Нынче в порфире… - Стиг Трентер

— Извините за опоздание,— сказал Нильс Лесслер, пригладив рукой редкие волосы.— Машина забарахлила, пришлось заехать в мастерскую.

Начальник уголовной полиции, нахмурясь, по очереди оглядел каждого.

— Разве никто из вас не получил уведомления, что сегодня вечером все отменяется?

Клара Денер даже бровью не повела. Мэри Лесслер покачала головой.

— Мы ничего не слышали.

— После обеда мы втроем были у адвоката,— объяснил ее муж,— а потом ужинали в ресторане.

Веспер Юнсон прикусил губу. В библиотеке зазвонил телефон. Просили полицейского начальника. Он прижал трубку к уху и стал слушать, барабаня пальцами по столу. Потом вдруг негромко воскликнул:

— Бога ради, отыщите его! Разошлите машины по всем направлениям. Мост Сканстулльбру, говорите?… Да, я приеду сам.

Он мрачно положил трубку.

— Мальчишка сбежал, неизвестно куда. Неожиданно вскочил на велосипед и укатил в сторону Сканстулльбру. — Он чертыхнулся. — А я без машины.

Он механически взялся за телефон, но тотчас отдернул руку. Секунду-другую стоял в задумчивости. Потом вскинул голову, метнулся в столовую и подошел к Нильсу Лесслеру.

— Вы не подвезете меня?

На добродушном лице отразилось замешательство.

— Да-да, конечно. С удовольствием.

— Отлично, — сказал начальник уголовной полиции. — Но выехать надо сию минуту. Дамы могут составить нам компанию. Ведь, по-видимому, дело касается всех вас.

Мы вышли из квартиры, причем меня кольнуло странное чувство, что больше я сюда не вернусь. В переулке стоял синий «Нэш» Нильса Лесслера, свежевымытый и сверкающий.

— Сначала к мосту Сканстулльбру,— сказал Веспер Юнсон, когда мы обогнули пестрящую цветами площадь. Он сидел впереди рядом с Нильсом Лесслером и нервно теребил дверную ручку. Время от времени он поворачивал голову, и я видел сеточку морщин вокруг глаз и рта. Что это — знак тревоги или разочарования?

Сам я сидел сзади, между дамами. Украдкой взглянул на Клару Денер. Рот у нее опять был зашнурован, мина говорила: «Зачем все это нужно?» С другой стороны эхом донесся голос Мэри Лесслер:

— В чем, собственно, дело?

Я посмотрел в ее серые глаза. Большие, удивленные. Оригинальное, но весьма привлекательное личико затеняла изящная широкополая шляпа, пожалуй, чуть слишком кокетливая для женщины в трауре.

В полном молчании мы выехали с оживленной Ётгатан на Сканстулльбру.

— Дальше! — скомандовал Веспер Юнсон на вопрос Нильса Лесслера.

Не говоря ни слова, мы проехали шлюзовой мост. На подступах к большой дорожной развязке южнее моста начальник уголовной полиции быстро поднял руку и начал опускать стекло. Нильс Лесслер притормозил, полицейский в форме широким шагом пересек проезжую часть.

— Ну что? — деловито спросил Веспер Юнсон.

Полицейский взял под козырек и доложил:

— Мы его засекли. В данный момент мальчишка движется по Соккенвеген в западном направлении.— Полицейский жестом показал через дорогу, где была припаркована патрульная машина.— Мы только что получили радиодепешу.

Веспер Юнсон кивнул.

— Значит, за ним следует патруль?

— Так точно. Мы все время держим связь.

— Отлично,— сказал начальник уголовной полиции.— Отлично. Езжайте вперед, покажете нам дорогу.

Полицейский вернулся к своей машине и исчез внутри. Немного погодя она развернулась и покатила впереди нас по Худдингевеген. У Клары Денер наконец-то прорезался голос, скрипучий, неприятный:

— Полагаю, мой сын не имеет к этому отношения?

Веспер Юнсон оглянулся.

— Нет, спокойно сказал он.— Речь идет о куда более юном мальчике, который украл велосипед.

Вдоль дороги мелькали виллы и садовые дачки. За верхушками деревьев на фоне бирюзового вечернего неба высились почти черные силуэты больших домов. У подножия длинного взгорка магистраль перерезало шоссе, уходившее далеко в поля. И через секунду наш поводырь свернул направо и взял курс на запад.

Когда мы выехали из огромного путепровода под мощной насыпью южной железнодорожной магистрали, я увидел невзрачный красный домишко, где хранили уборочный инвентарь. Он располагался рядом с веткой, которая отходила от магистрали дальше к югу. Прежде — до постройки моста Орстабру — по этим рельсам громыхали скорые поезда. Теперь бывшая главная линия впала в немилость и стала всего-навсего увечной вспомогательной одноколейкой — одолев длинный туннель, она заканчивалась в полутора километрах к северу, у Лильехольмена.

