Вымпел мертвых. Балтийские кондотьеры - Константин Буланов

Уже через сорок минут после занятия позиции "Полярный лис" заставил остановиться два небольших транспорта в 1500 и 2500 тонн водоизмещения с грузом фуража и японского угля. По сравнению с предыдущей добычей эта пара выглядела совсем жалко, но и топить их рука не поднималась. Тем более что угольщик оказался весьма новым. В результате, оба с китайскими призовыми командами были отправлены в Шанхай в надежде, что они не растворятся в водах Тихого океана по пути. А то ведь от таких партнеров можно было ожидать чего угодно. Вот только разбавлять китайский экипаж своими людьми Иениш не рискнул. Подсунутые мистером Ваном головорезы могли и потерять по дороге сопровождающих, а лишаться своих и так немногочисленных людей он не хотел. К тому же случись им нарваться на заблудший японский корабль, дающие от силы десять узлов транспорты не имели шанса на побег.

Еще через два часа была перехвачена парусная шхуна с грузом угля. Уголь оказался местным, японским, так что подходил разве что для транспортов, а потому на него никто не позарился. По идее шхуну следовало потопить, раз уж даже китайские моряки отказались вести ее в Шанхай, но тратить на нее оставшиеся снаряды тоже никто не решился, и потому сняв экипаж, ее отпустили в свободное плавание, направив к берегам континентальной Кореи, где хватало небольших островков с немалым количеством подводных скал. За многие века мореплавания они погубили тысячи судов, и вскоре количество жертв должно было увеличиться еще на одну.

Далее почти пять часов пришлось бегать от шедших один за другим пароходов под флагами Англии, Голландии и Германии. Может вместе с ними удалось проскочить и какому-нибудь везучему японцу, но экипаж рейдера ничуть не жалел об этом – на их долю добычи все равно хватало.

"Кобе-Мару" встреченный уже на закате оказался как приятной, так и проблемной добычей. Грузопассажирский лайнер водоизмещением в четыре с половиной тысяч тонн, являлся отличным приобретением. Не менее нужным в хозяйстве был и его груз небольших повозок, военных палаток и продовольствия. А вот многочисленные пассажиры и команда вгоняли в уныние. Зафрактованное армией, судно перевозило тысячу человек, которые вместе с сотней экипажа повисали ярмом на шее захвативших их русских. Хорошо еще, что судно перевозило носильщиков, а не солдат, так что захват обошелся практически бескровный. Лишь взятые с собой на борт китайцы успели прирезать и выкинуть за борт пятерых японских матросов, прежде чем три прогремевших на палубе выстрела остановили начавшееся безумие. Причем, если два первых выстрела старший офицер крейсера сделал в воздух, то третий достался недоумку рискнувшему дернуться с ножом в сторону Лушкова.

Оглядев свернувшееся в клубок и вопящее от полученной в живот заряда дроби тело, старый боцман навел свой дробовик на столпившихся вокруг своего пострадавшего товарища китайцев и рыкнул нечто невразумительное, но весьма громкое и не оставляющее возможностей о размышлении насчет его последующих действий. Под тяжелым взглядом боцмана и пяти присоединившихся к нему русских матросов, вооруженных монструозными револьверами, китайца распрямили, осмотрели, добили ножом в сердце да выкинули за борт, сопроводив напоследок короткой молитвой. Или ругательством. Никто из присутствующих на борту русских так и не понял по причине не знания языка.

Более эксцессов не последовало и полсотни перешедших с минного крейсера моряков, выставив караулы на пассажирских палубах, повели трофей в Шанхай. Поддерживая ход в пятнадцать узлов, принявший командование над трофеем Лушков имел все шансы догнать отправленные ранее суда и не бояться что китайские партнеры их "потеряют", благо захваченный лайнер в лучшие годы мог выдавать 18 узлов и сейчас даже на японском угле вполне уверенно держал достигнутую скорость. Уже через десять часов они нагнали предыдущую пару трофеев и подстроившись под их 8 узлов, за сутки дошли до Шанхая.

Оставшийся же в проливе Иениш решил перехватить еще один транспорт, на которого должно было хватить моряков для призовой партии и лишь после отправиться вдогонку за предыдущими трофеями. Более в ближайшие пару месяцев он не планировал возвращаться в Чеджуйский залив, решив перенести охоту к восточным берегам Японии, для чего получивший название "Находка" и поднявший флаг русского торгового флота трофейный угольщик прямиком из Шанхая отправился к островам Бонин, откуда "Полярный лис" мог совершать короткие набеги к Йокогаме и Токио.

