Колючий крыжовник (СИ) - Гринвэлл Ольга

Она кивнула, разливая по рюмкам вишневку. Её, пожалуй, тоже бросило в жар, но не от напитка. Женщина развязала фартук и стянула поварской колпак.

— Ах, вот ты какая, Марьяша, без этой своей поварской хламиды!

Её губы растянулись в нерешительной улыбке.

— Как же так, мы, мужики, никогда не обращаем внимания на женщину, пока не окажемся рядом с ней в ограниченном пространстве? Теперь я вижу завитки твоих волос на висках, какие глаза у тебя, серые, как ледовитый океан…

Герман опрокинул рюмку в рот. Марьяна последовала за ним. Странно, отчего она испытывала смущение перед этим шикарным мужчиной? С ним так приятно сидеть и слушать его рассуждения, особенно о ней. Ах, если бы она знала, что так легко заслужить его расположение, Герман уже давно мог стать постоянным посетителем ее камбуза!

— Вот ты сидишь напротив меня, — продолжал мужчина. — Нас разделяет только эта никчемная стойка. Непонятно, почему ты, Марьяша, не хочешь посидеть рядом со мной, плечо к плечу. Послушать, как реи корабля скрипят от ветра, как стучит моё одинокое сердце…

— Одинокое?

Он хмыкнул, опустив глаза.

— А ты как думаешь? Я только и делаю, что провожу все своё время на этой посудине. На суше меня никто не ждёт. А тебя?

Женщина помотала головой.

— Никто.

Она вышла из-за стойки и села рядом с Германом.

— Ты такая красивая, и любой мужчина был бы от тебя без ума! Что ты делаешь здесь, на корабле? Что делаю здесь я? Может, это кому-то было нужно, чтобы мы встретились здесь с тобой?

«Боже, что он говорит? А вдруг и правда?»

Герман с тоской поглядел на Марьяну.

— Разве эта грудь не должна покоиться в мужских руках вместо того, чтобы быть затянутой в фартук?

— Ох, — щеки Марьяны заалели.

— Позволь мне показать тебе, как ты можешь свести любого мужчину с ума?

— Как? — прошептали ее губы.

Герман положил ладонь на пышную грудь женщины, отчего она задрожала как осиновый лист. Другой рукой скользнул ей под юбку. Марьяна в истоме прикрыла глаза.

— Я люблю таких прекрасных женщин, как ты. Ты создана быть моей морской музой.

Марьяна не помнила, как и когда она оказалась лежащей на полу, обнаженной. Герман что-то страстно шептал ей на ухо, перемежая слова поцелуями. Женщина только ощущала его вездесущие руки на своём теле. Как же она была счастлива! Пусть и на голом холодном полу, но какая разница. Главное, с ним, сейчас. Она резко выдохнула, почувствовав, как тот вошёл в неё. Громко застонала, но Герман прикрыл ей рот ладонью. Ещё миг, и она лопнет от немыслимого наслаждения.

— Тише, тише, милая, не кричи так громко!

Герман убыстрил свои движения, выгнулся и замер над ней.

— Ух, — поцеловав женщину в плечо, приподнялся. — Извини, что все произошло на полу. Я просто не мог больше сдерживаться при виде твоих прелестей.

Он помог ей подняться и, отыскав одежду молодой женщины, подал ей. Отвернулся, чтобы одеться.

— Как ты? — спросил через несколько минут, когда они привели себя в порядок.

Марьяна кивнула.

— Приходи завтра в мою каюту! — сказала она, целуя его в щеку. Герман открыл дверь.

— Обязательно. Спасибо за борщ! И за все…

Женщина томно улыбнулась, мечтательно вздыхая.

Какое же это счастье — узнать, что человек, который ей так сильно нравится, испытывает точно такие же чувства по отношению к ней!

Когда отец позвонил, Майкл только-только сел завтракать. Голос Кевина Эверса был обеспокоенный.

— Послушай, твой Макс передал, что Дезайри получила срочный заказ.

— Имена? У тебя есть данные этих людей?

— Это две молодые студентки, любительницы находить приключения на свои задницы. Их уже давно разыскивают родственники. Они из Онтарио.

— Хм, — Майкл подошёл к окну. Наморщив лоб, оглядывал свой сад. — Отец, я не понимаю, почему этих глупышек тянет в страны, где неспокойно и опасно? Подготовь мне документы для них! Думаю, это не будет очень сложным делом.

