Натуральный обмен - Татьяна Солодкова

Аннотация:

Если миры не параллельны, как считают многие? Если они попарны? Два мира тесно связаны между собой, а в них живут люди, как две капли воды похожие на двойников из другого мира. Ливень в одном мире вызывает засуху в другом, а смерть одного двойника неминуемо отражается на втором…

А если тебе семнадцать, и накануне последнего звонка в твоем доме появляется самый настоящий волшебник из другого мира и просит тебя пойти с ним? Твой двойник, наследный принц, пропал без вести, и от тебя требуется сущая мелочь - сыграть его всего-то три дня, а потом тебя вернут в тот же миг, из которого забрали. Потратил бы ты какие-то несколько дней, чтобы спасти целое королевство?

А если три дня - всего лишь уловка, чтобы заманить тебя туда, откуда ты больше не сможешь вернуться домой?..

История, состоящая из трех частей: 1 - "Двойник", 2 - "Принц" и 3 - "Король".

Часть 1. Двойник

Если вас никто не любит,

будьте уверены, это ваша вина.

Ф. Родридх

Пролог

Последние лучи заката мягко озаряли башню королевского дворца. Отсюда открывался великолепный вид на город и на далекую полосу леса. Внизу кипела в жизнь, а здесь, наверху, было тихо и спокойно - тут можно было подумать.

На увитом плющом балконе стояли двое: высокий длиннобородый старик в темной мантии и плотный мужчина в монашеской рясе, ростом достигающий первому едва ли до плеча. Оба молчали, задумчиво глядя вдаль, невысокий теребил большой деревянный крест у себя на груди.

Он заговорил первый:

- Тянуть больше нельзя...

А потом крепко сжал губы, будто сам испугался своих слов.

- Ты прав, - тихо отозвался старик, - мы слишком долго работали, почти год, чтобы отказаться в последний момент.

- Господь простит нас, - несколько неуверенно ответил собеседник. - Он увидит, что у нас благие намерения, и простит нас. Я буду молиться.

Старик поежился, но совсем не от холода.

- Может, Господь и простит нас, - пробормотал он. - А мы сами себя? Это же не просто так, это человеческая жизнь! Думаешь, тот ни в чем не повинный парень когда-нибудь нас простит?

- Мы будем молиться, - повторил невысокий. И, помолчав, добавил: - К тому же, мы оба знаем, что парню уже не придется нас прощать.

От этих слов старик вздрогнул, но промолчал.

1 глава

Я стоял перед огромным зеркалом с меня ростом в старинной резной раме. Я выглядел, как обычно: высокий худощавый парень, всклокоченные светло-русые волосы, серые глаза, одет в растянутый свитер, джинсы, кроссовки. Я ехидно подмигнул своему отражению, но оно не повторило мой жест, напротив, нахмурилось, а брови угрожающе сошлись на переносице. По спине пробежал холодок, тут же превратившийся в настоящий животный ужас. Я рванулся от зеркала прочь, но не смог сделать и шага, что-то удерживало меня, заставляя по-прежнему стоять перед своим ожившим отражением, которое, в свою очередь, ничего не ограничивало: мой двойник шагнул ко мне с самым решительным видом. И тогда я размахнулся и ударил по гладкой поверхности, разбивая руки в кровь. Зеркало брызнуло в ответ миллионами осколков. Они сыпались отовсюду, впивались в лицо, голову, руки...

Я закричал и проснулся. Сердце отчаянно колотилось в груди.

Осмотрелся: я лежал на кровати в своей комнате, на мне те же джинсы и свитер, что и во сне, но настолько измятые, что в их реальности можно было не сомневаться. Вчера я зачитался и уснул, даже не переодевшись. Распахнутая книга все еще лежала на моей груди.

- Черт-те что, - пробурчал я, садясь, провел рукой по лицу, пытаясь прийти в себя, потому что сон все еще не шел из головы. Это же надо было такому присниться! Нет, мне и раньше частенько снились странные сны, но этот был особенно реальным.

В квартире стояла звенящая тишина: ни шороха, ни единого скрипа. Значит, мама уже ушла на дежурство в больницу. Интересно, не стала меня будить или не добудилась? Она уже несколько раз рассказывала, что не смогла меня разбудить, потому что я отбивался. А все почему? Потому что стресс! Никто молодежь не щадит.

Я посмотрел на часы на прикроватной тумбочке и снова выругался. Да что за непруха? Девятый час, а в восемь я должен был быть в школе, сегодня репетиция последнего звонка, и всех обязали явиться к первому уроку.

Я вскочил с постели и бросился переодеваться. Опять опоздал и услышу о себе в школе много "хорошего", нового, конечно, вряд ли, за десять лет учебы я, наверное, выслушал о себе уже все.

Я был из тех, кого считают оболтусами, "учительское горе", "мамино разочарование". Когда мои одноклассники читали "Войну и Мир", я зачитывался "Хрониками Амбера", когда готовились к экзаменам, я играл в футбол. Были на моем счету и разбитые школьные окна, и взорванный кабинет химии, и костер в спортзале, а также драки на территории школы. Раньше моя мама была постоянным гостем педсоветов, но ближе к старшим классам учителя отчаялись и смирились с тем, что меня не переделать, и оставили мою бедную мать в покое. Наверное, в этом году, когда я получу аттестат, весь педагогический персонал перекрестится и вздохнет с облегчением.

Я носился по комнате взад-вперед, хватая на ходу вещи. Школьной сумки в пределах видимости не обнаружилось, значит, я бросил ее вчера в прихожей. И я понесся туда.

Пробегая по залу со скоростью очумелой белки, я зацепился за ножку журнального столика и кубарем полетел головой вперед. Голову я все-таки не разбил, успев выставить руки, но столик со всем тем, что на нем стояло, снес в чертовой матери.

Я медленно поднялся с пола, потирая ушибленное колено, и осмотрел место моей битвы с журнальным столиком. Потери: разбитая ваза, рассыпанная по всему ковру стопка газет и журналов. Сам столик при столкновении с противником не пострадал, отделался легким испугом.

Я со вздохом принялся собирать журналы. Бежать на кухню за веником было некогда, поэтому я смел осколки вазы газетами, орудуя одной как метлой, а второй как совком. Выкинул останки вазы вместе с газетами в мусорку и помчался обратно в свою комнату.

Снова пробегая мимо места моего падения, я остановился, как вкопанный. Вот же засада! В спешке я не заметил еще одну жертву разрушений - папино фото в рамке. Рамка улетела в угол комнаты, стекло разлетелось на куски, да еще так удачно, что пропороло фотографию прямо посередине.

Я поднял остатки рамки, испытывая одно желание - провалиться сквозь землю. Это было старое фото, сделанное, когда еще не знали цифровых носителей, пленку, естественно, давно потеряли, а потому эта фотография была единственным экземпляром, не подлежащим восстановлению. Мама очень любила это фото, на ней папа был запечатлен еще совсем молодым, улыбчивый подтянутый парень в летной форме возле блестящего истребителя... На одном из таких он и разбился, когда мне было семь...