Ночью обнаружить кого-либо не удалось, а вот с первыми лучами солнца на горизонте показался дым и уже через час на палубу очередного японского парохода поднимались русские моряки. Не сей раз трофеем стал пароход водоизмещением в две с половиной тысячи тонн и почти полторы тысячи тонн риса и бобов. Не успели на захваченном транспорте вновь дать ход, как на востоке вновь появились дымы, и увлекшийся Иениш повел "Полярного лиса" навстречу возможным новым трофеям, не смотря на то, что для формирования последней призовой партии пришлось отдать расчеты обоих 47 мм орудий.

Тем временем на мостике "Тенрю" тоже засекли расстилающийся прямо по курсу дым и на всякий случай приготовились к бою. Встретив по пути к проливу шхуну "Генбу-Мару" с экипажами захваченных японских судов и остатками экипажа "Каймона", на небольшом отряде из двух устаревших кораблей узнали, что противник, с которым им, возможно, придется пересечься, умел не только грабить торговцев, но и весьма успешно воевать. Причем, судя по рассказу капитана 2-го ранга Сакураи, канониры на русском минном крейсере, вставшем под цинский флаг, знали свое дело туго, и любому столкнувшемуся с ним в бою кораблю предстояло познать на себе мощь 120 мм фугасных снарядов, что для кораблей с изрядным количеством дерева в конструкции сулило немалые проблемы.

Низкий и узкий силуэт стремительно приближающегося рейдера на "Тенрю" распознали за три мили и сообщив на шедший в кильватере "Цукубу" о встреченном противнике, начали разворачиваться бортом к рейдеру, поскольку вести огонь прямо по носу корвет устаревшей конструкции не мог, впрочем, как и куда более древний "Цукуба", бывший, наверное, самым старым кораблем во всем флоте.

– Похоже, японцы все же послали охотников по нашу душу, Виктор Христофорович. – опустив бинокль, повернулся к своему компаньону Протопопов. – Это никакая не шхуна, а корвет "Тенрю" – младший брат избитого нами "Каймона". А вот следом за ним идет, возможно, просто вооруженная шхуна.

– Охотники, говорите? – усмехнулся Иениш, – А не припомните ли вы анекдот про охотников и медведя, что рассказывал нам Иван Иванович? Не правда ли, у нас сложилась схожая ситуация?

– Ваша правда, Виктор Христофорович. – зеркально усмехнулся Протопопов. – Так значит, будем держать?

– Придется сдерживать их хотя бы некоторое время. Надо дать нашему последнему призу пару часов форы, да и не хочется тащить их на хвосте до самого Шанхая. Вот только тратить снаряды на столь непрезентабельного противника тоже жалко. Так что давайте, для начала, заставим их побегать вслед за нами. Угля у нас еще в достатке, а пострелять мы всегда успеем.

Дав команду машинному отделению держать ход в 16 узлов, Иениш развернул корабль на север, увлекая подальше от захваченного недавно парохода обоих противников и держа их на солидном расстоянии. Правда, первые десять минут с шедшего головным "Тенрю" пытались вести обстрел минного крейсера, но на тридцати кабельтовых снаряды ложились как попало, а не как того желали японские канониры. К тому же относительно скорострельных 120-мм орудий на борт у японского корвета имелось всего два, а вот составлявшие основу его огневой мощи 150-мм и 170-мм орудия скорострельностью похвастать не могли.

В попытке не упустить врага, на "Тенрю" смогли так раскочегарить котлы, что корвет разогнался до скорости в 13,5 узлов, чего не показывал уже года три. Но казалось, что противник даже не заметил труда его кочегаров и машинной команды, легко вырвавшись вперед. Единственным результатом подобного достижения стало отставание "Цукубу" с трудом державшего 10 узлов в течение всего пути от Сасебо. И большего, разменявший четвертый десяток деревянный корвет, дать не мог. Наоборот, попытка увеличить скорость хоть еще немного привела к прорыву одного из паропроводов, и ход вскоре упал до 8 узлов.

Не доходя мили до видневшихся впереди прибрежных островов Корейского полуострова "Полярный лис" развернулся на 90 градусов лево на борт и принялся с большой скоростью удаляться от преследователей. Однако настырные японцы не бросили попытки преследования и продолжали дымить вслед за улепетывающим минным крейсером.

– Если они так же будут идти за нами вплоть до самого Шанхая, рано или поздно боя нам не избежать. А ведь еще имеется вероятность того, что японцы направили какой-нибудь корабль прямиком к Шанхаю. А на рейде порта у нас будет куда меньше шансов удачно отбиться. – опустив бинокль, произнес Иениш. – Как вы думаете, Николай Николаевич, может, стоит отделаться от них, пока есть такая возможность? Тем более вон как они разбежались друг от друга. Кабельтов пятнадцать будет.