Нынче в порфире… - Стиг Трентер

Веспер Юнсон заглянул в дверь.

— Вы так и не оделись! — воскликнул он.

Что да, то да. Я по-прежнему стоял в одной рубашке. Но тотчас живо оделся и вышел в гостиную с вопросом на языке:

— Есть ли польза от вновь приобретенных сведений насчет бриджа?

Он показал на колоду карт на столе.

— Это мой вам подарок.

Я заметил, что он уже в плаще, и спросил:

— Уже уходите?

— Идемте со мной, если хотите,— предложил он.— Только я спешу.

Я мигом накинул плащ, надел шляпу, и мы вместе вышли на улицу, где в черной полицейской машине ждал Класон.

— Фурусундсгатан, восемнадцать,— сказал Веспер Юнсон, и машина двинулась в путь.

Усатый коротышка устроился поудобнее, положил ногу на ногу, закурил. Ночное уныние сменилось явным апломбом. Надо полагать, он куда ближе к разгадке, чем сообщил мне. И в конце концов мое любопытство выплеснулось через край. — Вы уже знаете, кто убийца? — напрямик спросил я.

— Конечно,— ответил он, словно ничего проще на свете нет и быть не может.

— Это мы к нему едем, то есть к ней?

Веспер Юнсон похлопал меня по плечу.

— Дорогой мой, наберитесь терпения.— В следующий миг он уже был совершенно серьезен и сказал, словно упрекая себя: — Здесь шутки не к месту… Кажется, я знаю, кто это.— Он вдруг повернулся ко мне.— Неужели я похож на нацистского палача?

— Не-ет,— удивленно ответил я.— А что, кто-нибудь так говорил?

Он кивнул.

— Постреленок, который вчера удил рыбу у Шлюза. Я зашел с ним потолковать. Но даже поздороваться не успел, как он кинулся на меня словно дикая кошка, наградил сим прелестным эпитетом, вырвался и дунул вниз по лестнице. Его бабушка была в полном отчаянии. Слово за слово выяснилось, что она думает, внук пробавляется кражами из киосков, потому-то так себя и ведет В последнее время у него полны карманы сластей, и вообще, он какой-то чудной, скрытный.

Мне вдруг пришла на ум одна мысль:

— Может, деньги на сласти ему давал убийца.

Глаза Веспера Юнсона блеснули.

— Ага, заработало потихоньку,— ободрительно сказал он.

— В таком случае мальчишка наверняка видел убийцу,— заключил я.

Он поспешно отвернулся к окну — по освещенным солнцем тротуарам шли прохожие без шляп и плащей.

— Еще я побывал нынче утром у судебного медика.

— Вот как,— сказал я безразличным тоном.

Безразличие было деланное. Просто не выказывая любопытства, из него скорее что-нибудь вытянешь,— этому короткое знакомство с Веспером Юнсоном уже меня научило.

Однако на сей раз я просчитался. До конца поездки он оживленно комментировал новые летние моды, скуку стокгольмских театров и современную застройку в Ердет. О визите к судебному медику он больше словом не обмолвился.

Едва Класон остановился у дома 18 по Фурусундсгатан, полицейский начальник вперевалку поспешил к парадной. Пока мы ехали на лифте, он изучал себя в зеркале — поправил галстук, разгладил кончиками пальцев усы.

— Господи, совсем старик на вид-то,— пробормотал он.

Лифт замер, и он устремился прямиком к двери Хелен Лесслер, а в следующий миг уже надавил кнопку звонка.

Еще несколько секунд — дверь отворилась, на пороге стояла молодая вдова и в замешательстве смотрела на нас. На ее рыжих волосах темнела траурная шляпка. В руке была большая хозяйственная сумка.

— Вот забавно,— сказала она.— А я как раз иду в полицию.

Без единого слова Веспер Юнсон протиснулся мимо нее в квартиру. Я нерешительно последовал за ним и ненароком заметил вопрос в ее зеленых глазах.

Веспер Юнсон с отсутствующим видом осмотрелся. Потом перевел взгляд на молодую женщину.

— Портье из гостиницы «Бельведер» показал, что вчера в одиннадцать утра вы заходили в гостиницу и спрашивали господина Лео Лесслера. Это правда?

Она наклонила голову.

— Что вы от него хотели?

Она спокойно встретила его испытующий взгляд.

— Хотела спросить, зачем он караулил у меня под дверью.

— Портье сообщил вам, что господин Лесслер вышел и никто не знает, когда он вернется. Вы сказали, что немного подождете, и он проводил вас в комнату, где постояльцы пишут письма. Верно?

— Да.

— Через четверть часа вы подошли к портье и сказали, что больше ждать не можете. И попросили не говорить господину Лесслеру о вашем визите. После чего ушли. Все именно так и было?

