Установление и Империя - Айзек Азимов

психоистории. Нынешняя атака является выступлением слишком недисциплинированной внешней

группы Установления против слишком авторитарного центрального правительства. Ход действий был

необходим, результат – очевиден.

Достоинство высокой аудитории начало ломаться. Индбур полупривстал в кресле.

Бейта подалась вперед с обеспокоенным взглядом. О чем это говорит великий Селдон? Она

упустила несколько слов.

– …достигнутый компромисс необходим по двум причинам. Восстание Независимых

Торговцев вносит элемент новой неопределенности для ставшего, возможно, слишком

самоуверенным правительства. Восстанавливается элемент борьбы. Здоровый подъем демократии,

хотя и разбитой…

Послышались голоса. Шепот поднимался по шкале громкости, и в нем было что-то

паническое.

Бейта сказала на ухо Торану:

– Почему он не говорит о Муле? Купцы никогда не восставали.

Торан пожал плечами.

Сидящая фигура ободряюще вещала среди растущего беспорядка:

– …новое и более прочное коалиционное правительство логично явилось необходимым и

полезным результатом последовавшей гражданской войны, навязанной Установлению. И теперь лишь

остатки старой Империи стоят на пути дальнейшей экспансии, а они, во всяком случае, в течение

следующих нескольких лет, не представляют проблемы. Конечно, я не могу раскрыть природу

следующей пробле…

Губы Селдона беззвучно шевелились в общем реве.

Эблинг Мис с красным лицом подскочил к Ранду. Он кричал:

– Селдон слетел с катушек. Он предсказал неверный кризис. Ваши Купцы когда-нибудь

планировали гражданскую войну?

Ранду еле слышно проговорил:

– Да, мы планировали. Мы отложили ее перед лицом угрозы Мула.

– Тогда Мул является дополнительным фактором, к которому психоистория Селдона не

готова. Но что это?

В тишине, внезапно восстановившейся в зале, Бейта обнаружила, что куб снова пуст. Атомное

сияние стен погасло, мягкий поток кондиционированного воздуха иссяк.

Где-то то набирал силу, то снова стихал пронзительный звук сирен, и Ранду едва смог

выговорить одними губами:

– Космический налет!

Эблинг Мис поднес наручные часы к уху и внезапно закричал:

– Встали, клянусь Га-лак-ти-кой! Есть ли здесь в комнате часы, которые идут? – его голос

поднялся до рева.

Двадцать часов были поднесены к двадцати ушам. И за время, по своей продолжительности

сильно уступавшее двадцати секундам, сделалось вполне ясно, что таковых нет.

– Тогда, – сказал Мис с мрачной и наводящей ужас категоричностью, – что-то отключило всю

атомную энергию в Своде Времени. Мул атакует.

В общем шуме разнесся вопль Индбура:

– Займите свои места! Мул в пятидесяти парсеках.

– Он был там, – заорал в ответ Мис, – неделю назад. Терминус сейчас подвергается

бомбардировке.

Бейта ощутила, как на нее мягко наползла глубокая подавленность. Складки горя, казалось,

тесно, туго обволокли Бейту; ее дыхание с трудом, с болью пробивалось через сжавшееся горло.

Ясно доносился шум собирающейся снаружи толпы. Двери открылись настежь; торопливо

вбежал какой-то человек и быстро заговорил с бросившимся к нему навстречу Индбуром.

– Превосходительство, – прошептал он, – в городе не работает ни одно транспортное средство,

не действует ни одна линия связи. Сообщают, что Десятый Флот разгромлен, и корабли Мула уже над

атмосферой. Генеральный штаб…

Индбур обмяк и съежившейся, бессильной фигурой рухнул на пол. Во всем зале теперь не

было слышно ни единого звука. Даже разрастающаяся толпа снаружи испуганно молчала. Грозно

навис холодный, панический ужас.

Индбура подняли, поднесли ко рту вина. Его губы зашевелились еще до того, как открылись

глаза, выговорив всего одно слово:

– Сдавайтесь!

Бейта почувствовала, что вот-вот заплачет – не от горя или унижения, а просто от безмерного

испуга и отчаяния. Эблинг Мис дернул ее за рукав.

– Пошли, барышня…

Ее резким движением вытащили из кресла.

– Мы сматываемся, – сказал Мис, – берите с собой вашего музыканта.

Толстые губы ученого побелели и дрожали.

– Маньифико, – слабо выговорила Бейта.

Клоун в ужасе сжался. Глаза его остекленели.

– Мул! – взвизгнул он. – Мул идет за мной!

При ее прикосновении он стал дико отбиваться. Торан наклонился и резко опустил кулак.

Маньифико грохнулся без сознания, и Торан потащил его как мешок с картошкой.

…На следующий день уродливые, почерневшие в боях корабли Мула посыпались на

посадочные площадки планеты Терминус. Возглавлявший атаку генерал промчался по опустевшему

главному проспекту города Терминуса на мобиле чужеземной конструкции, который мог двигаться, в

то время как вся столица была заполнена бесполезно стоявшими атомными машинами.

Извещение об оккупации прозвучало ровно через двадцать четыре часа после той минуты,

когда Селдон появился перед бывшими властителями Установления.

Из всех планет Установления только Независимые Купцы еще держались, и против них теперь

обратилась мощь Мула – завоевателя Установления.

19. Начало поиска

Одинокая планета Хэйвен – единственная планета единственного в этом районе Галактики

солнца, постепенно сползающего в межгалактический вакуум – была осаждена.

В строго военном смысле она несомненно была осаждена, поскольку любой участок

галактического пространства за пределами двадцати парсеков находился в зоне досягаемости

передовых баз Мула. Спустя четыре месяца после потрясающего падения Установления

коммуникации Хэйвена распались, точно паутина под лезвием бритвы. Корабли Хэйвена стянулись к

родному дому, и их единственной боевой базой остался сам Хэйвен.

А в других отношениях осада была еще теснее: ибо пелена беспомощности и обреченности

уже подступила…

Преодолев неуверенными шагами зигзагообразный боковой проход между столами,

покрытыми пластиком молочного цвета, Бейта почти вслепую нашла свое место. Она откинулась на

высокую спинку стула, механически ответив на едва услышанные ею приветствия, потерла обратной

стороной ладони усталые глаза и потянулась за меню.

У нее хватило времени отметить в своем сознании реакцию неистового отвращения на обилие

в меню различных блюд из грибковых культур, которые на Хэйвене почитались за большой деликатес

и которые на ее вкус жительницы Установления были почти несъедобными; затем она услышала

всхлипывания рядом с собой и подняла голову.

До сих пор она почти не обращала внимания на Джудди – простоватую, курносую,