Сонник Инверсанта - Андрей Щупов

— Пока не располагают!

Глазки Питона тотчас сузились. Глядя на меня, он мечтательно пропел:

— Мечтаю еще разок проверить вас на таблицах Гулиньша.

— Всегда к вашим услугам! — строптиво выговорил я. И в ту же секунду разглядел за спиной администратора быстро разбухающую тень. Это было столь неожиданно, что рот мой сам собой приоткрылся.

— Что-нибудь не так? — охотничьим нюхом уловив неладное, Питон впился в мое лицо глазами. Медленно обернулся. — Что-нибудь узрели?

— Ничего, — выдавил я из себя. — Все нормально.

— И халат не жмет?

— Не жмет, — я машинально провел рукой по груди. Новое больничное одеяние действительно сидело как влитое. На этот раз угадали размер точно.

Между тем, тень продолжала стремительно расти. С пола она, изломившись, заползла на стену и, повернув голову, ощерилась неприятным оскалом. Улыбался Питон, и скалилась его тень, прорезь рта которой вопреки всем законам физики становилась шире и шире.

Кудряша за моей спиной уже выводили из душевой. Он что-то бубнил себе под нос и сыпал в мой адрес проклятиями.

— Что ж, Петр Васильевич, идите. — Напутствовал меня Конрад Павлович. — Но помните: вы не Кандидат-Консул, вы всего-навсего писатель. И лучше, если вы обратитесь к менее ядовитым темам. Пишите о масонах, о нацизме, о религиозной нетерпимости, наконец. Здесь вас наверняка поймут, может быть, даже одобрят. А о нас — не надо. Сядете только в лужу.

Устало вздохнув, я посмотрел Питону в прямо глаза. С неодолимой силой вдруг захотелось брякнуть этому человеку что-нибудь обидное.

— Я давно вам хотел сказать…

— Ну, ну?

— Вам следует знать, что в этом пенсне вы очень похожи на Берию.

— На Лаврентия Павловича? — Питон не без довольства улыбнулся. Как это ни странно, но сравнение пришлось ему по вкусу. — Что ж, я над этим подумаю… Ну, а вы подумайте над собственным статусом. Память вас покинула, но мы обязательно поможем ее вам вернуть. Было бы, как говорится, желание. Итак, до скорой встречи!

Развернувшись, администратор двинулся к выходу. Я промолчал, отсчитывая про себя эхо его шагов. Дождавшись, когда дверь за Питоном закроется, прыжками устремился в противоположном направлении. Помещение душевой было сквозным, и уж лучше лишний раз столкнуться с Кудряшом, нежели ступать по следам этого эскулапа. Страшноватая тень Питона меня всерьез напугала.

Ноги мои юзом прошлись по полу, и, нахмурившись, я торопливо огляделся. Там, где только что находилась дверь, теперь поблескивала кафельная плитка — от пола и до потолка. Я смотрел и не верил своим глазам. Дверь пропала, и это могло означать только то, что бред мой снова возвращается.

Стальным обручем страх стиснул сердце, и обожгла безрадостная мысль, что пакостник Питон словно наперед предвидел все мои проблемы. Оттого, верно, и улыбался! Но как он мог такое сотворить? Ведь не было никаких уколов! Не было — и все тут! И к завтраку я не успел притронуться, и чая не пил, но галлюцинации, тем не менее, явились…

Как бы то ни было, но зрение со слухом не внушали больше доверия. Видимое напоминало экран компьютера с некой вздорной игрой, где не было ни особой отчетливости, ни твердых правил. То есть правила, возможно, и были, да только я о них не имел ни малейшего понятия! Силясь найти дверь, точно слепой, я шарил ладонями по скользкому кафелю и скрежетал зубами. Ощущение было таким, словно я гладил чешую огромной рыбины. Тело ее было теплым и явственно подрагивало под руками. А еще чуть погодя, боковым зрением я заметил шевеление в соседней кабинке. Я знал, что смотреть туда не следует, и все-таки, не выдержав, повернул голову.

В кабинке под тонкими струями душа плясало и извивалось змеиное тело зеленовато-желтой мурены. Должно быть, от удовольствия она распахивала временами пасть, глотая воду, демонстрировала мне острые нечистые зубки.

Я поспешил отвернуться. Вот вам и еще одна галлюцинация! По крайней мере, явью это быть никак не могло. В противном случае — зачем рыбе мыться под душем? То есть, если ее туда кинуть в садке или специальной ванне, то, конечно, но ведь здесь-то никакого садка нет!..

Мысли снова начинали путаться, и я еще интенсивнее зашарил по скользкому кафелю. Ощущения меня безжалостно предавали, но оставалась Ее Величество Логика! Ведь именно сюда вышел санитар Миша. Еще и Кудряша за плечо придерживал. Значит, надо только угадать пространство и со всей силы толкнуть… Или потянуть на себя. Хотя за что тянуть, если нет дверной ручки?…

Жуткая боль пронзила икру, и, подпрыгнув на месте, я стремительно обернулся. Разумеется, это была она — проклятая мурена! Чертова рыбина уже извивалась возле самых ног, явно примеряясь для очередной атаки. Я покосился на кровоточащую ногу. Чуть повыше щиколотки красовались темные дырочки от зубов — этакий ровный полуовал. Крови было пока немного, но я не заблуждался. За первым укусом мог последовать второй и третий. Да и что стоит этой твари опробовать крепость своих зубов на иных частях моего тела?

