Судья. Тайная сторона правосудия - Павел Алексеевич Астахов

class="p1">– Заткнись, – холодно бросил Евгений. – Ты не дослушал мою историю. Будешь мне мешать, я начну отрезать тебе пальцы.

Романов глубоко вздохнул и перехватил взгляд жены, преисполненный страхом и отчаянием. Ему показалось, что ее расширившиеся зрачки заполнили сейчас все лицо.

– Я слушаю, – тихо произнес судья.

Но в этот момент повествование убийцы опять было прервано. На сей раз помехой стал звонок в дверь.

Прошение удовлетворено

Этот день, пожалуй, был самым долгим в жизни председателя Верховного суда. Дорога в Кремль оказалась бесконечно длинной, даже невзирая на включенную мигалку, дающую ему бесспорное преимущество перед другими участниками дорожного движения. Разговор с президентом прошел как в тумане, после чего Краснов направился домой.

Все входящие звонки он игнорировал, снова ждал вызова от них. Когда его терпение иссякло, Леонид Михайлович сам набрал тот номер, с которого ему был сделан последний звонок, но абонент оказался вне зоны действия сети.

Краснов вышел из автомобиля и направился к подъезду.

Как только он приблизился к стальной двери, за спиной у него раздалось:

– Леонид Михайлович!

Краснов обернулся. К нему торопливым шагом направлялся Прокопенко.

– Привет, Толя, – бесцветным голосом проговорил Леонид Михайлович.

– Вы не брали трубку, – сказал Анатолий Сергеевич, с тревогой глядя на Краснова.

– Зайдешь? – вместо ответа предложил Леонид Михайлович, приложив магнитный ключ к замку.

Тот тихо пискнул, и Краснов отворил дверь. Прокопенко молча шагнул следом за ним.

– Есть какие-то новости? – спросил он, как только они оказались в квартире Краснова.

Леонид Михайлович покачал головой и произнес:

– Нет, если не считать того, что я теперь тебе не начальник. – Он снял пиджак, нервным движением сорвал галстук, повесил все это на крючок. – Прошение об отставке подписано. Я наплел президенту, что у меня серьезные проблемы со здоровьем, он это принял. Не знаю, что подумал, но промолчал. Так-то, Толя. Ты проходи, не стесняйся.

– Насчет отставки я все знаю, – произнес Анатолий Сергеевич, когда они прошли в гостиную. – Пресс-служба Администрации президента уже сделала соответствующее заявление. Интернет быстро подхватил эту новость. Эксперты один за другим выдвигают версии.

– Это хорошо, – сказал Краснов. – Ты хочешь чего-нибудь выпить?

Прокопенко отрицательно покачал головой и спросил:

– Что насчет ваших родных? Ведь вы пошли на этот шаг только ради них.

Леонид Михайлович тяжело опустился в массивное кресло. В его покрасневших глазах было столько беспомощной муки, что Прокопенко отвел взгляд.

– Не задавай мне больше таких вопросов, Толя, – тихо попросил Краснов. – Я думаю об этом каждую секунду.

Какое-то время мужчины молчали. Первым нарушил паузу Леонид Михайлович.

– А я ведь сначала на тебя думал, Толя, – медленно проговорил он. – Ты первый заместитель, моложе меня, инициативный, энергичный, проверенный временем.

– О чем вы? – изумился Анатолий Сергеевич. – Неужели?..

– Не кипятись, – прервал его Краснов. – Прости за то, что я позволил закрасться такой мысли себе в голову. Мы с тобой не один пуд соли съели, столько всего пережили. – Взор Леонида Михайловича переместился на телефон. – Вот пройдет немного времени, и мы увидим, кому все это было нужно, – прошептал он.

Прокопенко вздохнул, поднялся и сказал:

– Леонид Михайлович, я бы на вашем месте все же сообщил силовикам. Чует мое сердце, обвели вас вокруг пальца.

