Установление и Империя - Айзек Азимов

– Ах, так? И как долго это продлится? Долго еще меня будет оглушать твоя трескотня?

– Около месяца, я бы сказал – а потом у меня появится кое-что для тебя. А может быть, и нет.

Но что из того? Если это выходит за рамки планов Селдона, то наши шансы чертовски малы, просто

страшно сказать, до какой степени малы.

Индбур с яростью напустился на психолога.

– Вот я и раскусил тебя, изменник. Ты врешь! Разве ты не один из этих преступных

распространителей слухов, сеющих пораженчество и панику по всему Установлению и делающих

мою работу вдвойне тяжелой?

– Я? Я? – Мис медленно закипал гневом.

Индбур выругался.

– Потому что, клянусь космическими пылевыми облаками, Установление победит.

Установление должно победить!

– Невзирая на потерю Хорлеггора?

– Мы ничего не потеряли. А ты проглотил и эту ложь, да? Мы значительно уступали в числе и

были преданы…

– Кем? – презрительно поинтересовался Мис.

– Вшивыми подзаборными демократами! – заорал на него Индбур. – Я давно знал, что флот

кишит демократическими ячейками. Большинство их было выметено, но осталось, видно, достаточно

для необъяснимой сдачи двадцати кораблей прямо в гуще атакующего флота. Достаточно, чтобы

свести дело к этому якобы поражению. А по этому поводу скажи-ка мне, мой несдержанный на язык,

простецкий патриот и средоточие основных добродетелей, – каковы твои собственные связи с

демократами?

Эблинг Мис отмахнулся.

– Ты бредишь, что ли? А как насчет последующего отступления и потери половины Сивенны?

Опять демократы?

– Нет, не демократы, – маленький человечек остро улыбнулся. – Мы отступаем – как всегда

отступает при атаке Установление, пока неизбежное шествие истории не обратится нам на пользу. Я

уже вижу результаты. Так называемое демократическое подполье уже распространяет манифесты,

клятвенно обещая помощь и союз с правительством. Это может быть с их стороны лицемерием,

прикрытием для более глубокой измены, но я его отлично использовал. Выжатая из этого пропаганда

окажет свое влияние, каковы бы ни были планы самих этих предателей и гадов. И даже еще лучше…

– Даже еще лучше, Индбур?

– Суди сам. Два дня назад так называемая Ассоциация Независимых Купцов объявила войну

Мулу, и флот Установления одним махом усилился на тысячу кораблей. Видишь ли, этот Мул заходит

слишком далеко. Он нашел нас разъединенными и ссорящимися между собой, но под натиском его

нападения мы объединяемся и усиливаемся. Он обязан проиграть. Это неизбежно – как и всегда.

Мис все еще источал скептицизм.

– Ты хочешь сказать мне, что Селдон запланировал даже случайное появление мутанта.

– Мутанта! Отличить его от человека ты и я можем лишь на основе бредней мятежного

капитана, каких-то иноземных молодоженов, да чокнутого жонглера и клоуна. Ты забываешь самое

убедительное свидетельство из всех – твое собственное.

– Мое собственное? – на какой-то миг Мис опешил.

– Твое собственное, – усмехнулся мэр. – Свод Времени открывается через девять недель. Как

насчет этого? Он открывается при кризисе. А если нападение Мула – не кризис, тогда где же

"настоящий" кризис, тот, из-за которого открывается Свод? Ответь мне, ты, мешок сала.

Психолог пожал плечами.

– Хорошо, пусть. Если это приводит тебя в восторг… Однако окажи мне милость. Только на

тот случай… только на тот случай, если старина Селдон произнесет речь, а дело пойдет куда-то не

туда, ты мог бы позволить мне присутствовать на Великом Открытии.

– Прекрасно. Убирайся отсюда. И не попадайся мне на глаза девять недель.

– С превеликим удовольствием, ублюдок ты этакий, – уходя, пробормотал Мис себе под нос.

18. Падение Установления

Атмосфера, царившая в Своде Времени, во многих отношениях трудно поддавалась

определению. Едва ли следовало говорить о запустении, поскольку Свод был хорошо освещен и

кондиционирован. Стены были украшены теплыми цветными узорами, ряды закрепленных кресел

отличались комфортабельностью и, казалось, были задуманы для вечного пользования. Свод хорошо

сохранился: три века не оставили после себя заметного следа. Несомненно, здесь не предпринималось

никаких усилий по созданию благоговейного страха или почтения, поскольку вся обстановка была

простой и повседневной – в сущности, почти незаметной.

И все же, несмотря на все эти положительные черты, что-то здесь было не то – и это что-то

сосредотачивалось вокруг стеклянного куба, прозрачная пустота которого господствовала над

половиной помещения. Четырежды на протяжении трех веков живой призрак Хари Селдона восседал

внутри куба и держал речь. Дважды он обращался в пустоту.

Старец, видевший великие дни вселенской Империи, спроецировал себя в будущее на

протяжении трех веков и девяти поколений – при том он по-прежнему лучше понимал Галактику

своих пра-пра-пра-правнуков, чем они сами.

Пустой куб терпеливо ждал.

Первым прибыл Мэр Индбур III, проехав на своем церемониальном мобиле по притихшим в

ожидании улицам. Вместе с ним прибыло и его личное кресло, которое было выше и шире здешних

кресел. Оно было водружено впереди всех прочих, и Индбур возвысился над всем, кроме стеклянной

пустоты впереди.

Важный чиновник по его левую руку почтительно наклонил голову.

– Превосходительство, закончены приготовления к максимально обширному субэфирному

вещанию сегодня ночью, для официального заявления вашего превосходительства.

– Хорошо. Пока что пусть продолжаются специальные межпланетные программы, касающиеся

Свода Времени. Разумеется, не должно быть никаких предсказаний или рассуждений на эту тему.

Продолжает ли реакция общественности оставаться удовлетворительной?

– Превосходительство, она именно такова. Злонамеренные слухи, ранее преобладавшие,

ослабли еще более. Широко распространяется уверенность.

– Хорошо!

Он жестом отослал чиновника и поправил свой пышный воротник.

Без двадцати минут полдень!

Руководители крупнейших торговых организаций, служившие надежнейшей опорой мэрии,

появились поодиночке или маленькими группами, с той степенью пышности, которая

приличествовала их финансовому положению и благосклонности мэра. Каждый представлялся мэру,

получал взамен пару благодарных слов и занимал назначенное ему место.

Откуда-то, не очень соответствуя всей этой напыщенной церемонии, появился Ранду с

Хэйвена и, не дожидаясь своего представления, пробрался к креслу мэра.