— Тебе надо подружиться с молодым шейхом.

Майкл рассмеялся.

— Хорошо, сегодня вечером я как раз иду на чествование принца Салейхама аль Аджар бин Джаффар.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты уже виделся с ним?

— Нет, но у его отца я частый гость.

— Будь с ними поосторожней, не спугни их! Действуй по плану.

— Пап…

— Ладно, Майкл, или как там тебя, Мохаммад, ты сам знаешь.

— Угу, — Майкл потянулся за чашкой только что сваренного свежего кофе. Поймал в зеркале своё отражение. Действительно, он очень похож на породистого саудита. И дишдаша ему очень даже к лицу. Мужчина потрогал толстую золотую цепь, висящую у него на груди, дотронулся до той, которая была потоньше, скрытая одеждой. От посторонних глаз Майкл скрывал свой амулет — пулю от калаша, которая когда-то сидела у него в правом предплечье.

Он вздохнул. Ему не очень нравился новый план, который они разработали с отцом, но выбора сейчас не было. Этих двух дурочек надо было подменить на местных девиц легкого поведения, которых Мустафа обещал отыскать к приезду Майкла и даже доставить их по назначению к шейху Салейхаму. В Йемене Майкл задерживаться не собирался. Там было слишком опасно из-за затянувшегося противостояния хуситов с правительственными войсками. Толпы людей носились с автоматами Калашникова наперевес, и мужчине вовсе не хотелось быть подстреленным ещё раз.

Марьяна вышла на палубу. Вечерело. В небе немыслимыми полосами разметались оранжевые облака. Она стояла, глядя в серую холодную даль, и чувствовала, как того гляди слезы польются из её глаз. Настроение было хуже некуда. Уже третий день она видела Германа только мельком. Он пробегал мимо неё нарочито быстро. Так, чтобы не дай бог женщина не смогла остановить его для разговора. А разговор должен был произойти. С Марьяной случилась беда. Она беременна. При мысли об этом тихий стон сорвался с её губ.

Женщина видела Германа, разговаривающим с этой белобрысой Лили. Они даже о чем-то смеялись. Ну о чем таком можно говорить с этой дурочкой? А уж сколько раз Марьяна видела своего любимого с этой докторшей. И как он на неё смотрел! В этот момент она с радостью бы нахлобучила этой заносчивой цаце на голову какую-нибудь кастрюлю.

Кто-то тихо подошёл к ней сзади. Она обернулась. Лили. В её прозрачных голубых глазах отражались те же самые облака.

Марьяна некоторое время смотрела на неё, а потом резко отвернулась, всхлипывая.

Девушка обняла подругу за спину.

— Ну что ты, Марьяша? Что с тобой?

Она молчала.

— Это из-за этого… Из-за Германа?

— Нет, — она помотала головой. — Это из-за Полинки. Ходит, кадрит его.

Лили на миг отшатнулась.

— Полина? Да она его на дух не переносит!

— Зато он, по-видимому, от неё без ума!

— Ты ошибаешься. Я и тебе не советую начинать с ним романтические отношения.

Та только хмыкнула.

— Уже поздно. У нас с ним будет ребёнок.

— Что? Марьяна! — молодая девушка в ужасе прикрыла глаза. — Ты сошла с ума?

— Герман сказал, что любит меня. А раз любит… — она в отчаянии закусила губу. — Но теперь я вижу его с Полиной. Он постоянно крутится возле неё.

— Ты говорила ему, что беременна?

— Ещё нет. Но я должна сказать. Он будет рад, и это его удержит от ошибки.

Они обернулись на какой-то шум. К ним с пылающими щеками бежала Полина.

Лили от изумления выпучила на неё глаза. Следом шёл старший помощник капитана. В руках у него была какая-то толстая книга.

— Придется тебя запереть в каюте! — его взгляд был жестким, на скулах ходили желваки.

— Лили… — Полина умоляюще посмотрела на подругу.

— Что происходит?

— Вот, поймал её с этой книгой.

— А что это за книга? — Лили посмотрела на обложку. — Хм, Коран. Ну и что? Разве у нас запрещено читать религиозную литературу?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Смотря какую. Она же христианка.

— Извините, но, по-моему, Коран является прежде всего книгой. И это культурное наследие мусульманской религии.

— Я уже слышал, что у Полины Алексеевны весьма радикальные взгляды, — мужчина потряс перед носом Лили книгой. — Это ещё цветочки!