Окрик памяти. Книга вторая - Виктор Ефимович Копылов

данных о «Стреле». Как оказалось, в 1942 году в оккупированном Воронеже в руки немецкой разведки попал инженер А.В. Столяров, помощник А.С. Москалева по продувке модели «Стрелы» в аэродинамической трубе. Пленного вместе с семьей перевезли под Мюнхен в деревушку Уменсдорф – резиденцию авиаконструктора Александра Липпиша. Появление в Германии в 1944 году летательного аппарата Липпиша со стреловидным крылом не обошлось, таким образом, без влияния А.С. Москалева.

В кругу авиаконструкторов всего мира А.С. Москалева считали инженером, идеи которого опережали ход развития авиационной техники на полвека вперед. Проекты Москалева на всем протяжении его конструкторской деятельности становились вехами развития авиации. Неслучайно в 50-е годы он возглавил секретную лабораторию средств стратегического авиационного нападения (каково название!). Его проекты и сейчас поражают воображение: дальность полета носителей ядерного оружия – до 15 тысяч километров, тройное превышение скорости звука, взлетная масса – 250 тонн, высота полета – 35 километров.

А.С. Москалев был женат дважды. В 1923 году его спутницей жизни стала Герта Карловна Швабб, уроженка Германии. Возможно, национальная принадлежность жены не раз становилась одной из причин настороженного отношения властей к авиаконструктору, обладавшему секретными сведениями общегосударственной важности. В годы войны в Заводоуковске его супругой стала Рогунова Вевея Васильевна.

По свидетельству соратников, А.С. Москалев спроектировал в Заводоуковске реактивную машину, внешне совершенно подобную американскому космическому ракетному планеру типа «Челенджер» («Шаттл»), построенному, как известно, только в конце 70-х годов. Генеральный конструктор воздушно-космического корабля «Буран» Г.Е. Лозино-Лозинский, ученик и последователь А.С. Москалева, на торжествах по случаю 75-летия своего учителя назвал его отцом «Бурана», поскольку сверхзвуковая аэродинамика этого корабля была предсказана и рассчитана Москалевым.

РОЖДЕННЫЙ ПОЛЗАТЬ...ЛЕТАЛ! (Крылатый танк О.К. Антонова)

В первые месяцы войны с Германией, главным образом осенью 1941 года, Тюмень разместила у себя ряд заводов, эвакуированных из районов, подверженных опасности оккупации немецкими войсками. Среди этих предприятий оказались судостроительные заводы из Ленинграда, Керчи и Херсона, обосновавшиеся на территории тюменской судоверфи, и московский авиационный завод, выпускавший продукцию, как говорили тогда, «бесшумной авиации»: планеры. Авиазавод разместился в крытых павильонах рынка на Торговой (теперь – Центральной) площади. В наше время на этом месте располагается здание областной Думы. Несколько цехов по производству планерной продукции заняли помещения старейшего в Тюмени пивоваренного завода, основанного в конце прошлого века семьей предпринимателя Давыдовского (сейчас – завод АТЭ).

Размещал авиационный завод, уговаривая местные власти, и курировал инженерно-конструкторские разработки известный авиаконструктор О.К. Антонов (илл. 279). Это он предложил перенести цеха пивоваренного завода в другое место, за реку, не без оснований полагая, что в годы войны производство пива – дело не самое актуальное, а если доживем до победы, то, как вспоминал сам Антонов, «отгрохаем новый завод, каких свет не видел».

Судостроительный и авиационный заводы упомянуты здесь неспроста. Их совместная конструкторская деятельность позволила в годы войны найти весьма необычные инженерные решения, итогами которых Тюмень вправе гордиться и в наше время.

Все началось с того, что в октябре 1941 года на стол народного комиссара ВМФ СССР адмирала Н.Г. Кузнецова легла папка с грифом «Совершенно секретно». В папке почти на сотне страниц содержались материалы эскизного проекта плавучей танковой батареи, предложенного инженером тюменской судоверфи К.В. Лемешевым (в военные годы – завод №639). Судя по дате, различимой на одном из чертежей, необычный проект стал разрабатываться Лемешевым еще до войны, в мае 1941 года. Начало военных действий подтолкнуло руководство завода к форсированной реализации проекта с последующим обращением в Москву. Что же это был за проект?

Как известно, при форсировании рек наиболее сложной и опасной саперной операцией считается наведение переправы для массовой переброски танков. Более предусмотрительным мог оказаться вариант, когда танки заранее, вне зоны вражеского обстрела, размещались на плавучих средствах и в заданное время оказывались бы в нужном месте. Соответствующий этим представлениям проект предусматривал установку двух легких танков на речное плавающее средство как мобильную артиллерийскую батарею.

В случае необходимости танки были способны перемещаться на берег по сходням для поддержки пехоты в ходе наступательных операций.

Увы, рожденному ползать не всегда еще суждено и плавать... В ноябре того же года тюменский завод получил из наркомата ответ, на основании которого реализация проекта была признана нецелесообразной: тюменцам предлагалась другая программа деятельности. Завод становился единственным в стране поставщиком морских торпедных катеров. За годы войны, а точнее – с апреля 1943 года, тюменцы поставили 165 катеров типа «Г-5» и «Комсомолец».

В Тюмени О.К. Антонов, встречаясь в городе с руководителями других военных заводов, несомненно, знал, несмотря на строжайшую секретность, о неудавшемся проекте плавающего танка. Оценив в должной мере попытку судостроителей переместить сухопутный танк в водную среду, сделав его плавающим, О.К. Антонов вполне логично сделал заключение о возможности танка стать летающим. Более того, если Москва не дает согласие на плавающий танк, то почему бы не попытаться предложить ей проект летающего, не выходящего за рамки утвержденной продукции авиационного завода? Разумеется, Антонов был основательно осведомлен о многочисленных, но неизменно неудачных попытках зарубежных авиаконструкторов, споткнувшихся на решении задачи, связанной с постройкой летающего танка. Здесь достаточно упомянуть имя американского инженера Кристи, известного во всем мире как создателя универсального колесно-гусеничного танка. Кристи еще в 1932 году пытался «научить» летать свой танк, справедливо полагая, что новые возможности такой машины существенно умножат ее боевые качества. К несчастью, крылатому танку Кристи – мечте полководцев, отягощенному отдельным мотором с авиационным винтом, не суждено было взлететь даже в модельном варианте.

А это означает, с учетом просчетов Кристи, что гусеничная машина должна летать как планер. Отпадает необходимость в дополнительном моторе, а сам корпус танка становится своеобразным фюзеляжем. Налицо необыкновенный выигрыш в весовых показателях, на которых потерпел неудачу Кристи! На корпусе малого танка можно установить легкосъемные крылья планера достаточной грузоподъемности, с помощью мощного буксира-бомбардировщика поднять машину в воздух, а затем, после их разъединения, предоставить танку свободу перемещения в самостоятельном полете.

В конце 1941 года Антонов, к тому времени признанный авторитет в среде специалистов «бесшумной» авиации, «пробил» – таки в Москве проектное задание. Усилиями А. Эскина, помощника Антонова, в Тюмень из Горького отгрузили танк Т-60, и в холодных