Леди с дурной репутацией - Тереза Ромейн

плачу штраф. Так что пусть это будет в счет штрафа. Лучше я потрачусь на вас, чем отдам деньги Фоксу.

Никто не делал ему подарков, за исключением Кассандры, и он прекрасно понимал, что расходы одного из Бентонов уходили из кармана другого. Правда, это никогда его не останавливало: он запросто мог забраться в карман к сестре. Чарлз виновато посмотрел в сторону умывальника, где оставалось всего несколько монет из жалованья сестры, которое она ему отдала. Как бы ему сейчас хотелось вспомнить, куда он потратил свою зарплату за неделю работы у Нортбрука…

Чарлз отложил брюки в сторону.

— Спасибо. Это очень… Благодарю тебя.

В ответ Джейн коротко кивнула, щеки ее порозовели:

— Пожалуйста.

А потом она перешла к новостям, начав со сторожа с Харт-стрит; у нее была подруга, которая работала на улицах по соседству.

— Феликс не узнал бы ее в лицо, — объяснила Джейн. — Вот она и, прикинувшись девчонкой из деревни, попросила его о помощи.

Новость его обрадовала.

— Тебе пришлось ей заплатить?

Джейн поджала губы:

— Ну, не то чтобы… Она мне кое-чем обязана, вот и…

— Ты оказала ей любезность, а она — тебе.

— И-мен-но, — с удовольствием проговорила Джейн.

— Но только эта любезность не тебе, а Боу-стрит, — заметил Чарлз.

Джейн подбоченилась, но эффект оказался смазанным из-за того, что вокруг талии у нее было накручено-наверчено.

— А разве я не принадлежу к Боу-стрит, пока вы здесь лежите?

Это была правда, и правда того сорта, который заставлял мозг Чарлза работать.

— Ты права, — сказал он, и Джейн наградила его очаровательной кривой усмешкой.

Так значит, та самая Маге, которую Чарлз ни разу не видел, но о которой много слышал, завлекла Феликса в сети, а другой сыщик — «этот прекрасный ирландец мистер Лилак» — присвоит все заслуги.

— Молодец! — сказал Чарлз. — Прекрасная работа. Но ведь это плохо скажется на твоем бизнесе, после того как дело закроют? Вряд ли дома терпимости будут счастливы от того, что с твоей помощью перестанут поставлять туда девчонок.

Джейн выставила вперед узкую челюсть:

— Девчонок поставлять будут всегда. Я просто хочу, чтобы они шли туда добровольно — хотели работать.

Он был вынужден спросить:

— А как насчет тебя? Ты… хочешь работать?

Его никогда не беспокоило, что Джейн торгует своим телом, хоть он, конечно, и думал об этом.

Она наклонила голову, задумалась, а потом сказала:

— Эта работа мне нравится больше. Кстати, я никогда не была в тех домах. Я работаю на себя… как хочу.

Она подмигнула ему, и Чарлз закашлялся.

— Дать платок? — она извлекла из глубины своих нескончаемых юбок вышитый шелком платок и подала ему.

— Ну, уж нет! Я почувствую себя полным кретином, если стану кашлять и сморкаться в платок, который стоит дороже моего ужина.

— Да что такого-то? Все эти кружева, шелка… О! — выражение ее лица свидетельствовало о том, что она едва удержалась от крепких выражений. — Что в них особенного? Съесть их невозможно, согреть не могут.

— Понятия не имею, — пожал плечами Чарлз. — Но они всем нужны. И торговля у тебя идет хорошо.

— Да, и их легко стащить. Ну, это… Я просто представляю себе, как это может быть, а продаю лишь те, которые нахожу на земле.

Чарлз рассмеялся:

— Джейн, пожалуйста, сделай одолжение, скажи что-нибудь поумнее.

Она развеселилась:

— Я и так делаю вам одолжение, выполняя вашу работу, и больше ни в чем не признаюсь. Долг — вот что привело меня сюда.

— Жалеешь об этом? — и Чарлз тут же подумал, что это не самый хороший вопрос: на подобные не хочется получать ответ. — У меня есть идея. Тебе не трудно позвонить и вызвать хозяйку?

Появилась седовласая миссис Джеллико, как всегда суровая, и подозрительно посмотрела на Джейн.

— Вы, наверное, помните мою коллегу с Боу-стрит, — с апломбом произнес Чарлз, и хозяйка заметно расслабилась.

— Нам нужен кувшин горячего шоколада, — сообщил ей Чарлз. — Не знаете, где можно купить?

Миссис Джеллико оживилась:

— В кофейной лавке на соседней улице продают. Могу доставить сию минуту.

— Вы очень добры. А… Джейн, отвернись, пожалуйста.

Просунув руку в кошелек, он достал одну монету из оставленных сестрой. Монеты задержались у него в кармане, что было необычно, и все из-за того, что он прикован к постели и не в состоянии их потратить.

Нет худа без добра. Чарлз даже не представлял, куда обычно уходят его деньги, но куда бы ни ушли, он не станет переживать из-за этого.

С поклоном миссис Джеллико приняла монету и бросила мимолетный, полный любопытства взгляд на Джейн, которая так внимательно рассматривала потолок, словно он был весь покрыт эротическими картинками.

— Как будто мне не известно, где вы держите свой кошелек, — сказала она с усмешкой, продолжая пялиться на потолок, даже после того как хозяйка удалилась. — Если бы я захотела, то увела бы его у вас в первую же секунду, как вошла сюда.

— И почему не увела?

Джейн низко наклонила голову, отчего намотанные на ней шарфы затрепетали.

— Я теперь сыщик, ну или почти, так что красть у своих не буду.

Чарлз задумался, но только и сказал:

— Спасибо.

Через несколько минут вернулась миссис Джеллико с полным кувшином шоколада и двумя чашками, в которых он узнал ее самые лучшие, и предупредила:

— Кувшин заберу потом. Наслаждайтесь.

Хозяйка поставила все на маленький столик достаточно далеко от кресла Чарлза, так что, как только миссис Джеллико вышла, ему пришлось встать, подвинуть кресло, за ним сломанную ногу и с грохотом усесться вновь. Озадаченная, Джейн наблюдала за его манипуляциями.

Чарлз наполнил две чашки густой темной жидкостью и протянул одну ей:

— За твое здоровье.

Джейн сползла с пуфа, приняла чашку двумя руками и торжественно заглянула в нее:

— О, как пахнет!

— Шоколад, — Чарлз вдохнул аромат, насыщенный, горький и сладкий одновременно. — Это намного лучше, чем шелковые носовые платки. Пей, хоть согреешься.

Джейн вернулась на свое место и сделала глоток, а уже через минуту, оторвавшись от чашки, с выражением полного изумления посмотрела на него. Ее детский восторг и улыбка стоили каждого потраченного пенни и даже больше.

— Спасибо, — сказала она просто, и это прозвучало отголоском его собственной, полной удивления благодарности. — Так что говорит врач о вашей ноге?

«Будешь флиртовать со сломанной ногой, станешь ни на что не годным», — сказала ему Кассандра. Сестра, конечно, пошутила — он это понимал, хотя и сомневался.

— Завтра придет, вот и узнаем. Если перелом срастается хорошо, скоро начну ходить с тростью вместо вот этого.

Ему понравилась эта идея: проще станет спускаться по лестнице, можно будет вернуться к работе. Улицы