Я бросил взгляд в ветровое стекло. Дорога медленно поднималась в гору. У обочины был припаркован автомобиль. Рядом, вскинув руку, стоял какой-то мужчина. Полицейский. В ту же минуту передняя машина затормозила, Нильс Лесслер ловко повторил маневр.

Несколько шагов — и Веспер Юнсон уже был рядом с полицейским. Тот сперва показал на дамский велосипед, валявшийся на обочине, а затем под откос слева от дороги. Подойдя ближе, я услышал, как полицейский сказал:

— Нет, мой товарищ пошел за ним. Похоже, мальчишка собрался в туннель.

Веспер Юнсон обернулся, взмахнул зонтиком. Полицейские, прибывшие с нами, подбежали к нему.

— Да нет же, разворачивайтесь! Ради бога, разворачивайтесь! Езжайте к другому концу туннеля и идите нам навстречу — мы пойдем с этого конца. И чтоб мышь мимо не прошмыгнула!

Не дожидаясь ответа, он бегом пустился вниз по травяному откосу. Я за ним, а за мной по пятам третий полицейский.

Только сейчас я заметил, что мы очутились среди железнодорожных путей. И вдруг сообразил: это же здесь уходит под землю старая магистраль. Метрах в пятидесяти впереди чернел зев туннеля.

Веспер Юнсон был уже на рельсах.

— Убийца наверняка ждет мальчонку в туннеле,— задыхаясь, выпалил я.

— А по-вашему, он должен сидеть дома и раскладывать пасьянс? — прошипел он.— Вы в самом деле…

Он осекся, глянул в сторону туннеля и знаком велел мне и полицейскому держаться возле путей. До туннеля оставалось всего метров двадцать пять, каменные стены по бокам изрядно выросли. В небольшой расселине, прижавшись к скале, стоял еще один полицейский. Он не сводил глаз с туннеля, а когда мы подошли, обернулся и прижал палец к губам.

— Мальчишка только вошел внутрь,— прошептал он, показывая на черное отверстие туннеля.

Мы прислушались. Далеко во мраке мне почудились шаги.

Веспер Юнсон нетерпеливо взмахнул рукой, и мы один за другим на цыпочках вошли в туннель. Сумрак быстро сменился кромешной тьмой. Мы ощупью пробирались вдоль голой шершавой стены, только песок скрипел под ногами. Кто-то споткнулся и выругался сквозь зубы.

— Тсс,— шикнул Веспер Юнсон.

Я посмотрел назад — серая щель, больше не видно ничего. Мы определенно добрались до того места, где туннель поворачивал. Здесь нужно иметь кошачье зрение.

Чуть впереди мигнул свет. Мы разом замерли, прижались к скале. Свет загорелся снова и уже не погас. Он блуждал по стенам, ощупывал рельсы. Черт, это же карманный фонарик в руках у мальчишки. Мы увидели четкий силуэт его тощей фигурки. Он стоял спиной к нам, направив свет фонарика прямо перед собою.

Секунду-другую он не шевелился. Потом присел на корточки и начал копаться в песке между шпалами. Ищет что-то?

Он встал, прошел еще несколько шагов, опять присел на корточки и повторил те же манипуляции.

Я озадаченно наблюдал за его странными действиями. Чем это он занят? Может, там в песке что-то спрятано? А парнишка — он здесь по своей инициативе или его послал убийца?

Новый звук заставил меня насторожиться. Поначалу он был слабый и далекий — едва слышный,— однако с каждой секундой нарастал. Однообразный певучий гул, сопровождаемый ровным перестуком.

Поезд!

Я торопливо повернул голову. Щель исчезла, но рельсы вдали блестели как серебряные змеи, и блеск этот быстро набирал силу. Спустя миг рельсы уже не пели, а грохотали, и из темноты вынырнул слепящий прожектор.

Я инстинктивно прилип к стене. Вплотную возле меня поблескивали латунные пуговицы полицейских мундиров. Цепенея от бессильного ужаса, я посмотрел в другую сторону. Мальчик обернулся и, как в столбняке, замер между рельсами, на худеньком лице застыл испуг. Почему он не отбежит в сторону? Грохот стал оглушительным, локомотив был уже совсем рядом. Мальчик, словно защищаясь, поднял руки, сжался в комок, зажмурил глаза.

А затем все произошло так немыслимо быстро, что я не успел ничего разглядеть. Какая-то фигура метнулась в луче прожектора, мальчишка пошатнулся и отлетел в сторону, а через секунду по тому месту, где он только что стоял, прогромыхал состав.

В наступившей тишине я слышал сперва лишь стук собственного сердца. Потом рядом кто-то заговорил. Один из полицейских. Он промчался мимо, за ним протопал его товарищ. Я ощупью пошел за ними.