Постоянство хищника - Максим Шаттам

Но пес отвернулся и принялся как ни в чем не бывало обнюхивать землю. Людивине пришло сообщение. Сеньон. Час назад она поинтересовалась, как дела, потому что ее встревожило поведение генерала. Она с любопытством открыла текст.

«Есть прогресс, но: тех. ошибка, пришлось все переделывать. Буду держать в курсе. Чмок».

Людивина нахмурилась. Она ничего не понимала. Даже сообщение было совсем не в духе Сеньона. Переделывать все из-за ошибки? Ей с трудом в это верилось, показалось, что ее водят за нос.

– Не знаю, что они там мутят в Жиструа, – прокомментировала она, протягивая бинокль начальнице.

– Де Жюйя не по себе.

– Раз они отправили нас подальше, значит в восьмой галерее что-то нашли.

– Судмедэксперты бегали туда-сюда, что-то выясняли.

– А если вы позвоните ему, он ничего не скажет?

– Генерал? – Торранс фыркнула. – Вы плоховато его знаете. Если он что-то решил, его с места не сдвинуть. Певучий акцент отлично усыпляет бдительность. В этом он непревзойденный мастер. Будем ждать, Людивина, а что нам остается.

Этим они и занялись. Прошло еще полчаса, за которые они не произнесли ни слова. Людивина переписывалась с Марком, одним глазом поглядывая на дом, пребывающий в летаргическом покое.

Вдалеке хлопнула дверь, и она оторвалась от экрана.

– Какое-то движение, – подтвердила Торранс. – Он в главном доме.

Без бинокля Людивина увидела только широкий силуэт. Человек выскочил из ворот и устремился к своей машине.

– Атлет, – заметила Торранс.

– Огляделся, когда вышел? Был подозрителен или осторожен?

– Бросил взгляд, не больше.

Люси отдала напарнице бинокль и завела мотор. Надо постараться не потерять его из виду, сохраняя безопасную дистанцию. Если поездка затянется, придется отпустить его, чтобы не рисковать. Нельзя, чтобы он что-то заподозрил. Но знать о его передвижениях критически важно, особенно если он не держит Хлою Меньян у себя дома.

Торранс позволила «Пежо-205» исчезнуть в конце дороги и, резко ускорившись, помчалась к повороту. Бежевый автомобиль быстро удалялся, и она старалась, чтобы между ними находились хотя бы две машины, чтобы затеряться на их фоне. Объект пока не заволновался.

Людивина не хотела питать напрасных надежд, но молилась, чтобы он привел их к своему логову. Туда, где держит Хлою.

На светофоре загорелся красный свет, они не успели проскочить перекресток, и Торранс рискнула обогнать затормозивший перед ними грузовик. Они влились в редкий поток машин. Оставалось надеяться, что Симановски ничего не заметил в зеркале заднего вида.

Он въезжал в плотно застроенный пригород Кольмара. В нетерпении Людивина позвонила Гильему:

– Ну, что там решило начальство? Они хотят его задержать?

– Не знаю, обсуждают, мне не докладывают. Я поднял тюремную историю этого типа, скажу, если наткнусь на что-нибудь интересное.

Они въехали на улочку с односторонним движением, заставленную машинами. Симановски втиснул «пежо» на свободное место и вышел, хлопнув дверью. Торранс остановилась через пятьдесят метров, чтобы выпустить Людивину.

– Держитесь на расстоянии, ясно? – напомнила она. – Я сообщу, как только буду на месте.

Людивина кивнула, сунула руки в карманы джинсовой куртки и начала слежку.

Он выглядел по-спортивному крепким. За годы, проведенные в тюрьме, не обрюзг, наоборот, оказался из тех заключенных, кто тренировался, качался и заботился о своем теле.

Он вошел в бар-тотализатор, и Людивина решила последовать за ним. Народу там было немного, телевизор, транслирующий скачки, шумел громче клиентов.

Симановски заказал кофе и сел за столик, ни словом ни с кем не обмолвившись. Если он и был завсегдатаем, то очень осторожным. Положил перед собой билет и глубоко задумался перед тем, как его заполнить.

Людивина подошла к стойке и стала наблюдать за ним.

Глубокие морщины, явно заработал их в тюрьме. Движения скупые, экономные. Лишних жестов не делает. Симановски погрузился в себя, поглощенный заключением пари. Затем выпрямился, и его черные глаза снова встретились с миром. Он анализировал обстановку, не обращая внимания на мужчин, они его не интересовали. Его взгляд скользнул вправо, к Людивине, которая тут же опустила голову и посмотрела в чашку с дымящимся чаем.

Симановски уставился на нее. Людивина почти ощущала кожей его взгляд, который вцепился в нее. Он не раскрыл меня. Просто изучает. Я женщина, потенциальная добыча, он принюхивается.

Чрезвычайно неприятное чувство. Когда на тебя смотрят и прикидывают, жить тебе или умереть. Соответствует ли она его фантазии? Вряд ли, не тот цвет волос. Но вдруг все остальное совпадает? Вдруг ее профиль напомнит что-то из детства и триггер сработает? Станет ли он преследовать ее?

Симановски так и не отрывал от нее взгляда. Представляет голой? Уже лежит на ней и медленно душит?

Она решила, что прошло достаточно времени, как можно естественнее подняла подбородок и повернула голову к залу.

Они увидели друг друга. Она изобразила удивление, он смотрел ледяным безжизненным взглядом, не мигая, тяжело, пристально. Жестко. Миг неподвижности в оке циклона. Серийный убийца. Вот за кем наблюдала Людивина. Он – настоящая машина для убийства женщин. И делает это без малейших колебаний. Взгляд он не опускал. Бросает ей вызов? Нет, он показывает свое превосходство. Потому что я для него недочеловек. Кусок мяса для удовлетворения людоеда.

Кроме холодности, в нем ничего не пугало. Не было ни зловещего облика, ни нездорового возбуждения. Просто темный бесстрастный взгляд. Внешне «серийный убийца» никак не проявлялся. Это ощущалось где-то на уровне инстинктов. Что нельзя оставаться с ним наедине. Да, маньяка было видно по глазам – в них нет жизни, зато есть настойчивое желание вторгнуться взглядом…

Изобразив смущение, Людивина первой опустила взгляд и вернулась к своей чашке.

А он все смотрел.

Ладно, ты получил, что хотел, теперь отпусти меня.

Она чувствовала себя все неуютнее. Долго он будет пялиться?

Внезапно ее прошиб холодный пот. С какой стороны пистолет? Нет-нет, спокойно, ему не видно, кобура с другой стороны.

Игра затянулась, пора заканчивать, да и телефон в кармане завибрировал. Наверняка Торранс сообщает, где припарковалась. Было бы идеально забрать чашку подозреваемого с его ДНК и срочно отправить на экспертизу, но это было слишком рискованно.

Она положила на стойку монеты, поблагодарила хозяина кафе и вышла.

В затылок упирался безжалостный, как у снайпера, взгляд. Он смотрел, пока она не скрылась за углом. Интересно, о чем он думает.

Но, сделав несколько шагов, она решила, что лучше этого не знать.

* * *

Людивина опустила солнцезащитный козырек и села поудобнее. Машина была припаркована чуть дальше по улице.

– Это он.

Торранс резко обернулась:

– Он видел вас?

– Скорее уж залез под одежду и вломился в голову.

Торранс поджала губы в знак понимания.

– Остаемся здесь, следим за ним и