Гибель солнца - Ричард Лупофф

Дэниел посмотрел на Товак и Лидию, ожидая продолжения. Мгоабе молчал.

— И это все?

Освальдо ждал.

— Не прикидывайтесь тупым. И не считайте нас дураками. Если я и мог ошибиться, считая вас обычным чиновником — чего, уверяю вас, не было, — то Лидия и Товак рассказали мне, кому сейчас принадлежит власть на Земле. Главное, что мне непонятно, — он ткнул пальцем в грудь Мгоабе. — Зачем вы отправились с нами. Генералы не роют траншеи, а президенты банков не сидят за окошком кассы. Зачем вы играете роль пилота?

Мгоабе рассмеялся.

— Я думал, что мы покончили с этим. Еще тогда, на том чудесном пикнике перед полетом на Меркурий. Почему я не остался не земле наслаждаться властью и комфортом, а принял на себя обязанности обычного астронавта?

— Послушайте, Дэниел, — он доверительно склонился к собеседнику, прочертил пальцем круг на коленке Дэна и саркастически усмехнулся. — Механизм по механизму, а? Вы знаете, что должно произойти с Землей через несколько десятилетий?

— Да, — кивнул Дэниел. — Лидия и Товак тоже. Положение не улучшится. Именно это вы держите в тайне. Если секрет раскроется…

— Конец близок! — Мгоабе всплеснул руками и закатил глаза, как карикатурный пророк.

— Совершенно верно. Если миллиарды людей узнают, что жизнь на планете прекратится меньше, чем через столетие, — то начнется хаос.

Мгоабе поджал губы.

— Конечно. Двадцать шесть миллиардов душ ринутся на несколько Островов, способных принять лишь немногих из них. Это будет катастрофа.

— Но пока вы довольно успешно сохраняете тайну. Вы в безопасности, пока правда не откроется. Всю оставшуюся жизнь вы можете жить в комфорте и роскоши.

— Не в этом дело. Совсем не в этом, — Мгоабе откинулся назад и провел рукой над светящимся изображением.

— Тогда в чем же?

— Дэниел, я не думаю, что вызываю у вас симпатию, — в голосе Мгоабе были слышны нотки грусти.

— Нет, — покачал головой Дэниел.

Мгоабе усмехнулся.

— Печально. Вы знаете, что я восхищаюсь вами, Дэниел. Я назвал розу в вашу честь. Не думаю, что вы действительно понимаете, что это значит.

— Могу себе представить.

— А вы не отвечаете на мои чувства, — Мгоабе тяжело вздохнул. — Ну что ж, в конце концов неважно, нравлюсь я вам или нет. Так о чем мы? Как это звучало в одной из старинных фантастических книг? Я пробовал читать некоторые. Ужасные вещи. «Мы неумолимо падаем на Солнце, и хрупкая оболочка нашего корабля с трудом выдерживает яростные атаки космоса…» — и так далее.

— Макулатура, — сказал Дэниел. — Я не защищаю подобную литературу, но это не хуже нынешнего увлечения викингами.

— Сдаюсь! Вернемся к нашему разговору. Вы хотите знать, почему я не остался на Земле, чтобы в комфорте и довольстве прожить еще тридцать или сорок лет? А затем спокойно умереть, предоставив следующим поколениям разбираться с надвигающимися проблемами.

Он сцепил пальцы рук.

— Полагаю, вы задавали этот вопрос двум вашим… — Мгоабе кивнул головой в сторону Лидии и Товак.

— Да, он нас спрашивал, — вступила в разговор Товак. — Но это совсем другое дело. Впереди нас ждала только тяжелая работа и скудная пища в зоне — в лучшем случае. А если мы не справимся с работой, или дела компании пойдут хуже, то нас выкинут на улицу, и мы присоединимся к остальным бездомным и безработным. Поэтому здесь нам лучше. Гораздо лучше. А вы?

Мгоабе улыбнулся.

— Хороший вопрос, мисс Десертис. Вынужден признать, что в смысле комфорта я проиграл. Камбуз этого скиттера не идет ни в какое сравнение с кухней в Лилонгве. Кстати, не хотите ли перекусить? Я сделаю заказ, да? Четыре порции и немного вина? Может, чуть-чуть марихуаны? О, извините, Дэниел, я не хотел обидеть вас. Три порции, вино, марихуана.

Он ввел с клавиатуры соответствующие инструкции.

— Конечно, у вас есть некоторое преимущество перед нами, — продолжал Мгоабе. — Не нужно беспокоиться о таких грязных и неприятных вещах, как туалет, правда? «Обратная сторона медали», «нет худа без добра» — английский так богат на метафоры. Поэтому я всегда любил этот язык.

Он взял жареное цыплячье крылышко, откусил кусочек его золотистой корочки, запил глотком белого вина и скорчил недовольную гримасу.

— Прошу прощения, леди, — он слегка кивнул Товак и Лидии. — Это вино хорошо подходит для пикника, но, боюсь, оно плохо, переносит путешествия, Как жаль. Но…

Он окинул взглядом троих собеседников, наслаждаясь моментом.

