Огненный Зверь - Татьяна Солодкова

Я посмотрела назад. Уйти? Развернуться и уйти и оставить его в покое? Сколько можно быть навязчивой?

Но мои ноги стояли на месте. Уйти или остаться?

"Иди, - мягко подтолкнул Зверь. - Жалей о том, что сделано, ладно? Упущенные возможности не лучший выбор".

Зверь был как всегда прав.

И я решилась. Вздохнула и повернула ручку.

Дверь была не заперта, и я только сейчас сообразила, что бы я делала, если бы она оказалась закрыта.

На чердаке было прохладнее, чем на улице, и полутемно. Небольшое окно под потолком давало мало света. Вопреки моим ожиданиям, здесь не обнаружилось ни вековой пыли, ни пауков. Похоже, здесь регулярно прибирались. Чердак был немного захламлен, как и положено чердаку, здесь обреталась старая мебель и ненужные игрушки, видимо, уже выросших воспитанников.

Когда глаза смогли привыкнуть к полумраку после яркого солнца, я увидела его.

Кирилл сидел на полу под окном, лицом к двери, ноги согнуты в коленях, спиной опершись о стену и закрыв глаза.

- Ты долго не решалась войти, - сказал он вместо приветствия, не меняя позы и не открывая глаз.

- Я поздно вспомнила, что тебе могут докучать мои чувства, - пробормотала я, чувствуя себя нелепо.

- Ты мне не докучаешь, - сказал он и замолчал.

Я не знала, что это значит. И решила расценить это как разрешение остаться.

Я медленно прошла вперед, прикрыв за собой дверь, обошла огромный старый диван и приблизилась. Помялась несколько секунд, потом тоже опустилась на пол, села и подтянула колени к подбородку.

- Как ты? - мой голос даже мне самой показался чужим, я говорила неестественно тихо, но мне казалось, что громким голосом я могу потревожить дух умершего мальчика, которого я никогда не видела, но который умер здесь, на этом самом чердаке, всего несколько часов назад.

Я опустила глаза и, наконец, рассмотрела, что было у Кирилла в руках - веревка!

- О боже! - я по-настоящему перепугалась. - Не думаешь ли ты...

Кирилл оторвал голову от стены и открыл глаза, его взгляд сфокусировался на мне.

- Не думаю ли я тоже повеситься? С ума сошла?!

Я отпрянула.

- А что я, по-твоему, могла подумать? Ты бы видел себя со стороны!

Он прищурился, внимательно глядя на меня.

- Так паршиво?

Я кивнула.

- Вообще-то да.

- Да уж, - наконец, Кирилл тоже сообразил, что пресловутая веревка все еще находится у него в руках, и отбросил ее от себя. - Я просто снял ее с потолка, а потом задумался и забыл о ней.

- Бывает, - сказала я, по правде говоря, я не знала, что сказать. Мне просто хотелось быть именно здесь в этот момент.

- Не переживай, - он устало потер глаза, наверное, этой ночью поспать ему не пришлось, - я не собираюсь ни вешаться, ни резать вены. Сейчас посижу немного, соберу себя в кучу и спущусь вниз. Старик уже волнуется.

Я вспомнила своего бывшего парня Костю. Конечно, подобных проблем у него не было, но когда случалось то, что он считал проблемой, он приходил и рассказывал мне, долго ныл и жаловался, он прямо-таки нуждался в том, чтобы его пожалели, поддержали, утешили.

Кирилл был другим, он не искал ни поддержки, ни утешения, это он привык давать это людям, отдавать, а не брать самому. Я вспомнила нашу первую встречу, как он привез меня к Золотаревскому, и как уже менее чем через час знакомства я не хотела, чтобы он выходил из кабинета и оставлял меня одну с Владимиром Петровичем. Он вызывал доверие, он дарил уверенность. Как же трудно бывает ему самому на самом деле?

- Ой, только жалости не нужно, - его голос вторгся в мои мысли.

Я смутилась и поняла, что краснею, благо тут было темно, хотя, конечно же, он знал, что я чувствую.

- Прости.

- Со мной все нормально, правда, - он легко и ненавязчиво коснулся моего плеча, - просто устал.

Я хмыкнула, я шла, чтобы помочь ему, а, выходит, он снова успокаивает меня.

- Я боялась, ты винишь себя, - призналась я.

Он на мгновение задумался и кивнул, его серые глаза были очень серьезными.

- Я и виню. Но моя вина не станет меньше, если я превращусь в стонущую лужицу. Есть еще очень много людей, кому я могу понадобиться в здравом рассудке, - он посмотрел на часы на левой руке. - Что ж, пора выбираться. Линка-Малинка совсем заждалась.

Я против воли улыбнулась:

- Она смешная. И очень тебя любит.

- Я знаю, - я была очень рада, что он не утратил способность улыбаться. - Она уже дуется на меня. Я обещал лично привести ей эту куклу.

- Она ей понравилась.

- Знаю. Даже отсюда было слышно ее радость. И расстройство, что я не приехал.

- Ты тоже ее любишь, - это не было вопросом.

Кирилл пожал плечами.

- Ее сложно не любить. Она такая маленькая, такая чистая. В таком возрасте дети не врут, не притворяются, они любят искренне. Искренние чувства не так часто встретишь, можешь мне поверить.

Мне вдруг стало обидно, он, что, считал, что и мои чувства не искренни?

- Можешь не обижаться, - тут же прочел он, - ты со Зверем уж точно как ребенок, говоришь то, что думаешь.

Теперь я обиделась еще сильнее. Он считает меня глупой, как ребенка, вот и приехали.

- Глупая, это был комплимент.

От того, каким голосом он это сказал, я вздрогнула. Что это было? В его голосе была... нежность?

Пока я тупо моргала, пытаясь хоть что-нибудь сообразить, Кирилл легко поднялся со своего места и протянул мне руку:

- Пошли, Линка-Малинка уже горит от нетерпения.

Я приняла его помощь, хотя благодаря Зверю я тоже могла без труда вскочить с места с грацией лани.

Его ладонь была теплой, но я безропотно отпустила ее, как только оказалась на ногах.

- А у Линки какой дар? - спросила я, чувствуя, что что-то нужно сказать.

- Она целитель, - ответил Кирилл. - Исцеляет все болезни, любые раны. Но она еще очень маленькая, целительство требует много сил, поэтому мы пока не злоупотребляем. Но вся ребятня бегает к ней лечить разбитые коленки.

Он поднял с пола злосчастную веревку и задумчиво покрутил в руках, очевидно, раздумывая, что с ней делать.

- Дай мне, - попросила я.

В кои-то веки мне удалось застать Кирилла врасплох. Он удивился, но без колебаний протянул веревку мне.

"Зверь, сделай милость", - попросила я.

"Бу сде", - с готовностью ответил мне обитатель моего тела.

Едва веревка оказалась в моих руках, она вспыхнула ярким пламенем и уже через две секунды полностью истлела. Не оставив после себя ни искорки, только сухой, холодный пепел.

"Больше ничего не загорится", - пообещал Зверь.

Кирилл благодарно кивнул.

- Спасибо, а то я бы долго еще с ней носился.

Я улыбнулась.

8 глава. Видение номер два