Судья. Тайная сторона правосудия - Павел Алексеевич Астахов

их. Если Арина проснется, то она не должна будет видеть плачущую мать.

Мысли об отце были единственным, что вселяло в нее робкую надежду на спасение. Наверняка те негодяи, которые их похитили, уже связались с ним и потребовали выкуп.

Ольга, измотанная тревожной неопределенностью и страхом за будущее, задремала.

Проснулась она от скрипа открывающейся двери, резко села и тут же посмотрела на Арину. Дочь продолжала безмятежно спать и даже слабо улыбалась.

В комнату вошел тот самый крупный пожилой мужчина, который тогда сидел в машине рядом с водителем. На нем был темный строгий костюм. Несмотря на плотное телосложение, лицо худощавое, крючковатый нос выпирал как консервный нож. Черные глаза, спрятанные под кустистыми бровями, настороженно следили за каждым движением пленницы.

– Кто вы такой? – тихо спросила Ольга, инстинктивно загораживая своим телом дочь. – Что вам нужно?

Мужчина присел на табурет, неспешно пригладил ладонью седые волосы, бросил взгляд на почти не тронутые тарелки с завтраком.

– Меня зовут Сурен. А вот вам надо есть. Ты же не хочешь, чтобы у твоей дочки начались проблемы?

– Зачем вы нас держите здесь? – спросила Ольга, едва не срываясь на крик. – Вы знаете, кого похитили?

– Да, знаю. Именно поэтому ты здесь. Не кричи, а то разбудишь дочку, – негромко отозвался Сурен.

Женщина глубоко вздохнула и почувствовала, что глаза ее вновь застилают слезы.

– Что вы хотите? Денег? Мы отдадим все, что есть, только прошу, не убивайте.

Мужчина улыбнулся, но как-то очень уж устало и печально.

– Не бойся. Я уверен, что у твоего отца все же хватит благоразумия выполнить наши условия. Если он все сделает, то уже завтра к обеду вы с дочкой будете свободны.

Ольга перевела дыхание. Звук собственного сердца казался ей колокольным звоном.

«Значит, дело все-таки в отце», – шевельнулось у нее в голове.

– Вы можете назвать эти условия? – задала она вопрос. – Может, есть смысл мне самой позвонить и поговорить с отцом?

Улыбка на лице Сурена потускнела.

– Не лезь в мужские дела. От женщин в переговорах толку мало. Они слишком подвержены эмоциям.

Ольга помолчала, затем набралась смелости и осторожно спросила:

– А если мой отец не сможет выполнить ваши требования?

– Не смочь и не захотеть – совершенно разные вещи, – заявил Сурен. – То, что нам нужно от господина Краснова, вполне ему по силам. Вопрос лишь в том, позволят ли ему гордость и принципы пойти на сделку. Думаю, что, когда на одной чаше весов лежит жизнь его близких, он не будет раздумывать. Но это всего лишь мое мнение.

Словосочетание «жизнь близких» резануло Ольгу словно бритвой. Это означало лишь одно. Если отец хоть немного засомневается в выборе, то ей и Арине придет конец.

Похоже, Сурен понял, о чем думала пленница, усмехнулся и добавил:

– Твой отец не похож на фанатика. Все в его руках, милая. Так что просто расслабься и жди. Осталось чуть больше суток.

– Я запомнила вас и тех людей, которые были в машине, – прошептала Ольга. – Где вы видели, чтобы заложников оставляли в живых?

Сурен ничего не ответил на это.

Он уже начал подниматься с табурета, как она снова спросила, с мольбой глядя на него:

– У вас есть дети, Сурен?

Тот замешкался и согласно кивнул.

– Тогда вы должны понимать, что чувствует мать, когда жизнь ее ребенка на волоске от смерти.

Сурен окинул женщину взглядом, от которого ее словно обдало арктическим студеным ветром.

– Не надо брать меня на жалость, – процедил он. – У твоего отца было много возможностей пойти на сделку. Мы предупреждали его о последствиях отказа. Всевышний свидетель, мы пошли на крайние меры не по своей воле. Твой отец отказался сотрудничать с нами, и теперь ваша жизнь в его руках. – Сурен дошел до выхода, остановился и бросил через плечо: – Этот мир несправедлив и жесток. Поэтому тебе остается только молиться, чтобы все обошлось.

Когда дверь за ним захлопнулась, Ольга уже не могла сдерживаться, и слезы отчаяния хлынули из ее глаз. Во сне заворочалась Арина. Женщина тихо всхлипнула, легла рядом с дочерью и погладила ее по волосам.

Третий нож

Павлов хлопотал у плиты, когда раздался телефонный звонок.

– Артем, привет! – услышал он возбужденный голос Олеси. – Ты сейчас сильно занят?

– О да. В настоящий момент я очень сильно занят, поскольку разговариваю с тобой, – нараспев ответил Павлов. – Судя по твоему голосу, у тебя есть какие-то новости. Я прав?

– Именно! Я сегодня весь день провела в архиве, и у меня появилась зацепка. Ты сейчас где?

– У себя дома. Если ты прямо сейчас возьмешь такси и примчишься ко мне на Старый Арбат, то у тебя есть шанс успеть на обед. На этот раз будет домашний жульен, печеный картофель и греческий салат. Если ты не поспешишь, то я слопаю все это сам. Кстати, на десерт – пирог со смородиной и ванильное мороженое.

– Ты – мучитель! У меня уже слюнки текут, как ты вкусно рассказываешь! – воскликнула Олеся.

– Жду тебя.

Спустя полчаса в коридоре Артема запиликал домофон. Он убедился в том, что это Олеся, и впустил ее в подъезд.

– Сильно проголодалась? – спросил Павлов, помогая ей снять куртку. – Если да, то давай сначала пообедаем. Разговоры о делах во время трапезы мешают пищеварению.

– Нет, давай сначала к делу. Это займет всего десять минут, – сказала Олеся. – Впрочем, может быть, я слишком мнительная, и информация, мною накопанная, окажется бесполезной. Но тем не менее. – Она расположилась в гостиной, достала из папки стопку листов и проговорила: – Итак, адвокат Воронков был убит полгода назад. При нем нашли скомканные листы закона об адвокатской деятельности. Следствие приостановлено в связи с неустановлением лица, причастного к преступлению. Затем происходит смерть старшего следователя Кривчука. Как ты знаешь, рядом с его телом были обнаружены страницы из Уголовного кодекса. Насколько я понимаю, подозреваемых в этом деле нет.

Артем покачал головой.

– Если по горячим следам преступника задержать не удалось, то с каждым последующим днем сделать это будет значительно сложнее, – заявил он. – Вероятно, убийца хочет показать, что его жертвы некачественно выполняли свои обязанности. Ведь и судье Романову кто-то прислал нечто подобное, пока он сидел в СИЗО.

– В яблочко, Артем, – сказала Олеся, и глаза ее блеснули. – Я выяснила, что эти люди и Романов в своей служебной деятельности пересекались всего один раз. – Она зашелестела бумагами, выискивая нужные записи. – Вот! Восемь лет назад состоялось судебное слушание по обвинению некоего Шабалина Е. В. Из материалов дела следует, что этого гражданина судили по статье двести шестьдесят четыре, часть