Гибель солнца - Ричард Лупофф

Мы понимали Писание, оно понимало нас. Мы знали, что Свет должен зажечься. Наши предки знали, и мы знали. Мы бились своими нервными центрами о камень. Мы танцевали на стебельках. Мы стонали. Мы рычали.

Тот, Кто Приносит Свет, придет. Свет зажжется.

Если мы будем ждать, Свет зажжется. Если мы будем верить, Свет зажжется.

Мы жили и. умирали, воевали и строили, делали карьеру, ждали, верила, надеялись — и Свет зажегся.

Свет зажегся.

Мы пойдем к Свету, и Свет заберет нас отсюда в Рай.

Рай это самый большой город в скале.

Рай — это самый прекрасный город в синей скале.

В Раю всё синее.

В Раю все синие.

В Раю стебельки у всех очень гибкие, нервные центры элегантны, у всех достаточно пищи, там наши враги слабы, и мы всегда побеждаем их.

Тех, кто верит, Свет заберет с собой.

Те, кто верит, узнают, когда зажжется Свет.

Мы знали Писание. Мы ушли из города. Мы пошли предначертанным путем. Мы направились в город и свергли сначала священников, затем желтых, затем зеленых, затем красных. Мы шли, радуясь. Мы хлопали стебельками и кричали.

Свет!

Здесь Те, Кто Приносит Свет!

Те, Кто Приносит Свет, Они возьмут нас с собой, с собой, с собой в Рай. Они возьмут нас в Рай. В Рай, где наши враги слабы.

Те, Кто Приносит Свет, сильны.

Наши священники в унынии. Наши священники удивлены. Наши священники напуганы,

Пришельцы — вовсе не Те, Кто Приносит Свет.

Как это может быть?

Мы захлопали стебельками. Сотнями стебельков. Миллионами стебельков. Мир содрогнулся. Мир содрогнулся и сам Свет замерцал.

Как это может быть?

Те, Кто Приносит, Свет, исчезли?

Почему они исчезли?

Мы сами двинулись к Свету. Мы прикоснулись к Свету. Раньше мы никогда не касались Света. Мы прикоснулись к Свету.

Мы синие.

Мы синие!»

ГЛАВА 13

— Синие!

— Что?

Дэниел увидел сочувствие в глазах Товак, склонившейся над ним. Он попытался ответить ей успокаивающей улыбкой. Ее напряженное бледное лицо расслабилось.

— Вы в порядке, Дэн?

Он кивнул, хотел сесть, но она удержала его. Дэниел подчинился. Его искусственные мышцы могли без труда преодолеть ее сопротивление, но ему показалось более естественным опять уронить голову на подушку. Обнаружив, что гравитация отсутствует, он огляделся.

Он лежал в корабле, доставившем их на Меркурий, а корабль находился в открытом космосе.

— Какого черта?

— Мы выбрались оттуда. Я так рада, что с вами все в порядке, Дэн.

Лидия легла вздремнуть. Освальдо управляет скиттером.

На этот раз Дэниел сел. Он лежал на походной кровати в заднем отсеке скиттера. Оглянувшись, он увидел, что на второй такой же кровати спит Лидия Хаддад. Над каждой кроватью располагался маленький экран, выполненный в виде иллюминатора, выходящего в открытый космос.

Дэн опустил ноги на палубу. Товак присела на кровать рядом с ним. Они обвили друг друга руками, и некоторое время сидели молча. Дэн почувствовал, как щека Товак прижалась к его щеке.

— Я хочу сказать Лид, — наконец произнесла она.

— Пусть спит… Сказать что?

— Что с вами все в порядке. Она все время говорила, что так и будет. Кажется, она больше верила в Мимира Монро, чем я. Я боялась, что вы так и останетесь в этом растительном состоянии.

Дэн покачал головой.

— Если бы это случилось, я скорее напоминал бы машину, у которой органы управления приведены в нейтральное положение. Но…

— О чем это синем вы говорили, Дэн?

— Я… Это сложно объяснить. Я расскажу, но это будет нелегко… Что мы здесь делаем? Я… Послушайте, последнее, что я помню, — это похожая на пузырь пещера. Мы все были там. А теперь я прихожу в себя в скиттере направляющемся неизвестно куда. Как мы вернулись на корабль, и куда, и зачем, черт побери, мы летим?

Он тряхнул головой, встал и, почувствовав головокружение, оперся рукой о переборку. Рокки Китаяма — герой космических трасс!

— Вы неподвижно стояли там, прислонившись к стене.

Товак положила руку на живот Дэниела, как будто хотела убедиться, что он действительно здесь, как будто боялась, что это просто изображение, которое может исчезнуть в любой момент.

