Колючий крыжовник (СИ) - Гринвэлл Ольга

— Конечно. Ты тоже ненормальная. Жила бы в Москве, уже давно бы и семья была, и все. Уж и не знаю, как завтра мы с тобой в клуб пойдём. Наверняка уже забыла, как нормальная женщина должна выглядеть? Ты там себе случайно татуировок с якорями на заднице не наделала?

— Ну ты что, Варя! Я ещё не так обматросилась! — Полина зевнула, прикрывая глаза.

— Ладно, давай спать. Ты наверняка устала. Завтра будет день, и будет пища.

— Пища? — сквозь сон пробормотала девушка. — Какая пища?

Полина проснулась рано. Сказывалась разница во времени. Девушка осторожно переползла через разметавшуюся во сне Варю, подошла к окну. На улице было ещё темно. Середина зимы. Прислонилась лбом к прохладному стеклу. Опять ей снился этот сон — она бежит по пустыне, босиком. Пятки проваливаются и застревают в песке. Дышать трудно, нечем. Душно, влажно. Полина знает, что чуть позади бежит мужчина в какой-то арабской одежде. Кто он? Хочет причинить ей зло или бежит вместе с ней? Эти сны преследовали девушку с того дня, как кто-то подбросил ей эту ужасную книгу про ИГИЛ. И каждый раз сон обрастал какими-то новыми деталями, какими-то подробностями. Рука девушки потянулась к полке, где стояли дорогие её сердцу вещи: маленький плюшевый мишка, с которым она спала все детство, бабушкин дневник. Полина любила его перечитывать вечерами. Даже шкатулка Аркадия нашла здесь своё место. Теперь она уже не пустовала. Девушка взяла её в руки, открыла. На долю секунды что-то кольнуло в области сердца. Листочек бумаги с написанными словами на английском языке.

«Поцелуй дождь, когда я нужен тебе, и меня долго нет.

Когда твои губы одиноки и изголодались по мне, то поцелуй дождь и дождись рассвета.

Помни, что мы ходим под одним небом, и мои ночи такие же грустные, как твои.

Если ты не можешь дождаться рассвета, то поцелуй дождь!»

Полина почувствовала, как ее глаза увлажнились. Упущенные возможности, нереализованные мечты. Почему человеку даётся только одна жизнь? Почему время не может хоть на миг остановиться, дать передохнуть, обождать?

Полина осторожно вынула половину той самой пули от Калашникова, которую она когда-то вытащила из Майкла, сжала её в кулаке, прикрыла глаза. Отчетливо увидела мускулистое тело этого мужчины, беспомощно лежащее на операционном столе.

Да, пожалуй, этот талисман ей теперь нужен, как никогда!

31

Дезайри вышагивала вдоль окна своего просторного офиса. Сложенные на груди руки, насупленные брови. Черт! Где же она прокололась, где вышла осечка? Первый раз такое случилось за все эти годы. Теперь деньги надо возвращать, да ещё и неустойку платить.

Джахар был очень зол сегодня. Он почти орал на неё. Эх, и Майкла нет, как назло. Можно было бы хоть своё настроение на нем сорвать.

В дверь заглянул Кевин Эверс, удивленно посмотрел на Дезайри.

— Что-то случилось?

— Нет, мистер Эверс, — она натянуто улыбнулась. — Ничего особенного. Просто от этой жары такая головная боль.

— Может, тебе дать «Адвил»?

Девушка кивнула. «Да поскорее ты давай свою таблетку и катись!»

Вот-вот должен позвонить Джахар. Ей надо срочно что-то придумать.

— Я сейчас принесу! — Кевин покинул офис.

Дезайри выдвинула ящик своего стола, достала небольшую и уже изрядно потрепанную записную книжку. Где-то должен был быть телефон давнего приятеля из Йемена. Он когда-то поставлял дешевых наложниц из Филиппин.

Может быть, Джахару хотя бы на время подойдут эти девки для молодого султана.

В дверях опять появился Кевин. Дезайри быстро сунула книжку обратно в стол. Ни к чему, чтобы кто-нибудь знал про ее записи.

— Я тебе принёс две таблетки на всякий случай.

Мужчина протянул девушке лекарство и стакан с водой.

Она улыбнулась.

— Премного благодарна!

Кевин кивнул.

— Как там Майкл? Ещё не собирается обратно? — спросила девушка.

— О нет, милая, у него безумное количество встреч с адвокатами и юристами.

— Без него как-то все здесь не так.

Кевин Эверс сочувственно кивнул головой и прошёл к дверям.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я передам ему от тебя привет!

Он вышел из офиса, плотно закрыв за собой дверь.

