Промт инжиниринг - Вадим Носоленко

анализ вероятностей и принятие оптимального решения в условиях ограниченных альтернатив. — Помоги мне.

Мартин открыл окно и помог Элизе перебраться через подоконник. Холодный ночной воздух ворвался в палату, принося с собой запахи большого города — выхлопные газы, озон от неоновых вывесок, едва уловимый аромат цветущих деревьев из ближайшего парка. Оказавшись на узкой площадке пожарной лестницы, она вцепилась в перила, тяжело дыша от напряжения.

— Теперь ты, — сказала она.

В этот момент дверь палаты резко открылась, и на пороге появились трое мужчин в чёрной форме без опознавательных знаков. У каждого в руках было что-то похожее на модифицированные электрошокеры — оружие, разработанное специально для нейтрализации копий без повреждения ценной биологической оболочки.

Мартин узнал одного из них — майор Крэйг, глава службы безопасности Центра. Мужчина обладал той особой харизмой профессионального силовика — спокойствием хищника, уверенного в своём превосходстве.

— Ливерс, — сказал Крэйг спокойно. — Вы усугубляете своё положение с каждой секундой. Каждое ваше действие добавляет новые параметры к алгоритму вашей последующей синхронизации. Отойдите от окна и поднимите руки.

Мартин оценил ситуацию с новой, аналитической точки зрения. Бежать через коридор было невозможно — расчёт показывал менее пяти процентов вероятности успеха. Единственный статистически оправданный путь — через окно, вслед за Элизой.

— Я знаю правду, майор, — сказал он, медленно отступая к окну. — О Центре, об Инциденте Омега, о копиях и реалах. О том, что вся наша цивилизация — это грандиозная терапевтическая программа для излечения коллективной травмы человечества.

— И что с того? — пожал плечами Крэйг. В его голосе не было ни удивления, ни раздражения — только усталость человека, который повторял одну и ту же процедуру бесчисленное количество раз. — Думаете, вы первый, кто узнал? За двадцать лет были сотни таких, как вы. Все они прошли через стадии отрицания, гнева, торга, депрессии — и все в итоге приняли необходимость синхронизации. Все они вернулись к нормальной жизни.

— К жизни с фальшивыми воспоминаниями, — возразил Мартин. — К существованию марионеток с переписанными личностями, к симуляции счастья без права выбора.

— К стабильной, функциональной жизни в безопасной среде, — отрезал Крэйг. — К жизни без экзистенциальной тревоги, без страха смерти, без осознания хрупкости собственного существования. Разве это не лучше, чем мучительное знание о том, что ты — копия в мире, который едва избежал полного вымирания? А теперь отойдите от окна, пока мы не применили силу.

Мартин увидел в словах майора не угрозу, а почти философское обоснование. Крэйг был прав в своей логике — неведение действительно могло быть формой счастья. Но был ли покой, основанный на лжи, подлинным покоем?

Мартин видел, что майор не блефует. Но сдаться означало вернуться в Центр, пройти «синхронизацию» и забыть всё, что он узнал. Забыть правду — значит перестать быть самим собой, стать ещё одной версией в бесконечной череде Мартинов Ливерсов, каждый из которых считал себя оригиналом. Забыть Элизу.

— Извините, майор, — сказал он. — Но я предпочитаю болезненную реальность любой комфортной симуляции. Даже если эта реальность состоит в том, что я сам — часть симуляции.

С этими словами Мартин осознал парадоксальность своего выбора: копия выбирала подлинность, искусственное сознание — истину, симуляция — реальность. Возможно, именно в этом парадоксе и заключалась настоящая человечность.

Он резко развернулся, перемахнул через подоконник и оказался на пожарной лестнице рядом с Элизой.

— Парализаторы! — скомандовал Крэйг.

Один из агентов выстрелил, и Мартин почувствовал, как что-то со свистом пролетело мимо его уха — электрический разряд оставил в воздухе запах озона и металла. Они с Элизой начали спускаться по металлической лестнице так быстро, как только могли. Элиза двигалась медленно, каждое движение давалось ей с видимым усилием, но её концентрация была абсолютной — словно она перенаправила все ресурсы системы на задачу выживания.

— Держись, — шептал Мартин, поддерживая её. — Ещё немного.

Сверху доносились голоса и звуки погони — акустическая подпись преследования, которая, как метроном, отбивала ритм их бегства.

Наконец, они достигли последнего пролёта, заканчивающегося в нескольких метрах от земли. Мартин спрыгнул первым, затем помог Элизе. Приземление далось ей тяжело — он видел, как по её лицу прошла волна боли, но она не издала ни звука.

— Сюда, — он потянул её к небольшому переулку между корпусами больницы.

Они пробежали несколько десятков метров, когда Элиза внезапно споткнулась и упала на колени, тяжело дыша. Её дыхание стало прерывистым, неритмичным — словно система жизнеобеспечения начинала давать сбои.

— Я не могу… — выдохнула она. — Конфликт между промтом и оболочкой ускоряется. Физическая нагрузка катализирует процесс отторжения. Иди без меня.

— Даже не думай, — Мартин помог ей подняться. — Мы оба аномалии в этой системе. Мы должны держаться вместе — как квантово запутанные частицы, судьба которых неразрывно связана. Мы почти выбрались.

Он увидел жёлтый свет фар приближающегося автомобиля и понял, что это может быть их единственный шанс. Шагнул на дорогу, подняв руку в отчаянной попытке остановить машину.

К его удивлению, автомобиль — потрёпанный седан неопределённого возраста — резко затормозил рядом с ними. Окно опустилось, и Мартин увидел знакомое лицо за рулём.

— Давайте, быстрее! — крикнул Кайрен. — Они уже рядом, и у нас есть максимум две минуты до прибытия подкрепления!

Появление Кайрена в этот момент не могло быть случайностью. Либо его друг обладал сверхъестественной интуицией, либо события развивались по какому-то заранее просчитанному сценарию. Мартин решил отложить анализ этого совпадения на потом.

Мартин помог Элизе забраться на заднее сиденье, затем сел рядом с Кайреном. Машина рванула с места ещё до того, как он успел закрыть дверь.

— Как ты… — начал Мартин.

— Потом, — перебил его Кайрен, маневрируя по ночным улицам. — Сначала нам нужно оторваться от погони. У них есть система спутникового отслеживания, радиопеленгация и алгоритмы предсказания маршрутов. Мы можем полагаться только на хаотичность и непредсказуемость движения.

В зеркале заднего вида уже виднелись фары нескольких автомобилей, выезжающих со стоянки больницы — характерное построение преследующей группы, оптимизированное для блокирования всех возможных путей отхода.

— У тебя есть план? — спросил Мартин, оглядываясь назад.

— Всегда, — Кайрен усмехнулся и резко свернул в узкий проезд между домами. — Я изучил топологию города, проанализировал паттерны трафика и рассчитал оптимальные маршруты для различных сценариев преследования. Хаос — это просто порядок, который мы ещё не понимаем. Пристегнитесь, будет жарко.

Следующие