высоко. Зато помещение залил свет.

Девушка мелкими шажками, поскольку мешали верёвки, связывающие ноги, передвинулась в угол к своей напарнице. Со вздохом облегчения стянула никаб и отбросила его в сторону. Омар на мгновение оторопел — перед ним была настоящая красавица. Сердце на долю секунды дрогнуло и замерло в его груди. Волосы этой девушки были точь-в-точь такого же цвета, как гривы его новых жеребцов, и точно так же блестели. Молочно-белая кожа, чёрные изогнутые брови, сладостный рот, предназначенный для поцелуев, но самое главное — глаза девушки. Они были зеленые, как долгожданный оазис в пустыне. Омар тряхнул головой. Кто она, эта прекрасная незнакомка?

Тем временем девушка сняла головной убор со своей подруги. Та была хорошенькая, и многие бы оценили по достоинству её ангельски-голубые глаза и белокурые волосы, но не Омар.

Он продолжал стоять, вглядываясь в свою избранницу. Молодой человек уже знал, что та будет принадлежать ему. Омар мог бы так стоять целую вечность, но надо было возвращаться к дяде.

К вечеру у дяди было уже перекошенное лицо от нажеванного ката, который он скапливал за щеками в течение дня.

Омар больше не мог сдерживать своё любопытство.

— Дядя, кто эти женщины в сарае? — выпалил он и замолчал.

Тот нахмурился.

— Не твоего ума дело, Омар. Эти женщины для очень важной персоны.

— Разве здесь есть более важная персона, чем ты, дядя? — попытался подольститься Омар.

— Это для одного из шейхов Саудовской Аравии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ну дядя… Эти саудиты уже у всех сидят в печенках. С ними надо разговаривать по-другому.

— В тебе говорит юношеский максимализм. А они, тем временем, хорошо платят. Эти деньги я регулярно посылаю тебе, чтобы тебе жилось легко и хорошо.

— Как зовут этих женщин?

Мустафа пожал плечами.

— Меня это мало интересует. Я не имею понятия.

Омар резко встал с кресла.

— Тогда я сам узнаю.

— Они молчат. Я не имею понятия, кто они и откуда.

Омар почти бегом бросился к сараю. Прижался лбом к доскам.

— Лили, Лили, ну ответь мне, пожалуйста! — говорила его избранница на совершенно незнакомом ему языке. Все, что юноша мог понять — это «Лили». Значит, блондинку зовут Лили.

Та молчала, только, не мигая, глядела вперёд.

Неожиданно она сильно побледнела, и её глаза начали закатываться кверху. Омар испугался, что девушка сейчас умрет.

— Черт! — пробормотала другая. — Сахара бы, хоть кусочек сахара!

Девушка поползла в угол, где стояли полупустые миски из-под еды. Что-то выскребла оттуда и, извиваясь, подползла обратно. — Открой рот, Лили! На тебе немного сахара! Это поможет.

«Ах, вот, наверное, какое имя у этой красавицы! Сахара».

Обрадованный Омар побежал в дом. Теперь он знал, как зовут его избранницу.

Майкл летел в самолёте. Рядом с ним сидели две совсем юные девушки, закутанные с ног до головы в чёрные одеяния. Майкл практически не разговаривал с ними. Так, совершенно избитые фразы про погоду. Девчонки нервничали и, судя по всему, были не на шутку напуганны. Несмотря на приветливость мужчины, они с опаской поглядывали на него, словно до конца не веря в своё спасение. Майкл и сам бы себе не поверил. Белая дишдаша, такого же цвета гутра, закопченное на солнце, лицо и отросшая борода не могли вызвать доверия.

Наконец-то дело сделано, и теперь можно вернуться обратно в Майами. Мужчина впервые поймал себя на мысли, что соскучился по отцу. Ему не терпелось позвонить ему, рассказать о последних событиях. Буквально через неделю они уже будут сидеть на веранде виллы Кевина Эверса и разговаривать за стаканом доброго виски. За эти два месяца чай и кофе здорово поднадоели Майклу, и он был бы не прочь опорожнить пару бутылочек спиртосодержащих напитков.

34

В Дохе их встретил Заид-Аль-Заки. Девушки сели на заднее сиденье его автомобиля, Майкл сел рядом с катарцем, обернулся к сидящим на заднем сиденье.

— Девочки, вечером самолёт прямым рейсом до Оттавы. Будем считать, что ваше приключение благополучно окончено. Давайте договоримся сразу, что вы не будете больше так путешествовать.

Майкл кивнул Заиду-аль-Заки.

— Документы готовы?

— Уже все готово. Билеты и паспорта с визами у меня.

— Отлично! — он улыбнулся девушкам. — Думаю, в аэропорту будет много представителей правительства, прессы и… конечно, ваши родители. Готовьтесь!

Только сейчас девушки наконец-то с облегчением вздохнули. Все, что говорил этот красивый араб, действительно походило на правду.

Майкл сидел около бассейна на балконе пентхауса Заида-аль-Заки. Пришло время поговорить с отцом. Он набрал номер его телефона. Тот ответил сразу, будто ожидал звонка от сына. Майкл почувствовал, что тот улыбается.

— Молодец, справился с поставленной задачей. Отлично сработано! Надеюсь, совсем скоро увидимся.

— Думаю, через дня три уже буду в офисе. Как там моя красотка?

— Дезайри? Соскучился?

— Может быть, только по её прелестям! — Майкл хохотнул.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— У неё очень хорошее настроение, насколько я понимаю.

— Хотелось бы мне его слегка подпортить.

Отец расхохотался.

— Думаю, это произойдёт совсем скоро, как только Салейхам получит вместо молоденьких девочек беззубых портовых шлюх.

— Я все-таки чувствую себя немного не в своей тарелке, — Майкл вздохнул. — Боюсь, что Салейхам от злости причинит им вред.