Окрик памяти. Книга вторая - Виктор Ефимович Копылов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как-то у меня состоялся разговор с одной из жительниц Заводоуковска, частный дом которой и сейчас стоит неподалеку от завода. Угощая малиной и смородиной из своего сада-огорода, она вспомнила, что ее покойный муж работал на заводе бухгалтером. Вместе с ним ей приходилось бывать в цехах. Там, по ее словам, «выпускались какие-то кабины не то аэропланов, не то автобусов»... А что могут знать о давних событиях гости Заводоуковска, молодежь, новоселы, которым, надо полагать, и предназначена мемориальная доска?
Вопросы рождались один за другим.
Какой это был завод? Какова его история? Какие люди работали в те суровые годы? Каков их вклад в Победу?
ПАПКА С НАДПИСЬЮ «МОСКАЛЕВ»
Лаконичность мемориальных досок – не всегда благо. В Тюмени, например, из текста досок на стенах станкостроительного завода и завода пластмасс можно узнать, что в годы войны они выпускали продукцию для фронта. Но какую? Почему бы, например, мемориальная доска судостроительного завода, которой, увы, нет, не могла информировать горожан о том, что здесь выпускались грозные торпедные катера? Какой-то памятный знак необходим и на Центральной площади Тюмени, где в те же годы строились планеры, в том числе – для летающих танков (илл. 273).
О последнем событии мне уже приходилось писать в одну из местных газет. Я получил несколько доброжелательных писем-отзывов. Один из рабочих моторостроительного завода изъявил желание собственными руками изготовить из алюминия памятник – точную копию планера А-7, созданного прославленным конструктором О. Антоновым (жаль, дальше хороших намерений дело не двинулось!). Особенно заинтересовало меня подробное письмо-воспоминание старейшего жителя Тюмени В.И. Яшина. Он с некоторой долей обиды сетовал на то, что наряду с известной теперь деятельностью в Тюмени авиаконструктора О. Антонова незаслуженно забыта работа номерного завода в Заводоуковске, где сам Яшин работал чертежником в конструкторском бюро. В письме были названы имена директора завода и его главного конструктора А.С. Москалева, первого заместителя Л.Б. Полукарова.
С этого письма в моем архиве появилась папка с надписью «А.С. Москалев», а вместе с ней начались интенсивные поиски материала в Тюмени, Заводоуковске, Воронеже, Ленинграде, Москве...
Большую помощь оказала вдова А.С. Москалева Вевея Васильевна Рогунова (Санкт-Петербург), в военные годы также работавшая в Заводоуковске. Она подарила фотографии сибирского периода жизни авиаконструктора, ознакомила меня с его дневниковыми записками.
ЗАВОД... ЗА 12 ДНЕЙ
Глубокой осенью 1941 года станционные пути разъезда Заводоуковск были забиты вагонами с бесхозным оборудованием, эвакуированным с запада. Среди вагонов затерялся и необычный железнодорожный эшелон. В нем размещались люди и оборудование ОКБ-31 из Воронежа. Сюда же направлялся небольшой московский завод вместе с ОКБ конструктора Грибовского. Они и составили основу будущего завода № 499 по производству планеров – «бесшумной авиации». Директором и главным конструктором завода был назначен Александр Сергеевич Москалев.
Современники так характеризуют Москалева: молод (1904 года рождения), высок ростом, обаятелен (качество, далеко не лишнее для руководителя), великолепно образован, энергичен, увлечен авиацией настолько, что мог по трое суток без сна работать над чертежной доской, наспех глотая чай и бутерброды, если на них натыкалась свободная рука. От собственных успехов становился шалым: носился на мотоцикле в забрызганном костюме, на работу приходил в непарных ботинках, с перьями в волосах, которые причесывал пятерней...
Итог: за десять предвоенных лет спроектированы 35 типов самолетов, из которых 23 были построены. Полгода – и появлялся новый самолет! Москалев окончил два вуза: Ленинградский университет и Ленинградский технологический институт, преподавал в ЛГУ, строил авиационный завод в Воронеже, был профессором Воронежского университета и директором авиационного техникума. Но главным своим занятием считал создание новых, необычных самолетов. Среди советских авиаконструкторов он одним из первых оценил важность применения математических методов в проектировании самолета и в расчетах его узлов. Конструкторы других КБ охотно брали на вооружение теоретические разработки Москалева.
Только что назначенный директор занялся распределением и учетом имеющегося на станции электрооборудования, станков, двигателей... Сложнее обстояло дело с их размещением в Заводоуковске, который был в те годы небольшим поселком сельского типа, утопающим в зелени, с уютным парком, прудом, сосновым бором, водяной мельницей на речке Большой Ук. Великолепно для жизни и отдыха, но совершенно непригодно для развертывания заводских цехов. Поначалу были использованы строения местной МТС, многоэтажное здание водяной мельницы, принадлежащей когда-то местному купцу Колмакову, и хлебные амбары по соседству.
Механическое и слесарное оборудование установили в цехах МТС. Рядом на пустыре разбили испытательный аэродром. Шестиэтажную мельницу с амбарами приспособили для сборочных работ. Семьи рабочих и служащих разместились по частным домам. Здесь же жил и Москалев. Спешно строились подсобные помещения, включая землянки.
В мельнице стояла старая паровая машина с огромным маховиком. Специалисты с железной дороги довольно быстро запустили ее в работу, и будущий завод обрел энергетическое сердце. Мельница осветилась электрическими огнями, здание застеклили и утеплили паровыми батареями, установили телефонную связь. Словом, жизнь налаживалась, завод готовился к работе.
Еще перед войной Москалев предложил конструкцию десантной кабины для тяжелых бомбардировщиков ТБ-3. Кабины подвешивались к фюзеляжу самолета с помощью бомбовых захватов и вмещали 12 (позже – 16) человек. Вот с выпуска таких кабин и началась деятельность завода. Вскоре на стол директора легли комплекты чертежей планера А-7 конструкции Антонова (илл. 274). Так вот и наметилась производственная программа завода: десантные кабины и планеры. Сейчас трудно поверить, но через‘12 дней завод выпустил свою первую продукцию – десантные кабины из заготовок, предусмотрительно погруженных в эшелон еще в Воронеже.
Работали круглосуточно. Ударили сильные морозы, не хватало электроэнергии, были перебои с водой, не налажено снабжение продуктами и одеждой – всех проблем и не перечислишь. С весны 1942 года весь завод перешел на самоснабжение продуктами: разводили огороды, развивали подсобное хозяйство, торговали с местными казахами, обеспечивая себя мясом. Товарищеские отношения наладились с руководством райкома в Новой Заимке (илл. 275). Дело улучшилось настолько, что Антонов, побывавший вскоре в заводской столовой, не