— Ты не бойся. Они тут неядовитые. — Пробормотал кто-то за спиной. — Если и был какой яд, то весь давно выкачали на лекарства…

Я в ужасе обернулся. Из душа выглядывала голая Антонина. Совершенно не стесняясь, она мылила себя мочалкой, ладонями звучно пришлепывала по гладкому телу. Широкий рот медсестры был растянут в неестественной улыбке, а при виде гигантских, не в лад покачивающихся грудей мне стало дурно. Я вдруг представил себе собственную шею, зажатую, как в тисках, между этими полушариями, и довольно реалистично вообразил близкое удушье. Еще мгновение, и на уровне пупка Антонины начала набухать еще одна пара безразмерных грудей. Что-то следовало срочно предпринять, и, перепрыгнув через блестящее тело рыбины, я скакнул под душ, лихорадочно принялся выкручивать рукояти.

Вот так!.. Горячую — по часовой, холодную — против! Душ, по счастью, работал, и целый водопад морозной воды накрыл меня с головой. Я зарычал, удерживая себя на месте, и, в конце концов, добился того, чего хотел. Хмель из головы потек невидимыми струйками, мурена на глазах стала растворяться в воздухе, вскоре пропала и голая Антонина. А еще чуть погодя среди сплошной кафельной стены призрачно проступил дверной прямоугольник. Это и было ответом на все.

Снова галлюцинация. Самая обыкновенная! Значит, Питону вновь удалось меня отравить…

Не дожидаясь окончательного прояснения мыслей, я спринтерским броском ринулся к двери. Вынес ее плечом и понесся по коридору на родной этаж.

Дудки, братцы логопеды и невропатологи! Не дождетесь капитуляции! Сначала надо меня догнать, а бегать я, по счастью, еще умел…

Оттолкнув с дороги какого-то толстяка, я одолел лестничный проем и распахнул остекленную дверь.

— Ну?… Куда бежим-торопимся?

Передо мной снова стоял Кудряш, широкоплечий, с чуть отставленными в стороны руками. Выглядел он вполне натурально, только вот с лицом у него творилось нечто ужасное. Губы уродливо кривились, и наружу прямо на глазах прорастали носорожьи клыки. Один глаз, двигаясь мокрой улиткой, медленно перемещался к уху, второй то и дело закатывался под веко, выворачиваясь каким-то красным мясом.

— Или мало показалось в первый раз?

— С дороги, чучело! — я шагнул вперед и, что есть силы ударил Кудряша кулаком в горло. Словно копье, рука моя пронзила шею Кудряша и провалилась в пустоту. Еще один из местных развеселых фокусов…

— Тебе это даром не пройдет! — глаза Кудряша глядели на проткнувшую его руку с яростной озадаченностью.

— А что ты мне сделаешь? Что?!.. — меня уже трясло. Голос срывался на визг. — Ты же ничто, понимаешь? Ты — пустота! Вакуум! — я сделал еще один шаг и прошел сквозь тело Кудряша целиком. Он еще продолжал бубнить у меня за спиной, но я уже приближался к палате.

С испугом косясь на меня, в сторону отшатнулся Толик-Маркиз. Видок у меня, верно, был еще тот, а сумасшедшие — они тоже люди и тоже боятся. Вчера я был нормальным, и Толик-Маркиз с удовольствием рассказывал мне про свою войну с крановыми прокладками и сальниковыми уплотнениями, — сегодня он предпочитал со мной не общаться. Да и сам я не стремился к общению с собой. Мое время вновь пыталось меня покинуть…

Глава 5 Квадрат Мебиуса…

Меня гнули, как гвоздь, как железную скобу, а я продолжал сопротивляться. Главное было не спутать реалии с выдумкой. Моей, заметьте, собственной выдумкой, что было особенно обидно. Не кто-нибудь, а я сам изобретал и выпускал в свет тех или иных фантомов, от которых мне же приходилось потом шарахаться. Рождал я их не по своей, разумеется, воле, но это ровным счетом ничего не меняло. Впрочем, надежды я не терял. Говорят, некий Полуэктов, не знавший теоретических разработок Кеплера, угодив в больницу, создал свои собственные законы. Я на открытие физических законов не претендовал, но мне следовало разобраться в материях не менее запутанных. Поэтому, наблюдая за Митей, Толиком и дедулей хиромантом, я старался придерживаться общих правил поведения, забыв на время об экспромтах и какой-либо инициативе. Тщательно следя за мимикой своих соседей, я и на окружающее старался глядеть их глазами. По мере возможности я пытался игнорировать и разгуливающих по больничным коридорам многочисленных монстров. При этом я продолжал осторожничать. В столовой не пользовался солонкой и горчичницей, то и дело менялся мисками с соседями, каждые пять минут пересаживался за чужие столики. Тем не менее, кошмары шли своим чередом, и силы мои стремительно убывали.