— Да,— кивнула она.— Я подумала, господину Лесслеру незачем знать, что я уже была там. Я собиралась зайти попозже.

Он настороженно смотрел на нее.

— А вы случайно не прихватили там листок-другой фирменной почтовой бумаги?

Ее глаза чуть расширились.

— Нет, не прихватила.

— Значит, не прихватили. Ну-ну.

Его цепкий взгляд скользнул по стройной фигуре молодой женщины, задержался на хозяйственной сумке, бежевый цвет которой ярко выделялся на фоне черного плаща. Мне показалось, или она в самом деле крепче стиснула кожаную ручку? Я поднял голову. Она изменилась в лице, губы дрожали.

— Что у вас в сумке? — спросил начальник уголовной полиции.

Она не шевелилась. Тонкое личико еще больше побледнело.

— Ну же, говорите!

Без слов она подала ему сумку. Он как-то странно взглянул на нее, двумя пальцами взялся за хвостик молнии, открыл сумку. Через секунду он извлек оттуда продолговатую зеленую картонку. Она была влажная, смятая, сбоку виднелись крупные золотые цифры. «4711». Я так и вздрогнул. Над цифрами надпись помельче: «Ароматическая соль для ванны».

Я услышал, как она охнула,— Веспер Юнсон открыл картонку и вытащил что-то красно-белое, скомканное.

Окровавленное полотенце с меткой у верхней кромки: «СЛ».

Свен Лесслер!

УБИЙЦА

Хелен Лесслер порывисто шагнула к Весперу Юнсону.

— Я нашла это в подвале. Вот только что ходила в подвал и нашла.

Он положил кровавое полотенце обратно в картонку и недоверчиво взглянул на нее.

— Та-ак. И значит, собирались поехать в полицию, показать находку?

— Да.

Веспер Юнсон хмыкнул.

Опустив голову, он принялся расхаживать взад-вперед. Потом вдруг замер и резко повернулся.

— Это все, что вы можете сказать?

— Не-ет,— неуверенно протянула она.

— Что же еще?

Она не поднимала глаз.

— Я солгала. Вечером в понедельник я была на Урведерсгренд.

Он хлопнул кулаком по ладони и воскликнул:

— Ну так и есть!

Она облизала губы и испуганно покосилась на меня.

— Я уже сказала, что мой муж приходил сюда вечером в понедельник, требовал денег,— тихо начала она.— Когда он ушел, мне стало очень тревожно. Я ведь проговорилась, что свекор вернулся в Стокгольм, а муж объявил, что поедет туда и «прижмет» его. И пробурчал еще что-то вроде того, что, мол, за средством «нажима» дело не станет.

— Вы поехали за ним следом?

Она покачала головой.

— Я лежала в постели. Мигрень замучила. Сперва я никак не могла ни на что решиться. Голова раскалывалась от боли. Так я пролежала почти до восьми. Потом оделась, спустилась в ближайшую кондитерскую и позвонила свекру. Хотела предупредить.

Веспер Юнсон кивнул.

— Но почему вы положили трубку, когда Хильда Таппер ответила? — спросил он.

Хелен словно бы смутилась.

— Откуда вы знаете, что…

— По словам фрекен Таппер, около восьми кто-то позвонил и, не сказав ни слова, повесил трубку. Почему вы не попросили к телефону вашего свекра?

— Аппарат стоял очень неудобно — вплотную у стойки. Когда я набирала номер, там никого не было, но почти сразу же набежали посетители, и разговаривать без помех стало невозможно. Я так разнервничалась, что положила трубку.

— А потом?

— Заказала бутерброды и стакан молока — ведь целый день ничего не ела. После этого я немножко приободрилась, ну и решила поехать туда повидать свекра, как он просил в письме. Взяла велосипед и в самом начале десятого была там. Свекор явно был дома, его машина стояла у парадной. Но… — Она умолкла и тихо вздохнула.— На улице у меня опять разыгралась мигрень. Голова болела невыносимо, прямо гудела от боли, и мне стало до жути страшно — при мигрени так часто бывает. Я не смогла заставить себя подняться наверх. Вернулась домой и опять легла. А под утро мне приснился кошмарный сон. Что мой муж и свекор подрались. Я встала и опять поехала на велосипеде на Урведерсгренд. Впрочем, об этом я уже рассказывала.

Начальник уголовной полиции выпятил нижнюю губу, стиснул ладони и, по-видимому, задумался. Наконец он спросил:

— Почему вы молчали об этом?

Она потупилась.

— Сперва было стыдно. Ведь глупость — проехать полгорода, чтобы встретиться с человеком и не рискнуть подняться к нему. Потом я испугалась, что вы не поверите. Вы так дотошно выспрашивали, почему я не была у адвоката и не подписала бракоразводные бумаги, а уж когда я узнала, что унаследую после мужа кучу денег, то и вовсе решила, что вы меня в чем-то подозреваете.