Предчувствие весны - Виктор Исьемини

— Да, отец.

— И я не уеду, если мне не понравятся ответы. Оставляя тебя на южном берегу Великой, я хочу быть уверен, что ты справишься без моих мелочных, нудных, надоедливых, бестолковых, но совершенно необходимых советов.

— Да, отец.

Сегодня принц был готов выслушать все, что угодно, лишь бы отец решился оставить его, Аллока, командовать, а сам удалился.

Когда эльфы проезжали через деревню, встречные кланялись. Трельвеллин заметил, что некоторые даже нарочно вышли из домов, чтобы отвесить поклон. И выражение на лицах было странное — словно поклон доставляет крестьянам удовольствие. Король эльфов пытался понять этих людей, он подолгу беседовал с епископом, чтобы научиться глядеть на Мир человеческими глазами. Любое новое знание может оказаться полезным. И король думал. Пока Аллок носился по округе, отправлялся в вылазки к границе, обустраивал новые владения. Трельвеллин занимался тем, что размышлял. Оставив сыну то, что попроще, он занимался более сложным делом.

Не раз Трельвеллину казалось, что он ухватил суть, что вот-вот — и он поймет, но нет… нет. Пути, которыми движутся мысли короткоживущих, оставались для эльфа темны. Зачем кланяться? Выражать приязнь можно словами, песнями… просто улыбками, в конце концов.

Трельвеллин старательно улыбался в ответ и кивал, но коня пустил быстрее, чтобы поскорей миновать деревню. Дорога нырнула в лощину, поросшую лесом, затем взобралась на холм. С вершины открылся вид на лежащий вдалеке город. После завоевания многие горожане ушли на юг, эльфы не стали препятствовать. Тогда город ненадолго опустел. Позже часть жителей возвратилась, но это, как объяснили Трельвеллину, были городские низы, то есть те, кто не участвовал в управлении городом и не скопил богатств. Должно быть, для них оказалось безразлично, под чьей властью находиться, коль скоро власть и прежде принадлежала не им.

Теперь там поселили присланных Грабедором мастеров-оружейников. Гномов было много, шесть десятков, но в городе остались пустующие дома, и разместились бородачи без труда. Назывался городок Рамдор, туда и направлялся сейчас конвой. Когда поскакали с холма, Трельвеллин с удовольствием пустил коня в галоп, так, что морозный ветер свистел в ушах. Эльфы конвоя припустили следом, гремя доспехами гномьей работы. Им было весело, они кричали на скаку: «Хэй! Хэй!»

В городских воротах стояла стража — эльфы в кольчугах и шлемах. Здесь всадники, окутанные клубами пара, натянули поводья. Короля и принца приветствовали радостными криками.

— Как, работа кипит? — осведомился Аллок у старшего стража.

— А как же! Бородачи гремят железяками вовсю! Разве не слышите?

Грохот и звон в самом деле доносились весьма отчетливо, да и столб густого черного дыма, вздымающийся над Рамдором, указывал, где трудятся оружейники.

Аллок знал дорогу к кузнечным кварталам, в которых расположились гномы, и теперь принц возглавил кавалькаду, Трельвеллин ехал за сыном. Кузнечные мастерские окружала ограда, там Аллок спешился. Король спрыгнул на грязный снег, оглядел здоровенные груды угля, прикрытые рогожей ящики, мешки, бочонки, связки стрел и пик… поинтересовался:

— А почему мастерские разместили именно здесь? На юге есть город больше этого.

— Тот город, в самом деле, прежде был многолюдней, — кивнул принц, — но там жили большей частью купцы. Мастерские здесь получше обустроены, да дело даже не в этом. Гномы посоветовали не размещать их близко к границе. И их, и наши воинские лагеря, и склады припасов — все большей частью здесь, у Аривны. Так безопасней. Если воины людей прорвут оборону, им не достанется добычи. В том городе, на юге…

— Как он зовется?

— Феллиост, как и весь край. Феллиосту люди почему-то оставили прежнее название. Так вот, там почти не осталось жителей, купцы все съехали. Кто хотел возвратиться и жить, как раньше, тем позволили. Но поставили условие — снести городские стены. Теперь город Феллиост не укреплен. Это тоже сделано по совету гномов.

— Ты слушаешь их советы?

— Да, если они разумны. Я не собираюсь отступать, но если все же придется — обороняться будем в лесах, а города и замки не станут оплотом врагу, укрепления на юге Феллиоста уничтожены… Приветствую, мастер Имедромд!

Король оглянулся — гном-оружейник вышел встретить гостей. Гном был кряжистый, массивный. Даже по меркам его народа плечистый и мощный. Поверх грязного кафтана на гноме был надет грязный кожаный фартук, прожженный во многих местах. Шапки не было, жесткие волосы стягивал шнурок.

От фигуры коротышки валил пар, как будто гнома только что вытащили из печи. Возможно, так оно и было в самом деле.

Имедромд вытер черные ладони черным от копоти тряпьем и широко взмахнул ручищей:

— Идемте, ваше величество, ваше высочество, идемте! Поглядите, если будет на то ваша воля, как закаляются клинки, как плетутся кольчуги, как проклепываются доспехи.

Король поморщился — от взмаха гнома с фартука и закопченных лохмотьев в воздух взвилась туча частичек золы и копоти.

Затем Трельвеллина повели в царство огня и грохота. Гремели молоты, сипели мехи, звенело, бренчало и пело железо. Шуршал уголь, с шипением вспенивалась грязная вода, когда в нее швыряли раскаленные поковки. Среди приземистых гномов король с удивлением приметил рослые фигуры людей. Притянул за рукав сына и едва не в ухо (иначе не расслышать в таком шуме) спросил:

— Кто эти люди?

— Местные, — блеснув белыми зубами, откликнулся Аллок, — кузнецы здешние, из Рамдора, да деревенские тоже прибились.

— Помогают нам, да приглядываются! — подхватил Имедромд, услыхавший, о чем идет разговор. — Гномьему умению всякий кузнец рад поучиться!

Внимание короля привлекли громкие крики из соседней кузницы. Трельвеллин завернул за угол и остановился понаблюдать. Кузнец из местных, здоровенный, краснолицый, со стоящей торчком буйной бородой, препирался с гномом. Тот сердито надувался и привставал на цыпочки, тогда как человек неуклюже сгибался над низкорослым собеседником. Борода гнома топорщилась под фартуком, заботливо упрятанная от искр и горячего пара.

— Вот так делать надо! — орал верзила. — Гляди, гляди сюда, вот этак вот, чтоб движению простор!

— Никогда! — надрывался в ответ гном. — Слышишь ты, дылда?! Никогда так мы не ковали! Отродясь не делали подобного! Испокон веков! Это же непрочно!

— Так всаднику же! Между ног всаднику зачем прочность? У него там седло, понял? Ему — чтоб удобно, не нужно там железяк. Это кавалерийские доспехи, пойми наконец!