— Мгоабе получил сообщение от командира вездехода. Информацию передала основная станция. Освальдо сказал, что возникла какая-то опасность, и мы должны немедленно уходить из пещеры. Вы были в беспамятстве. Как в тот раз на Медицинском Острове. Нам пришлось волоком тащить вас, — за все время разговора Товак впервые улыбнулась. — Вы чертовски тяжелый, мистер! Хорошо, что это случилось на Меркурии, а не на Юпитере!

Дэниел ухмыльнулся в ответ.

— Если бы это произошло на Юпитере, то вам пришлось бы плыть.

Он почувствовал себя уверенней и протянул руку Товак, которая встала рядом с ним. Они снова обнялись. Дэн заглянул ей в глаза, еще крепче прижал к себе, и они замерли в долгом поцелуе.

— Может, я разбужу Лидию? — переводя дыхание, сказала она. — Секс в невесомости — это должно быть здорово!

— Не знаю, Товак. Я не уверен, что смогу сосредоточиться. И Освальдо…

Рубку скиттера от хвостового отсека отделяла непроницаемая перегородка. Одной рукой Товак набрала кодовую последовательность на клавиатуре замка. Другая ее рука лежала на груди Дэниела.

— Теперь можешь не беспокоиться.

Они подошли ко второй кровати. Товак опустилась на колени, одной рукой придерживаясь за Дэниела и положив другую на голову Лидии. Дэниел видел, как она провела по лицу Лидии губами. Лидия пошевелилась. Товак еще сильнее сжала руку Дэниела и притянула его к себе. Он обеими руками обнял девушек, прижав их друг к другу.

Через некоторое время они набрали код, открывающий замок. Люк сдвинулся в сторону, и Лидия и Дэниел вошли в рубку.

Освальдо Мгоабе сидел за пультом, но скиттер летел под управлением автопилота по заранее проложенному курсу. Взгляд Мгоабе был устремлен в межзвездное пространство. Работал видеопроектор, и середину рубки занимало изображение бело-голубого меркурианского шара.

Хотя глаза Мгоабе следили за удаленными звездами, его правая рука — его искусственная правая рука — водила по поверхности изображения, уверенно следуя всем его изгибам, выпуклостям и впадинам.

Солнце по-прежнему находилось впереди. Его диск был огромен, но свет ослаблялся поляризованным носовым экраном корабля.

Мгоабе повернулся и взглянул на Дэниела, Товак и Лидию.

— Я рад видеть вас в полном здравии и такими довольными, — улыбнулся он. — Надеюсь, вы хорошо отдохнули, Дэниел. Для меня большое облегчение видеть вас целым и невредимыми. Мои поздравления вам и вашим сотрудникам. Кажется, я теперь понимаю ваши… — он хохотнул, — принципы межзвездных путешествий. Изумительно. Просто изумительно. В следующий раз, полагаю, мы станем свидетелями возрождения традиций гонга к обеду и воодушевляющих звуков горна. Ведь именно так было принято в ваше время? Нет? Наверное, это было в более ранние времена, менее просвещенные. А может быть, более просвещенные, кто знает?

Он повернулся к видеоизображению неоновой скульптуры, а затем опять заговорил, оставаясь сидеть спиной к спутникам.

— Вероятно, вы хотите знать, почему мы покинули Меркурий так… поспешно?

— Да, — ответил Дэниел. — Товак сказала, что вы получили важное сообщение и поторопились вернуться. Тащили меня как куль с мукой.

— О, замечательно, замечательно! Ваши старинные обороты речи так живописны. Действительно, как куль с мукой. Не такое уж плохое сравнение.

Он взмахнул руками.

— Знаете что? Вам интересно, почему мы срочно покинули Меркурий. Я хочу знать, что вы чувствовали во время вашего мистического транса. После того, как вы вернулись на корабль, вы бормотали о чем-то синем. Что это?

— Вы расскажете первым, Освальдо? И лия?

Дэниел опустился в кресло. Ему было все равно, сидеть или стоять. Но он предпочитал сидеть лицом к лицу с Мгоабе, а не стоять перед ним, как провинившийся школьник перед директором.

— Вы первый, — сказал Мгоабе.

Дэниел покачал головой.

— Нет. Хватит вам играть в таинственность. Я хочу услышать вашу историю.

Мгоабе взглянул в глаза Дэниела, После некоторого молчания Освальдо кивнул.

— Очень хорошо.

Одной рукой он поглаживал изображение неоновой скульптуры, и его черная искусственная кожа приобрела серый металлический оттенок в неярком бело-голубом сиянии.

— Как вы уже, очевидно, догадались, — произнес он, — Международная Геофизическая Организация — больше, чем научное учреждение.

— Несомненно, — согласился Дэниел.

— И наши станции — в том числе и на Меркурии — предназначены не только для научных изысканий.

Дэниел посмотрел на Товак и Лидию, ожидая продолжения. Мгоабе молчал.