Краснов раздраженно махнул рукой.

– Я знал, чем рискую, Толя.

– Мне нужно ехать.

Губы бывшего председателя Верховного суда растянулись в печальной улыбке.

– Ты ведь больше мне не подчиняешься. Кстати, мои полномочия временно переходят к Дроняевой. К слову, это мой единственный заместитель, с кем я так и не нашел общего языка.

На лице Прокопенко не дрогнул ни один мускул.

– Президенту видней, кому занять ваше кресло, – сказал он. – Вы ведь не думаете, что она… ну, вы поняли?

– Для меня сейчас это уже не важно. Я позвоню тебе, как только будет что-то известно.

Анатолий Сергеевич кивнул и вышел.

Когда дверь захлопнулась, Краснов потянулся за телефоном.

«Почему нет звонка? Где Оля? Где моя внучка?! Ведь Прокопенко сказал, что информация о моей отставке уже стала общедоступной».

Его терзали самые мрачные предчувствия. Мысль о том, что с его близкими могло произойти самое худшее, бросила Краснова в ледяной озноб.

Время шло, телефон молчал, а он все сидел в кресле и шептал что-то бессвязное.

Брат

Звонок в дверь повторился.

Шабалин нахмурился, наклонился над судьей и вкрадчиво спросил:

– Вы кого-то ждете?

Олег Степанович замотал головой.

– Может, соседка? – нерешительно предположил он.

В комнате повисла гнетущая пауза. Между тем неизвестный гость был настойчив. Звонок не умолкал, пронзительные трели разносились по квартире.

Наконец Евгений не выдержал и заявил:

– Ты сейчас подойдешь к двери и узнаешь, кого сюда принесло. – Он замолчал и принялся рассекать ножом липкую ленту, которой Романов был примотан к стулу.

Когда все было готово, Олег Степанович встал, потер затекшие запястья, поймал умоляющий взгляд жены и лишь плотно сжал губы. При всем желании сейчас он ничего не мог для нее сделать.

– Если твой муж выкинет какой-нибудь фокус, то я вернусь и сниму с тебя скальп, – предупредил Шабалин женщину, помахав жутким тесаком перед ее лицом.

По бледным щекам Галины Николаевны потекли слезы.

Евгений вытолкал судью в коридор.

– Твой голос должен звучать естественно, – прошептал он на ухо Романову.

Олег Степанович поморщился. От безумца исходил стойкий запах несвежего дыхания и пота.

Звонок повторился, затем послышался стук в дверь.

Романов замер возле нее и почувствовал, как ему в поясницу уперлось острие ножа.

– Дашь какой-то знак или позовешь на помощь, я вскрою тебя, как консервную банку, – чуть слышно проговорил Евгений. – Помни о своей жене. Она будет следующей. Ты же не хочешь, чтобы я отрезал ей груди?

– Кто там? – громко спросил Романов.

Перед его глазами маячил громадный разделочный нож, и он ощутил предательскую дрожь в коленях.

– Олег? – послышался за дверью мужской голос, и судья вздрогнул.

Этого человека он узнал сразу.

– Олег, это я, Петр, брательник твой двоюродный! Не узнал, что ли? – продолжал тараторить снаружи нежданный гость. – Извини, что не предупредил заранее, проездом в Москве. А мобила села, позвонить не смог.

Шабалин толкнул Олега Степановича в спину.

Тот быстро взял себя в руки и сказал:

– Конечно, узнал. Извини, в ванной был.

Евгений приблизил к нему раскрасневшееся лицо, покрытое горошинами пота, и спросил:

– У тебя правда есть брат?

Романов машинально кивнул, про себя понимая, что новые правила игры приняты. Жестокие, бескомпромиссные. Пути назад уже не было. Теперь все зависело от того, как поведет себя Шабалин и какие действия предпримет тот человек, который сейчас стоял за дверью.