— Должен сообщить, что я не просто любящий комфорт чиновник. Предпочел бы, чтобы мне сказал об этом кто-то другой — вы знаете, что я не отличаюсь скромностью и предпочитаю восхищение окружающих самовосхвалению, даже заслуженному. Вы сами видите, что на Земле нет будущего. Я не желаю оказаться в конце истории, я хочу быть частью ее начала. Какой позор руководить третьим с конца поколением людей на планете, стоящей перед ним гибелью! Фу! У меня мурашки по коже от этой мысли.

— Так чего же вы хотите? — подалась вперед молчавшая до сих пор Лидия. — Куда мы направляемся и зачем? Вы ведете себя, как хозяин положения!

— Расскажите мне, что значит «синий», — Мгоабе внезапно стал серьезным и отодвинул еду. Он посмотрел на Дэниела мрачным взглядом. — И тогда вы узнаете от меня все, что захотите!

Дэн ответил на его взгляд.

— Ладно. Вам сообщили об устройстве, которое разработал для меня Монро? Небольшая приставка к преобразователю, придуманному Лидией и Товак. Включенный, он позволяет осуществить что-то вроде… переселения душ.

— Знаю, — перебил Мгоабе. — Расскажите, что произошло, в этой похожей на пузырь пещере. Что вы там узнали и почему потом так часто произносили слово «синий»?

— Пещеры обитаемы.

— Кем? Людьми, которые построили вот это? — Мгоабе повернул видеопроектор, так что изображение неоновой скульптуры оказалось в центре рубки, как раз посередине между четырьмя креслами.

— Не знаю, — ответил Дэниел. — Хотя сомневаюсь. И я не понимаю, почему вы назвали обитателей этого пузыря людьми. Они больше похожи на…

Он умолк, пытаясь найти подходящее сравнение.

— Они видимы? — прервал его Мгоабе. — Я ничего не заметил. Десертис и Хаддад тоже ничего не видели. Мы обменялись впечатлениями в вездеходе. Мне только почудилась какая-то слабая тень на стене перед вами. Я наблюдал ее в течение нескольких секунд, прежде чем мы вытащили вас наружи.

Тень. А что вы видели?

— Тень? Тень, скользнувшая по стене и как будто бы направлявшаяся к скульптуре? — спросил Дэниел.

— Вы тоже ее заметили?

Дэн улыбнулся.

— Эта тень — живой организм. Или миллион организмов, а может, сто миллионов. Таких маленьких, как… господи, я не могу подобрать сравнения! Крошечные паучки? Что-то настолько маленькое, что нельзя различить невооруженным глазом.

— Но вы же смогли.

Дэниел откинулся на спинку кресла.

Да, смог. Подумать только, такие маленькие, но высокоорганизованные существа, с органами чувств и способностью мыслить? И это не насекомые. Они скорее похожи на амеб. Они могут объединяться. Наверное, их оболочки каким-то образом открываются, и они сливаются в единый организм, объединяя свои знания и способности и действуя как одно целое. А затем они вновь разъединяются. Я не знаю, сохраняют ли при этом отдельные объединившиеся существа свою индивидуальность или нет. Может быть, один большой организм распадается на новые индивидуумы. Но… — он умолк.

— Они синие? — спросил Мгоабе. Его тон и манеры изменились. Он держался необычно вежливо и предупредительно по отношению к Дэниелу. — Что это означает?

Дэн покачал головой.

— Нет. Они разного цвета, — он улыбнулся. — А «синий», полагаю, относилось к сиянию этого…

Он протянул руку к изображению скульптуры. У него было меньше опыта, чем у Мгоабе, и его ладонь прошла сквозь светящийся предмет и исчезла из виду до самого запястья.

Дэниел отдернул руку.

— Думаю, для них это что-то вроде предмета религиозного культа. Они могут быть дегенерировавшими потомками расы, построившей эту скульптуру. Или… кажется, они верят, что кто-то или что-то… я не все понял, а только чувствовал то, что чувствовали они.

— Попытайтесь объяснить.

Кто-то возвращается.

— Спаситель? Мессия? Умерший бог?

Дэниел пожал плечами.

— Это очень распространенный мотив. У египтян, у христиан. Кстати, вы христианин? Я нет. Но считаю, что это интересная религия. Может, из-за того, что христиане используют розу в качестве символа.

— Ну, думаю, номинально я христианин, — неуверенно ответил Дэниел. — В мое время, не отличавшиеся особой набожностью люди автоматически причисляли себя к христианам.

Мгоабе улыбнулся.

— Здорово! Мне это нравится! — лицо его снова сделалось серьезным. — Если у этих ваших синих паучков действительно есть религия, то просто удивительно, как она похожа на другие. На верования инков, например. Те ждали возвращения на землю богов, и когда увидели испанцев, то решили, что наступил золотой век! Ха! Они и не предполагали, до какой степени оказались правы! И конечно, папуасы — вы знакомы с их карго-культом?