Пятый кодекс - Андрей Владимирович Мартынов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Испуганное племя сидело вокруг маленького водоёма. «Что с нами будет? Мы остаёмся одни. Услышит ли нас Кетцалькоатль?» В полной боевой амуниции, как этого требовал обряд жертвоприношения, с копьями и дротиками, плоскими дубинками и мечами с обсидиановыми лезвиями, в пухлых простёганных ватных панцирях, со щитами круглыми и квадратными, маленьким и большими, украшенные перьями фламинго и других тропических птиц, стояли воины древнего, как сам Юкатан, племени.
Их взоры были обращены туда, где в Пещере жрецов, на высоком каменном ложе, устланном шкурами пум, возлежала верховная жрица племени майя – Лихаса. Древняя как мир полубогиня, иссохшая от лет, считать которые перестала, когда умер её последний правнук, собиралась переселяться в Долину бессмертия (так племя называло кладбище своих вождей). Обессиленная старуха взывала к курандеро Адэхи и его братьям:
– Не надо жертв, дети мои. Не надо подношений. Лекарства от старости нет.
И только большие, горящие тусклым огнём глаза Лихасы выражали надежду.
– Ты ждёшь свою дочь по крови, я знаю, Лихаса. Но она не исполнила обряд… – начал Адэхи, однако Лихаса властно посмотрела на него, и он замолчал.
Суеверный страх перед могущественной жрицей овладевал даже этим пройдохой с хитрыми глазами и чёрной душой.
– Она должна заменить меня, иначе мой народ погибнет, иначе весь мир погибнет, – тихо, но твёрдо произнесла жрица. – Без неё мы больше не сможем охранять нашу Святыню. Так начертано на монолитах пристанища Пернатого змея. Дочь моя – плоть от плоти моего младшего брата, кровь от крови нашего рода. Придёт и победит!
– Но она не исполнила обряд! – вскричал Адэхи.
– Откуда ты знаешь?
– Мой амулет говорит об этом. – Адэхи зажал в руке амулет из неизвестного камня, висящий на груди.
– Перестань, Адэхи. Твой амулет хорош для глупых гринго. – И старуха замолчала, погрузившись в забытьё.
Адэхи, человек из чужого племени, пришёл сюда ещё молодым воином. Он много лет был знахарем племени Лихасы, получив титул курандеро – настоящего целителя и предсказателя. Он прижился и привёл с собой своих братьев – Гаэла и Маэла, трусливых, но таких же коварных, как он сам. Мечтой Адэхи было захватить власть после смерти Лихасы – стать верховным жрецом майя. Даже в этом диком мире существуют происки и интриги.
Но старуха всё не умирала и не умирала. Уже и курандеро Адэхи состарился, а Лихаса не спешила покидать этот мир и до недавнего времени ещё легко убивала тукана обычным дротиком с тридцати шагов.
И сейчас, когда дни Лихасы были сочтены, Адэхи и его братья стояли у смертного одра жрицы, выжидая торжественного момента, словно стервятники падали.
– Что будем делать, курандеро? – спросил Гаэл старшего брата.
– Ждать, – сердито ответил знахарь.
– Она придёт. Я знаю, – неожиданно вновь пришла в себя Лихаса.
– Она не придёт, о великая! – отозвался Адэхи. – Она не свершила обряд посвящения кровью. Если бы свершила, была бы уже здесь.
– Она придёт! – будто не слыша курандеро, продолжала старуха. – Я знаю, она слышит меня. Она должна слышать меня.
Лихаса выгнулась всем телом, при этом Адэхи взял братьев за руки и шепнул:
– Исходит…
Однако он ошибся. Лихаса пока не думала покидать этот мир, она выгнулась ещё больше и крикнула:
– Исабель-кетцаль, ты слышишь меня?! Торопись, дочь моя! Я скоро уйду!
Старуха упала на своё ложе, лишившись чувств. Только она знала, что где-то, на другой стороне Земли, среди ночи в холодном поту проснулась девушка, прошептав:
– Я знаю, о Великая… Я иду к тебе…
Кто-то сказал, что любовь бессмертна. Она, будто вулкан, тлеет в сердце долгие годы и вдруг разгорается, сжигая на своём пути всю фальшь, все напуски и «рюшечки», и оставляет тебя простым, чистым, таким, как есть, – без титулов, званий, регалий…
Какой же была вспыхнувшая любовь Андрея в Непале? И с кем? Не с молодой неотразимой красавицей модельных данных, не с шикарной актрисой, покоряющей сердца миллионов, а… с бывшей однокурсницей Корой Криауэрн, спустя больше двадцати лет после университета… Почему? Зачем? Андрей сам не мог понять этого. Но его несло. Иногда ему казалось, что у них выросли крылья. Вот и разлетелись… Причём по собственной воле.
«Так и есть», – горько усмехнулся Рогов. Он считал, что нет ничего чище свободных отношений. Любовь с обязательствами – это не любовь, а торговля. Дорогая покупка внимания противоположного пола. Иногда ценой в целую жизнь…
Сколько женщин было у Андрея? Глупый вопрос…
Кора Криауэрн в Непале, Прия Йорка в Папуа – Новой Гвинее, Зана Мутомбо в Мозамбике, Петра Янгель в Норвегии… и ещё, и ещё, и ещё… и вот теперь Изабелла Гершвин в Мексике. Андрей думал о молодой полячке. В этой неудавшейся экспедиции с девушкой из Варшавы всё произошло спонтанно, хоть и ожидаемо, но закончилось сумбурно и как-то гадко… Рогов чувствовал свою вину в том, что произошло с молодой исследовательницей из Польши, и в том, что так глупо расстались… Может, Изабелла ждала от него чего-то большего? Или он от неё? Кто знает?
«В конце концов, лучше оставить в своём сердце такую любовь, чем думать, что покупаешь её за ежемесячную зарплату, которую приносишь домой», – размышлял Андрей, подъезжая к своему дому, прилетев из Дрездена.
Конечно, он лукавил. Влюбляясь, мужчина хочет видеть женщину своей спутницей. Надолго или ненадолго, но рядом, и – как в омут с головой. Другое дело – хочет ли этого женщина? Изабелла хотела, но обстоятельства!.. Андрей ни за что ни отпустил бы её от себя, если бы не угроза жизни… её жизни. За себя он бояться не привык.
«Надо будет обязательно найти её… потом… Рогов, ну что ты делаешь? Молодой женщине нужен молодой мужчина…» – говорил внутренний голос Андрея. «А вот дудки! – отвечал мужской эгоизм. – Сказал – найду, значит, найду!.. После Мексики…»
Оставив машину у ворот и войдя во двор, Андрей увидел свою младшенькую, Дашу, весело играющую на молодой апрельской травке в бадминтон… с Изабеллой.
«Ну и никого искать не надо!» – говорил эгоизм Андрея. «Да иди ты к чёрту, старый осёл!» – ответил сам себе Андрей, радуясь, видя Изабеллу живой и здоровой. Прекрасно сложенная смуглая красавица будто была нарисована отличным художником… Чёрт возьми, как хотелось жить!
