Огненный Зверь - Татьяна Солодкова

- Что? - мой голос же показался мне хриплым.

- Твои чувства, - я замерла, казалось, перестала дышать, - твои чувства, они неправильные.

Я немедленно принялась защищаться, рефлекс самозащиты работал превосходно:

- Это мои чувства, и я имею право чувствовать то, что посчитаю нужным. Правильно оно или нет, это мое личное дело.

Но он не обиделся на мои слова.

- Ты так относишься ко мне... Я... Я этого не заслуживаю.

- Уж позволь мне самой об этом судить, - я уже рычала.

- Мы говорили с тобой об этом несколько дней назад, - продолжал он, будто бы и не слышал моих возражений. - Ты сама мне сказала, что ты не можешь с точностью определить, что из того, что ты ощущаешь, является именно твоими чувствами, а что просто реакцией тела, взбудораженного Зверем.

- И что? - тут же возмутилась я. - Возможно, Зверь во мне до конца моих дней, так что не жди, что что-то изменится.

- Изменится, сильные личности берут Огненного Зверя под контроль за пару месяцев.

- С чего ты взял, что я сильная?

Я чувствовала себя очень слабой, не способной справиться с самой собой, не то что с обстоятельствами.

- Я знаю, - он бросил на меня короткий взгляд и снова повернулся к дороге.

- Хорошо, что есть кто-то, кто думает обо мне лучше, чем я есть.

- Аналогично, - усмехнулся Кирилл, потом снова стал серьезным. - С тобой легко, - сказал он. - Как ни странно, твои эмоции одни из немногих, которые меня не раздражают.

- Сомнительный комплимент.

- Я пытаюсь быть искренним.

- Спасибо...

Мы снова замолчали. За окном замелькали огни города, почти приехали. Мне хотелось, чтобы поездка длилась дольше, значительно дольше, чтобы мы наконец успели высказать все недоговоренности, которых был целый океан между нами.

- Ты думаешь, мои чувства к тебе - просто химическая реакция организма, усиленная Зверем? - спросила я.

- Я не знаю, - после непродолжительной паузы ответил он. - Я просто знаю, что ты чувствуешь, мне неизвестны причины.

Я вздохнула, набираясь смелости, и решила идти ва-банк.

- Я не думаю, что Зверь имеет хотя бы какое-то отношение к моим чувствам к тебе.

Ну, вот и все, я это сказала. Выплеснула всю свою боль и страх в одной фразе. А теперь с ужасом ждала его ответа.

И Кирилл ответил совсем не то, чего жаждало мое сердце.

- Я не могу тебе дать то, что тебе нужно.

Вот так.

Что ж, по крайней мере, он не остановился и не высадил меня. Хотя о чем я говорю? Это же Кирилл. Он так даже с бездомной собакой не поступит.

- Я сама не знаю, что мне нужно, - прошептала я, слезы душили. И самое отвратительное, что он это знал, я не могла, как он, отгородиться безразличием на лице, мне некуда было прятаться.

В ответ на эту мысль пришла злость, даже не злость - ярость. На себя, на Зверя, на Кирилла с его способностями, на ситуацию в целом, если происходящее еще можно было назвать "ситуацией".

Я задохнулась от этого приступа ярости, пальцы впились в край сидения, костяшки побелели.

- Вот об этом я тебе и говорю, - спокойно заключил он. - Твои чувства сейчас не поток, как у остальных людей, это скорее лавина, даже нет, цунами. Я чувствую, как ты путаешься в них каждую секунду.

- Мои чувства к тебе не меняются, - процедила я сквозь зубы, хотя в тот момент была сама в этом не уверена.

- Разве тебе только что не захотелось меня убить? - он вскинул бровь.

- Не убить, - прорычала я, - покалечить!

Кирилл больше ничего не сказал, только улыбнулся. Эта улыбка была с налетом грусти. Или мне показалось? В конце концов, я видела только его профиль.

Он остановился возле моего дома. Я даже не удивилась, что он с первого раза запомнил адрес.

К этому времени злость уже унялась. Я чувствовала себя опустошенной, хотелось поскорее убраться в свою нору, как раненый зверь.

- До завтра, - пробормотала я, пряча глаза.

- До встречи, - спокойно сказал он. И уехал.

Вернувшись домой, я просто легла на кровать и ревела часа два. Даже Зверь меня не трогал.

А потом слезы высохли. Я просто взяла себя в руки. Мне предстояло многому научиться и многое сделать, сентиментам здесь было не место.

В тот день я решила раз и навсегда закрыть для себя эту главу своей жизни.

Итак, прошли три недели.

Мы больше не разговаривали ни разу. "Привет! - Как дела? - Все хорошо" я не считала разговором. Кирилл был мил и вежлив, как всегда. Я старалась вести себя ему под стать. В конце концов, разве я не ходила сюда только затем, чтобы научиться владеть собой? Вот и пришло время.

И пусть Кирилл, несмотря ни на что, знал, что творится у меня в душе, я не желала казаться слабой для других. Он назвал меня сильной, и я готова была из кожи вон лезть, чтобы быть достойной звания "сильной женщины".

Я сжимала зубы, когда он входил в помещение, лепила на лицо доброжелательную улыбку и радостно выдавала:

- Доброе утро!

Так я улыбалась всем участникам собрания, так я улыбалась и Кириллу. Равнодушная вежливая улыбка.

Я больше не глазела на него во время собраний, впрочем и не прятала глаз, смотрела в его сторону, когда он говорил, и только. Точно такое же внимание я уделяла Андрею и Пете, например. Хотя он все равно часто смотрел на меня. Но теперь я знала причину этого, он сканировал мое состояние, хотел оградить от ошибок, как тогда, в первую встречу с Ковровым. Кирилл хотел помочь всем. Что ж, я не была такой же святой, я должна была думать о себе, о том, как я себя веду, что говорю и что делаю.

Я вдавливала ногти себе в ладони, когда слушала его голос и чувствовала, что мне хочется на него смотреть. Но я не сдавалась. Все проходит, и это пройдет.

Уже через неделю стало немного легче. Кажется, теперь и Кирилл понял мои намерения и тоже стал стараться уделять мне как можно меньше внимания. Это было правильным, так было лучше.

***

- Мой ласковый и добрый Зверь, - пела я, собираясь на работу этим утром.

Зверю очень нравилась эта песня, он всегда замолкал и начинал мурчать, как настоящий домашний котенок.

Утреннее солнце светило совсем по-осеннему, оно больше не было таким ярким, как раньше. Мой улучшенный слух различал шорох сухих листьев, гонимых ветром по тротуару. В воздухе пахло осенью.

- Люблю осень, - сказала я, высовываясь в окно, чтобы вдохнуть свежего воздуха.

"Осень - пора увядания", - не согласился со мной Зверь.

Я покачала головой:

- Есть в осени что-то особенное. Романтично-грустное, что ли. Не могу найти этому точное название. Но я очень люблю осень. Именно такую, когда еще не морозно, но хочется надеть перчатки.

"Не знал, что ты романтик".