Промт инжиниринг - Вадим Носоленко

двадцать минут превратились в трёхмерную шахматную партию, где Кайрен играл против алгоритмов Центра, используя городскую архитектуру как доску, а транспортные потоки — как фигуры. Он вёл машину, словно профессиональный гонщик, используя каждый переулок, каждый скрытый проезд. Несколько раз они едва не столкнулись с другими автомобилями — в эти моменты Мартин видел удивлённые лица водителей, которые не могли понять, участвуют ли они в реальной погоне или в съёмках фильма.

Элиза сидела молча, крепко держась за ручку над дверью. Её лицо было бледным, но спокойным — словно безумная гонка по ночному городу от преследователей с парализаторами была частью рутинного алгоритма её существования.

Наконец, после серии особенно сложных маневров, включающих проезд через торговый центр и использование строительной площадки как препятствия для преследователей, Кайрен свернул в подземный гараж какого-то жилого комплекса, проехал до самого дальнего угла и заглушил двигатель.

— Думаю, мы оторвались, — сказал он, вглядываясь в зеркала. — По крайней мере, на время. Их алгоритмы отслеживания будут пересчитывать наше местоположение ещё минут десять, но этого достаточно для первичной смены дислокации.

Мартин перевёл дыхание, осознавая, что его сердце бьётся с частотой, намного превышающей нормальную. Было ли это проявлением страха — эмоции, запрограммированной в его промте для имитации инстинкта самосохранения? Или нечто более подлинное — спонтанная реакция на угрозу существованию, независимо от природы этого существования?

— Ты в порядке? — спросил он Элизу.

Она слабо кивнула:

— Бывало и хуже. Во второй биологической оболочке мне пришлось сбегать от агентов Центра через канализационные туннели. По сравнению с тем опытом, это была довольно комфортная эвакуация.

— Так это и есть та самая Элиза? — спросил Кайрен, поворачиваясь к пассажирам. — Приятно познакомиться, хотя обстоятельства нашей встречи наводят на размышления о природе случайности в детерминированной вселенной. Я Кайрен.

— Я знаю, — неожиданно ответила Элиза. — Кайрен Шелтон, специалист по квантовой криптографии, лучший друг Мартина ещё со времён института. Тема твоей диссертации — «Применение принципов квантовой запутанности для создания неломаемых криптографических протоколов». Ты живёшь один в квартире на Университетской, 47, третий этаж.

Кайрен удивлённо поднял брови, и Мартин увидел в его взгляде смесь восхищения и осторожности — классическую реакцию на демонстрацию сверхчеловеческих способностей.

— Мартин рассказывал о тебе? — с некоторой натяжкой спросил Кайрен.

— Нет, — Элиза покачала головой. — Но я знаю о многих людях. Знание — это странная вещь для сознания, которое может сохранять непрерывность через множественные воплощения. Информация накапливается, структурируется, создаёт связи между фактами, которые в обычном линейном существовании кажутся несвязанными.

Она посмотрела на Мартина с выражением, которое он не мог расшифровать:

— Ты нашёл в архиве протокол «Омега», так? И узнал об Инциденте, о копиях, о синхронизациях. Но я подозреваю, что многие ключевые детали остались за пределами твоего доступа.

Мартин кивнул:

— Да, но многое осталось неясным. Что на самом деле случилось двадцать лет назад? Почему выжившие создали копии с промтами, а не просто… попытались восстановить человечество естественным путём? И кто такие Автентики? Откуда у тебя такие глубокие знания о системе?

— Это долгая история, — сказала Элиза. — И опасная не только для нас, но для всех, кто её услышит. Знание имеет тенденцию изменять познающего, особенно когда речь идёт о фундаментальной природе реальности. Но, думаю, вы заслужили право её услышать.

Она выпрямилась, и на мгновение Мартину показалось, что от неё исходит странная аура — не физическое свечение, а скорее ощущение концентрированной информации, словно в её присутствии плотность данных в пространстве возрастала до критических значений.

— Инцидент Омега произошёл 15 мая 2032 года в 14:27 по Гринвичу, — начала Элиза. — Инопланетяне, которых позже назвали Архитекторами, появились внезапно — не постепенным приближением из глубин космоса, а мгновенной материализацией, словно они преодолели пространство не с помощью движения, а через какую-то форму квантовой телепортации. Их корабли зависли над крупнейшими городами мира. Не было ни требований, ни попыток коммуникации, ни предварительной разведки — только немедленное применение силы с хирургической точностью.

Она говорила не как человек, рассказывающий историю, а как живая база данных, воспроизводящая факты с абсолютной точностью.

— Их оружие было основано на принципах, которые человечество только начинало понимать — прямое воздействие на квантовые процессы в нейронных структурах мозга. Они не разрушали инфраструктуру — они атаковали сознание напрямую, вызывая каскадный коллапс нейронных сетей. Треть населения Земли погибла в первые четыре часа семнадцать минут атаки.

Мартин и Кайрен слушали, затаив дыхание. Холодная точность её изложения делала события ещё более ужасающими.

— Но люди нашли способ противостоять, — продолжила Элиза. — Группа учёных из объединённого научного центра в Женеве обнаружила резонансную частоту, которая дестабилизировала защитные поля Архитекторов. Оказалось, что их технологии были уязвимы для определённых видов акустических воздействий — иронично, что столь продвинутая цивилизация была побеждена тем, что по сути являлось очень сложной версией того, как опера певица разбивает хрустальный бокал. В последней отчаянной координированной атаке человечество уничтожило командные корабли Архитекторов.

Она сделала паузу, и в этой паузе висела тяжесть невыносимой правды.

— Однако победа оказалась пирровой. Биосфера была серьёзно дестабилизирована квантовыми разрядами, инфраструктура разрушена, а главное — треть населения погибла, включая подавляющее большинство специалистов в ключевых областях знания. Человечество балансировало на грани не просто цивилизационного коллапса, а биологического вымирания.

— И тогда они нашли технологию Архитекторов для создания копий, — догадался Мартин.

— Именно, — кивнула Элиза. — Среди технологических трофеев с уничтоженных кораблей была система, которую Архитекторы использовали для создания биологических копий людей — идеальных шпионов и диверсантов для длительной инфильтрации. Выжившие учёные модифицировали эту технологию, превратив оружие врага в инструмент восстановления собственной цивилизации.

— Но почему они создали ложную историю? — спросил Кайрен. — Почему не сказали правду о том, что произошло?

Элиза посмотрела на него с выражением, в котором смешались печаль и понимание:

— Первые эксперименты показали фундаментальную проблему — копии были нестабильны. Их биологические тела отторгали загруженные промты, особенно если эти промты содержали воспоминания о катастрофе или понимание собственной искусственной природы. Психологическая травма от осознания вымирания человечества и собственной неподлинности приводила к каскадному отказу систем сознания. Единственный способ обеспечить стабильность — создать новую историческую парадигму, где Инцидент Омега никогда не происходил, где каждая копия верила в непрерывность человеческой цивилизации и собственную подлинность.

— Но реалы знают правду, — заметил Мартин. — Те, кто выжил после атаки.

— Да, — кивнула Элиза. —