— Мустафа, Мустафа, — Дезайри прикрывала ладонью трубку, чтобы мужчина на другом конце лучше её слышал, и отчасти, чтобы никто не подслушал их разговор, — мне срочно нужна твоя помощь! Ты помнишь пригонял мне пару портовых шлюх? Мне необходима парочка помоложе и покрасивше. Что, уже есть покупатели? Я заплачу тебе в два раза больше. Когда? О, господи! Ещё полтора месяца ждать! С ума сойти! Нет, нет, я не отказываюсь! Я и вправду заплачу тебе намного больше!

Она повесила трубку. Боже, как долго ждать! На этот раз надо все хорошо просчитать. Может, к тому времени приедет Майкл Эверс и сделает наконец-то предложение руки и сердца. А она тогда сможет попросить у него денег. Джахар ведь долго ждать не будет.

Полина сидела в углу кухни, вытянув ноги на подставленную табуретку. Пила кофе и просматривала журнал.

Алексей Петрович слегка кашлянул, остановившись в проеме дверей.

— Доброе утро, пап! — девушка отложила журнал. — Чего встал ни свет ни заря? Ещё шести нет.

— Мне уже по возрасту положено, а вот тебе что не спится?

— Что-то в последнее время у меня проблемы со сном. Может, надо попить мелатонин?

— Нет, вижу у тебя какой-то стресс, — мужчина сел напротив, вгляделся в лицо дочери. — Глаза уж больно печальные. Не из-за этого ли Майкла?

Полина рассмеялась.

— Ну конечно, нет, пап. Это было уже сто лет назад.

— Аркашка?

— Ой, больно надо!

— Тогда, значит, что-то у тебя с командой. С капитаном ладишь? С боцманом?

— Ну да, вроде все нормально… — Полина пожала плечами.

— Что-то ты не договариваешь…

— Я не знаю… — Полина опустила голову. — Похоже, меня один офицер жутко не любит.

— Ну как же так, Поля?! Как тебя можно не любить-то?

— Вот так. Потому что слишком многого от меня хотел. Верблюжьей колючкой меня называет.

Алексей Петрович расхохотался, но, увидев слезы в глазах дочери, обнял её и прижал к своей груди.

— Ну, конечно, ты колючка, но никак не верблюжья, скорее, как стебель розы. С шипами. Тебя так просто голыми руками не возьмёшь! Поль, даже если ты вся такая хорошая, в твоей жизни всегда найдётся человек, который за что-то невзлюбит тебя. Не переживай из-за какого-то хама!

— Пап, — она оторвала лицо от его груди и серьезно посмотрела на отца. — Это ещё не все…

— Говори!

— Этот человек замышляет что-то нехорошее. Я видела у него очень много денег, очень много. Случайно увидела. А потом он подрался с одним из моряков, который что-то знал, и столкнул его за борт.

— Ты заявила кому-то об этом инциденте?

Полина отрицательно помотала головой.

— Я не смогу ничего доказать. Этот матрос в больнице в коме.

— В какой больнице?

Девушка пожала плечами.

— И ещё. Кто-то подбросил мне брошюру про вступление в ИГИЛ. И этот Герман там был, капитана ещё привёл специально.

— Хм, да уж. Это неприятно. Зачем так низко себя вести, мелко пакостничать? Хочешь, я поговорю с начальством?

— Не надо. На этот раз я отправляюсь с другой командой. Это, пожалуй, будет мое последнее плавание. Надо подумать чем заняться в будущем. Либо в госпиталях, либо куда-нибудь на передовую.

— Ну вот и хорошо, доча! Пора уже жизнь свою устраивать! Время быстро идёт. Совсем недавно ты была двадцатилетней девчонкой, а сейчас уже будешь старородящей.

— Пап, ну о чем ты? — Полина рассмеялась, утирая слезы. — Какая я тебе старо…

— Да-да, нам с Алинкой уже внуки нужны!

Девушка только покачала головой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Полина взошла по трапу на борт корабля. Вся команда уже выстроилась на верхней палубе, и девушка в который раз ощутила вину за то, что опаздывает. Как назло, ещё натерла новыми сапогами мозоль на пятке. Все моряки были в нарядной форме, кителях темно-синего цвета, офицеры — в белых. Похоже, команда была ещё больше предыдущей — уж более ста человек, это точно. Полина заметила двух женщин: одну — молоденькую блондинку с голубыми глазами, а другую — розовощекую крепышку. Девушка подумала, что это наверняка повариха. Полина, стараясь оставаться незамеченной, пробралась назад, кивнула головой окружающим в знак приветствия.