Безмолвный король - Амо Джонс

дню, когда она может вернуться, понимаешь?

Я смотрю в боковое зеркало и вижу, как она смахивает со щеки слезинку, думая, что я ее не вижу.

Она откашливается.

– Да, ты права. Я больше в это не сунусь. Надеюсь, она вернется в целости и сохранности. Я начинаю волноваться.

Что-то в ее тоне подсказывает, что на этот раз она серьезно настроена с ним порвать.

– Я тоже.

Глава 22

– У нас есть что-нибудь на перекус? – спрашивает Татум, пристегиваясь ремнем безопасности напротив нас с Бишопом.

Теперь она сидит рядом с Кэшем, а Нейт устроился в самом конце самолета – один. Там ему и место. Я не могу на него злиться. Он с самого начала был с ней честен, но, если выяснится, что он в чем-то ее обманывал, его ждут серьезные проблемы. Придурок.

– Зачем тебе перекус? Мы только что позавтракали. Мы же не в Европу летим.

– Да, наверное, – бормочет она так тихо, что я едва ее слышу. – Ой! – Она наклоняется ко мне. – Мы должны полететь в Европу на твой день рождения, Мэди! Боже мой!

Я качаю головой, одаривая ее взглядом, в котором ясно читается: «Заткнись, черт возьми».

Она отвечает мне не менее недовольным взглядом.

– Ну и пожалуйста. Надеюсь, он уже в курсе, что твой чертов день рождения через пару недель. Капец.

– Это твое новое любимое слово? – вежливо спрашиваю я, как только она возвращается на свое место.

– Видимо, да. А если серьезно, мы должны как следует оторваться в Греции.

– Для начала я хочу спокойно пережить всю эту историю.

Я смотрю на Бишопа, который внимательно за мной наблюдает.

– Мило, ты что, думала, я не узнаю о твоем дне рождения?

– Да, наверное. Раньше я никогда не придавала большого значения дню рождения, поэтому и не стала тебе об этом рассказывать.

– Что? У тебя никогда не было вечеринки?

Я качаю головой и морщусь.

– Нет. Может, по мне и не скажешь, но я не очень люблю внимание.

Когда лампочка ремня безопасности начинает мигать, он обнимает меня за плечи. Пилот сообщает о взлете, и губы Бишопа приближаются к моему уху.

– Будь уверена, котенок, я точно знаю, какая ты на самом деле.

Затем он кусает меня за мочку уха, и мне приходится сжать подлокотник, чтобы сдержать желание усесться к нему на колени. Мой взгляд останавливается на потертых джинсах, небрежно свисающих с его стройной талии. Его свободная рука опускается на ширинку, и он сжимает свою промежность. Я закрываю глаза, чувствуя острую нехватку воздуха.

– Нравится это, котенок? – от вибрации его голоса по моему телу бегут мурашки.

– Бишоп… – предупреждаю я, прерывисто дыша.

Он усмехается и откидывается на спинку кресла.

– Соберись, детка. Я не собираюсь трахать тебя в задней кабине, разве что на обратном пути…

Желая отвлечься от Бишопа и его сексуальных выходок, я вытаскиваю телефон и открываю Spotify[23]. Вытащив из кармана наушники, я распутываю провод и вставляю их в уши. Самолет начинает разгоняться по взлетно-посадочной полосе, и я наблюдаю за тем, как асфальт медленно сменяется густыми облаками. Внезапно Бишоп вытаскивает из моего уха наушник и отбирает мой телефон, отрывая меня от мечтаний.

– Послушай это…

Из уст любого другого парня это звучало бы глупо, но это был Бишоп. Он не был слащавым. Он не был глупым влюбленным дураком. Он просто был Бишопом. Одно его имя было подобно теплому, насыщенному горячему шоколаду, обволакивающему горло в морозный день. Шоколаду с виски…

– Конечно. – Улыбаюсь я ему.

Он листает мой плейлист, а затем включает незнакомую мне песню. Я погружаюсь в звуки электрогитары и бархатный мужской голос. На моменте припева моя кожа покрывается мурашками. Слова, звучание гитары и тот факт, что эта песня что-то значит для Бишопа. Я готова задохнуться от эмоций, переполняющих меня изнутри.

– Как называется песня? – Я почти задыхаюсь.

Он смотрит мне в глаза.

– «Torn to Pieces» Pop Evil.

– Мне очень нравится.

Легкая улыбка скользит по моим губам. Я забираю у него свой телефон и создаю новый плейлист. Задумавшись на пару секунд, я улыбаюсь, набираю название «Плейлист Мэдшип» и добавляю все песни, которые мы слушали вместе. Одна из них привлекает мое внимание.

– Эта песня – одна из моих любимых.

Я включаю «I’m Ready» Nikye Heaton.

Он усмехается.

– Да, ты и правда любишь эту песню?

Он берет мой телефон и листает плейлист.

– Да, – киваю я. – Когда речь заходит о нас, я думаю, она резонирует со мной на подсознательном уровне.

На секунду его палец останавливается, и он быстро смотрит на меня, прежде чем продолжить листать.

Песня заканчивается, и включается «Your Betrayal» Bullet for my Valentine. Я хихикаю, вернее, безобразно фыркаю, услышав знакомую мелодию.

– Тот день на озере? – ухмыляюсь я, встречаясь с ним взглядом.

– Ты помнишь?

– Твое лицо было спрятано между моих ног, пока наши друзья ныряли в речку в пятидесяти метрах от нас – еще бы я не помнила. Эта песня играла из колонки Нейта.

Мои глаза застывают в одной точке, пока я погружаюсь в воспоминания.

– Боже, кажется, что все это было так давно. Добавь ее в наш плейлист.

Он что-то делает в моем телефоне, а затем берет свой и возится уже с двумя одновременно.

– Я присоединил плейлист к нашим аккаунтам. Теперь мы оба можем добавлять в него песни, чтобы другой мой их слушать.

Этот жест кажется нормальным для большинство людей, но все же это Бишоп, и я до сих пор не привыкла к новой стороне его личности. Заботливой стороне. Любовь и внимание от человека, который столько времени тебя ненавидел, действуют не хуже самого сильного наркотика. Это опьяняюще, смертельно и невероятно захватывающе. Я беру свой телефон, так как теперь мы можем слушать музыку одновременно, и включаю «Stupid Love» Jason Derulo.

– Серьезно? – невозмутимо спрашивает он.

Я пожимаю плечами, добавляя песню в наш плейлист.

– Я слушала ее по пути в аэропорт в Новой Зеландии. В тот момент она мне отозвалась, так что я ее добавлю.

Он прищуривается.

Я потягиваюсь.

– Хочешь играть? Хорошо, давай поиграем.

– Изображаешь Тони Монтану? – дразню я, глядя, как он листает песни на своем телефоне.

Включается «Killpop» Slipknot.

Я вслушиваюсь в слова, хотя и раньше слышала эту песню.

– Разве это не о торговце наркотиками, который влюбляется в свою клиентку? – спрашиваю я.

Проходит мгновение, а затем он медленно поднимает брови. Осознание приходит ко мне довольно быстро, и я откашливаюсь.

– О, в таком случае это идеально.